Но до того, чтобы звонить первой, она пока не дозрела.

Мужчина понимает все буквально. Если хотя бы единожды первой пойти на примирение, то в следующий раз он будет ждать того же, так как алгоритм уже отложится в его голове, набитой странными, нелогичными, с точки зрения женщины, мыслями. Более того, он вообще решит, что ничего не случилось и можно повторить.

– Правильно, – подтвердила Маришка, вытащившая Яну в поход по магазинам. – И не вздумай даже! Мужчина должен быть в напряжении, понимаешь? Он должен стараться, завоевывать и удерживать то, что уже… ну… завоевалось.

– Сомневаюсь, что он в напряжении. Как бы мне не перегнуть с гордостью, – поделилась опасениями Яна.

– А не надо в себе сомневаться. Твоя проблема, что ты себя недооцениваешь! Сама ему в руки, как груша переспелая, шлепнулась, а теперь пытаешься следом катиться. Ты – королева. – Марина оглядела Яну с ног до головы и добавила: – Нет, пока не королева. Нужно тебя приодеть. Не жмоться. Кстати, почему ты вечно таскаешься в чем-то серо-черном? Женщина должна быть яркой, как цветок. Знаешь, чем цветы привлекают насекомых? Яркостью и ароматом. Мужики – те же насекомые, только лапок меньше. Давай купим тебе яркое пальто.

– Пальто непрактично, – возразила Яна. – К пальто юбка нужна, сапоги…

– Зануда! Давай купим полупальто! Куртку! Но купим! И к тебе потянутся.

– Насекомые?

– Дурында. Все к тебе потянутся. И Костя твой. И не факт, что он успеет. – Маришка втолкнула ее в первый же магазин, на витрине которого болталось апельсиновое нечто, слабо напоминавшее искомое полупальто.

Вторым пунктом решили «случайно» попасться Косте на глаза. Вернее, это была Маришкина идея, весьма сомнительная в части реализации.

– А где я могу ему попасться на глаза? – недоумевала Яна. – Случайно прогуляться по его подъезду?

– Почему обязательно по подъезду? Мимо иди.

– Марин, он живет в другом конце города. Я не могу там случайно оказаться.

– А где он бывает? Где работает?

– Не знаю! – призналась Яна. – Я про него вообще мало знаю.

– Ладно. А ты могла у него забыть что-нибудь? Ну, когда дома была! – радостно вскрикнула Марина. – И даже если ничего не забыла, то можно придумать! Например, позвонить и попросить поискать… Чего ты могла забыть?

– Мозги, – мрачно предположила Яна. Она уже жалела о покупке апельсинового шедевра, поскольку встречные граждане очень внимательно на нее смотрели. – Марина, на меня все таращатся, как на дуру!

– Вот несчастье-то ходячее! Они смотрят, восхищаются и думают, где бы купить такое же. Ты была женщина-мышь, а стала женщина-праздник! Привыкай! Веди себя соответственно. Возвращаемся к основной теме. Что ты могла забыть у своего Кости? Мозги, сердце и прочие внутренности не перечисляй. Давай ближе к нормальным вариантам. Серьги? Кольцо? Цепочку?

– Я это все не ношу.

– Ну и зря. Надо носить. Чем больше носишь, тем больше дарят.

– Марина, а зачем, чтобы мне дарили побрякушки?

– Чтобы чувствовать себя женщиной, на которую тратят деньги, которую ценят, наряжают, обожают… Мысль ясна? – Марина строго посмотрела на Яну.

– Мысль ясна. Слушай, я могла забыть у него кошелек?

– Яна, это неприлично. Получается, будто ты вообще подозреваешь, что у тебя деньги стырили. Нет. Должно быть все не так. Ты долго искала вещь, тебе неловко спрашивать, но поскольку других вариантов больше нет, ты решила позвонить и спросить, не потеряла ли ты эту вещь, когда находилась у них. Осталось сообразить, что за вещь.

Яна старательно наморщила лоб и закатила глаза:

– Пудреницу? Например, мне ее подарила мама, подарок дорог, как память.

– Слабенько, но если он хочет помириться, то и данный вариант сойдет. Необходимо дать повод, толчок.

– Маришка, спасибо тебе! Когда наступает определенность, становится легче.

– У тебя она наступила? – Марина с сомнением посмотрела на Яну. – Если честно, я бы посоветовала на твой новый образ ловить более крупную дичь. Хочешь, я спрошу у Артура, вдруг у него есть холостой друг?

– Не-не, не надо, – перепугалась Яна.

Никто, кроме Кости, ей был не нужен. Это слегка угнетало. И почему-то радовало.

Звонить оказалось неожиданно тяжело. Яна гипнотизировала телефон, потихоньку начиная злиться. Мог бы и сам сделать первый шаг! А теперь она сидит и мучается. Каждый раз, когда она бралась за телефонную трубку, спина покрывалась липким потом, а по телу проносилась волна ледяных мурашек.

Десяток салфеток уже был разодран на тонкие ленточки. Из ленточек сложен замысловатый узор. А Яна все прокручивала в голове заранее подготовленную речь, добавляя в нее новые детали.

В какой-то момент ей в руки попал старый граненый стакан. Если его приставить ко рту и засосать воздух, то он отлеплялся со смешным звуком «чпок!» Звук подействовал успокаивающе, словно предстоящий разговор был таким же несерьезным и легким «чпоком».

После пятого повторения речи, уже обросшей огромным количеством дополнений, Яна отважилась набрать номер.

Трубку снял Костя. Его чуть ленивое и такое волнительно «алле» выбило Яну из колеи. Почему-то не слушались губы, тряслись руки, а зубы выбивали дробь. В довершение этой картины стали дрожать колени.

– Привет! – протараторила Яна, путаясь в звуках. – Я на секунду! Ты не мог бы посмотреть, я не оставляла у тебя такую маленькую, серебристую пудреницу? Нигде нет, и я подумала, а вдруг я у тебя ее забыла?

– Я по тебе соскучился, – непоследовательно сообщил Костя, которому мать и сестрица уже выклевали всю печень из-за того, что он упустил единственную в его жизни приличную девушку. Всех остальных они считали неприличными. Собственно, и Костя их таковыми считал. Яна смотрела в рот, сама зарабатывала и не выпендривалась. Муссировавшиеся в последнее время разговоры про размен квартиры его напрягали. Мама желала уехать в пригород на свежий воздух, сестрица требовала свою долю, чтобы расширить жилплощадь мужа, а несемейный Костя мог пролететь с квадратными метрами, как самый не нуждающийся. Пора было определяться. Тем более что Вика хищно ухмылялась и гундосила, что оказалась права: не удержалась рядом с поганцем-братцем хорошая девушка. А вот кукиш ей! – Я хочу быть с тобой всегда и никогда не расставаться.

– Да? – опешила Яна, не ожидавшая подобного поворота беседы. – А пудреницу не посмотришь?

– Приезжай, поищем вместе! – предложил Костя.

– Я занята. Не могу, – начала слабо сопротивляться Яна, но вспомнив, что на лбу еще не прошел прыщ, а волосы не уложены, добавила в голос твердости: – Не знаю. Может, завтра. Ты мне позвони вечером. Давай, пока!

Она положила трубку и попыталась справиться с дыханием. Дышалось плохо. Даже в ушах что-то шумело и грохотало. А трясти стало так, словно у нее была лихорадка.