Она промолчала, а Арман принял ее молчание за усталость после напряженного дня.

— Ладно, давай спать.

Но Кристи выбралась из постели и на дрожащих ногах отправилась в ванную. Сегодня у нее болели даже те мышцы, о существовании которых она и не подозревала.

Приняв горячий душ, она почувствовала, что тело немного отошло, и вернулась в постель. Арман тоже был слегка влажным, и от него пахло гелем для душа — чем-то вроде соснового бора с небольшой добавкой резеды. Кристи тут же уснула, не ощущая, что он притиснул ее к себе властным жестом собственника, и проспала, как убитая, до самого утра.

В предрассветном мареве ей снилось, что ее тело стало похожим на воск — под рукой опытного мастера тот так же легко плавится и приобретает самые фантастические формы. Она даже слегка постанывала от удовольствия, совершенно не сопротивляясь нежным и настойчивым рукам. И когда внутри нее начали нарастать к чему-то зовущие толчки, она не испугалась и не напряглась, как прежде, а полностью раскрылась, прислушиваясь в полусне к восхитительным ощущениям, переходящим во что-то такое ослепительное и прекрасное, чему она даже не знала названия.

Потом Арман нежной рукой вытирал выступивший у нее на лбу пот и говорил:

— Спи. Тебе надо отоспаться. Я предупрежу отца, что сегодня ты на работу не выйдешь. Похоже, я замучил тебя до полусмерти. Отдыхай. — И негромко добавил про себя: — Да и мне бы не помешал этот так называемый медовый месяц.

Кристи и в самом деле не могла даже глаз открыть. Она не понимала, что времени уже много, что нужно спешить на работу, что она может опоздать, просто спала, раскинувшись поперек кровати, разбросав ноги и руки. Когда обволакивающий сознание туман стал уходить, она проснулась и села, потягиваясь и зевая. Внезапно испугавшись, посмотрела на часы. Полдень! Она упала обратно, зажмурившись от ужаса. Ее наверняка выгонят за прогул!

Постепенно среди панического тумана всплыли слова Армана, что он предупредит отца о ее сегодняшнем отсутствии, но вместо чувства облегчения Кристи затопила волна стыда.

Как совестно! Будь она невестой какого-нибудь обычного парня, никто бы не считал, что она вправе не выходить на работу по подобной причине. Конечно, когда она завтра придет в офис, ее никто не посмеет упрекнуть. И это неприятнее всего, потому что непорядочно.

Но что сделано, то сделано, что теперь локти кусать.

Встав и приведя себя в порядок, Кристи быстро закончила контрольную и, поняв, что изрядно проголодалась, крадучись, с опаской, пошла на половину родителей Армана.

В фойе ее увидел важный дворецкий и с поклоном подошел к ней. В его глазах уже не было той неприязни, которую она видела в первый раз. Наоборот, он приветливо улыбался.

— Добрый день, мисс Адамс! Миссис Гамилтон ждет вас в малой столовой. — Дворецкий с поклоном указал на длинный широкий коридор.

Быстрым шагом пойдя в нужном направлении, Кристи, подталкиваемая острым голодом, по запаху нашла комнату с накрытым столом. За ним никто не сидел, но у окна стояла и смотрела на медленно текущие воды Гудзона со снующими взад-вперед юркими катерами и неторопливыми яхтами Мишель в легком сиреневато-сером льняном костюме, прекрасно сидевшем на ее изящной фигуре.

Услышав легкие шаги, она повернулась и с приветливой улыбкой протянула руки.

— Как хорошо, что ты пришла, Кристи! Мне так приятно с тобой немножко поболтать!

Они сели за стол и принялись за ланч. Кристи казалось, что ее будущая свекровь чем-то расстроена, и, не выдержав, она спросила напрямик:

— Что-то случилось, Мишель?

Та немного помолчала, но потом, с горечью рассмеявшись, сказала:

— Да ничего нового. Просто Филип сегодня опять не ночевал дома. Но это стало такой обыденностью, что под определение «случилось» не подходит.

— Но ведь это вас расстраивает?

— Ну да. К этому привыкнуть невозможно.

— Так зачем вы это терпите?

— А что я могу сделать? — Мишель была искренно удивлена. — Закатывать скандалы я просто не могу. Мне это противно.

— Уйдите от него. Лучше сохранить самоуважение, чем терпеть подобное.

Умудренная опытом женщина печально усмехнулась в ответ на горячность молодости.

— А ты бы смогла уйти от Армана, если бы узнала о его неверности?

Кристи отчеканила:

— Я бы это сделала незамедлительно!

Мишель тихо заметила:

— Это значило бы одно: ты его не любишь.

Кристи затихла и нехотя призналась:

— Я его люблю. Иначе меня здесь просто бы не было. Но и становиться его жалкой тенью и терпеть подлости я никогда не буду. — И сурово подтвердила свои слова: — Я сразу уйду.

Измученно проведя тонкой рукой по лбу, Мишель тихо проговорила:

— А вот я не могу. Я люблю Филипа и не знаю, что буду без него делать.

Кристи настойчиво заявила:

— Вы будете жить. Жить, а не прозябать, выглядывая в окно неверного мужа, который вами вовсе не дорожит. Себя нужно уважать при любых условиях. И не позволять вытирать о себя грязные ноги. Никакая любовь не оправдывает подобное использование одного человека другим человеком.

Мишель погрустнела еще больше.

— Да, ты права. Я просто зациклилась на Филипе, а должна была найти себе другое применение. В принципе, я человек не без способностей и могла бы прожить свою жизнь гораздо интереснее и ярче.

Кристи горячо ее поддержала:

— Но ведь еще не поздно. К тому же вы вполне обеспеченная женщина и можете позволить себе заниматься тем, чем вам нравится.

Мишель отрицательно покачала головой.

— Ты ошибаешься. Наш брачный контракт не предполагает никаких отступных после развода по моей инициативе. Я останусь ни с чем.

Кристи поразилась.

— Но как так может быть?

— Просто я так любила Филипа, что согласилась на все его условия. К тому же он сказал, что это просто мера предосторожности, чтобы я не сбежала к кому-нибудь еще. Тогда мне это показалось очень смешным.

— Но ведь Арман говорил, что у ваших родителей во Франции была небольшая ферма?

— Она досталась моему брату. А у него большая семья.

— Но неужели вы ничего не скопили за все годы вашей семейной жизни?

— У меня даже своего счета в банке нет, все мои расходы оплачиваются со счетов Филипа. Так что отложить что-либо на черный день у меня просто не было возможности. Да и к чему? У меня все есть.

Кристи сердито отчеканила:

— У вас есть только золотая клетка — и ничего больше. Впрочем, вы можете обратиться за помощью к сыну.

Мишель отрицательно покачала головой.