– Да какие уж тут намеки, – сделав огорченное лицо, вздохнул Кот. – Если угодно, извольте. Мы с вами договорились, так? Зная вас как человека порядочного и обязательного, я рассчитывал на вполне определенный ход событий. Исходя именно из этого, я взял банковский кредит, залез по уши в долги, неуплата которых грозит мне не долговой ямой, а самой обыкновенной ямой в земле, и хорошо еще, если это окажется яма на кладбище, а не в каком-нибудь пригородном лесочке. А все почему? А все потому, что в самый последний момент вас одолела жадность и вы решили еще поторговаться. Так не делается, Семен Валентинович. А что бывает с такими умниками, как вы, я вам только что объяснил. Пользы мне ваша смерть не принесет, конечно, никакой, зато я отправлюсь на тот свет не один, а в приятной компании. Вы же мне выбора не оставляете, понимаете вы это или нет?

Закончив эту коротенькую лекцию, он снова откинулся в кресле и стал сквозь дымовую завесу разглядывать собеседника.

Собеседник был готов. Его лошадиная физиономия стала не просто бледной, а уже какой-то синеватой, как обрат, и на этом фоне отчетливо проступили все изъяны – какие-то мелкие прыщики, начавшая пробиваться щетина и прочие неаппетитные мелочи наподобие торчащих из ноздрей пучков волос. Губы у него подрагивали, очки окончательно перекосились; вилка с насаженным на нее куском мелко дрожала, но Градов этого даже не замечал. Похоже, до него только сейчас дошло, что пути назад нет и что никто не намерен играть с ним в детские игры, гладить по головке и все ему прощать только за то, что он такой умный, честный и талантливый. "Нет уж, дружок, – подумал Кот, разглядывая его из-под полуопущенных век и наслаждаясь этим зрелищем. – Назвался груздем – полезай в кузов; честность твоя осталась в прошлом, как завоевания Александра Македонского; в уме, принимая во внимание обстоятельства, трудно не усомниться, а что до таланта, то за него тебе, глисте очкастой, предлагают неплохие деньги, тебе таких и за десять лет не заработать..."

– Вы меня без ножа режете, Семен Валентинович, – сказал он, чтобы помочь очкарику выбраться из угла, в котором тот оказался из-за своей же не к месту пробудившейся жадности. – Ну, хорошо, забирайте последнюю рубашку! Даю еще тысячу, но имейте в виду, что домой я пойду пешком. Или поеду в троллейбусе. Зайцем.

Расчет оказался верным, трусость в сочетании с жадностью сделала свое дело: Кот увидел, как скорбные морщины на лошадиной физиономии разгладились будто по волшебству, а на бледные щеки вернулось некое подобие румянца. Клиент буквально на глазах обретал уверенность в себе.

– Это... – начал он.

– Знаю, – перебил его Кот. – Мои проблемы, верно?

"Ох, дружок, – подумал он сочувственно, – не дай тебе бог попасться на этой сделке! В зоне ты и месяца не протянешь. Да ты с такими манерами и до зоны-то не доживешь, загнешься прямо в СИЗО..."

– Вот именно. Деньги при вас?

– А товар?

Вместо ответа Градов положил на колени свой портфель, расстегнул заедающую молнию, вынул зеленую пластиковую папку и спрятал ее под стол с явным намерением передать ее Коту под прикрытием скатерти.

– Не валяйте дурака, официант смотрит, – сказал Кот, которого этот болван уже успел безумно утомить. – Что за шпионские игры? Вы же только привлекаете к нам внимание. Положите папку на стол и дайте взглянуть. Не думаю, что в этом шалмане найдется хотя бы один человек, кроме вас, способный понять, что в ней лежит.

Градов послушался. Кот заглянул в папку, ничего не понял, кроме нескольких написанных по-русски слов, которые ни о чем ему не говорили, сделал умное лицо и кивнул. Инженер закрыл папку и положил сверху обе ладони, словно боялся, что Кот сейчас схватит его сокровище со стола и бросится наутек.

– Хорошо, – сказал Кот, расстегивая под столом свой кейс и вынимая из него непрозрачный полиэтиленовый пакет. – Вот, держите. Здесь ваши двадцать тысяч.

Градов немедленно полез в пакет и принялся перебирать бумажки. Он пытался держать себя в руках, но ни черта у него из этого не получалось: морда у него была счастливая, как у шестилетнего пацана, обнаружившего под новогодней елкой полный набор хоккейного снаряжения.

– А здесь, – продолжал Кот, вынимая из внутреннего кармана пиджака портмоне, – ваша тысяча. – Он ловко вынул из портмоне стопку купюр, толкнул ее через стол и показал Градову пустое, подбитое искусственным шелком нутро бумажника. – Видите, что вы со мной сотворили? А теперь, будьте добры, расплатитесь с официантом.

– Что?! – возмутился Градов. – Но ведь заказ делали вы!

Кот не стал напоминать ему, кто именно сожрал за разговором все заказанное.

– Но деньги-то у вас, – сказал он вместо этого. – Все, в том числе и те, что причитаются этому заведению. Можно, конечно, попытаться уйти, не заплатив, но, боюсь, это кончится поездкой в отделение милиции, благо оно тут совсем рядом, буквально в двух кварталах. Вы хотите в милицию? Нет? Я тоже. Давайте платите. Богатый человек должен иногда проявлять щедрость.

– А... сколько?

– Ста долларов хватит, – с удовольствием предвкушая реакцию, небрежно сообщил Кот.

– Как?!

– Это дорогой ресторан, здесь самая лучшая в Питере кухня. Ведь было вкусно, разве нет? Ну, вот видите. Заодно и убедитесь в подлинности полученных вами денежных знаков... Да нет же! Не берите вы из этой несчастной тысячи. Что вы, в самом деле, как дитя малое? Может, у меня только эти десять бумажек настоящие, а все остальное я на принтере напечатал... Вы об этом не подумали? Ну вот, видите, а туда же – торговаться... Эх вы, олигарх...

По разом изменившейся физиономии Градова было видно, что он об этом действительно не подумал. Зато Кот размышлял на эту тему целую неделю и пришел к окончательному выводу, что деньги должны быть настоящие. Клаве ничего не стоило напечатать сколько угодно фальшивок; в конце концов, Кот и сам мог запросто всучить этому очкастому валенку полкило резаной газетной бумаги вместо денег. Но, обнаружив обман, Градов со злости мог побежать в милицию каяться, а его исповедь в планы Кота никоим образом не входила.

Кроме того, отдавая инженеру настоящие доллары, Кот ровным счетом ничего не терял. Ну, скажем так, почти ничего...

Наугад вытащив из пакета с деньгами одну бумажку, Градов с третьей попытки привлек к себе внимание официанта.

– Вот, получите с нас, пожалуйста, – с запинкой сказал он и робко, с явной опаской протянул деньги официанту.

Официант посмотрел сначала на него и только потом, вогнав беднягу в окончательный ступор, опустил глаза на купюру. Его пальцы совершили некое сложное волнообразное движение, в результате которого стодолларовая бумажка прошла между ними, как между отжимными валиками древней стиральной машины, после чего на сытой ряшке официанта появилось удовлетворенное выражение.

– Этого хватит? – замирающим голосом поинтересовался Градов.

– Благодарю вас, вполне, – с легким пренебрежением отозвался официант. – Заходите к нам еще.