А вопрос про начальника почему-то воскресил в памяти лицо, которое к этому начальнику и, вообще-то, мужчине мечты, не имело ни малейшего отношения.

— А у меня сегодня как раз свидание, — беззаботно отозвалась я, выстраивая в голове план действий и грядущего диалога. — Забегу домой, переоденусь — и туда.

Оливия вздохнула, каким-то просто магическим образом умудряясь совмещать во взгляде радость, гордость и осуждение.

Брайан Шелтон, любезно оставивший мне свой адрес для связи, проживал в неоднозначном районе. Вот вроде бы все целиком прилично — четырехэтажные многоквартирные особнячки для людей с достатком, но без нужды в огромном количестве квадратных футов, аккуратные лужайки перед ними, засаженные цветами по сезону (а прямо сейчас — вечнозеленой растительностью), блестящие мобили, всех форм и расцветок, припаркованные вдоль тротуара, как по ниточке…

А за идеальными фасадами, в каком-то квартале от вылизанного бульвара, светилась разноцветными огнями, красными фонарями и мигающими иллюзорными вывесками казино и игорных домов улица Веселых Лоточников.

Хорошо устроился!

Я замерла возле ближайшего мобиля, придирчиво изучила свое отражение в стекле, поправила прическу, проверила помаду, убедилась, что платье сидит идеально, открывая и скрывая все, что нужно. В наше время, когда в моде фигура «доска обыкновенная, прямоугольная» девушке моих пропорций нелегко приходилось в поисках подходящей одежды. Предложение нескольких портних и продавщиц перетянуть грудь в погоне за идеальным силуэтом, я отвергала категорически. Придумают тоже! Главное достояние, оружие и аргумент, а они — перетянуть!..

Приосанившись, я решительно поднялась по ступенькам нужного дома. Держись, Брайан Шелтон, я иду!

Третий этаж — третья квартира. Я немного потопталась и все же нажала на кнопку дверного звонка. За дверью пропела трель. Несколько мгновений застывшего дыхания — дома? не дома? — и шаги за дверью. Господин Шелтон распахнул ее, не утруждая себя пошлыми ктотамами с такой доброжелательной улыбкой, что у меня против воли вырвался дурацкий вопрос:

— Вы кого-то ждете?

Ну а вдруг я не вовремя, а то они слишком мне какой-то радостный!

— А должен? — изумился мужчина.

— Я могу зайти в другой раз…

— Да нет уж, заходите в этот!

И мы оба застыли, переваривая легкую абсурдность спонтанного диалога.

— Простите, — я нарушила тишину первой. — Я без приглашения. Но мне очень нужно с вами поговорить. Вы, может быть, не помните, но я…

— Флора Флайберт, младший научный сотрудник алхимического отделения королевского исследовательского центра, двадцать восемь лет, не замужем, в противозаконных действиях замечена не была, проживает по адресу улица Сквозняков, дом три, снимает квартиру вместе с Оливией Трейт у почтенной госпожи Каспиан уже целых десять лет. Завидное постоянство, признаю! В совершенстве владеет холодным оружием класса «портфель».

— Место хорошее, — оправдалась я, проигнорировав укол, и господин Шелтон без лишних слов посторонился, пропуская меня внутрь квартиры.

За спиной защелкнулась дверь и провернулся ключ в замке.

— Прямо и направо, — произнес голос за спиной, и я послушно прошла по коридору, куда было указано, оказавшись в просторной гостиной с высокими окнами.

Присев на краешек дивана, обитого темно-синим вельветом, я машинально погладила приятную на ощупь ткань, но тут же сложила руки на коленях и опустила глаза в пол, чтобы не слишком глазеть по сторонам.

— Чем обязан? — мужчина подошел к столику, на котором стояли несколько прямоугольных хрустальных графинов и поднос с бокалами. — Виски? Бренди? Мартини?

— Я хочу поговорить с вами по поводу Оливии. Мартини, пожалуйста.

— Что-то случилось?

Звякнула хрустальная пробка, раздался звук плеснувшей о стенки бокала жидкости.

— Нет, но я боюсь, что может случиться.

Шелтон был одет по-домашнему — в одну только рубашку, с небрежно расстегнутой верхней пуговицей, и брюки. Темные волосы были слегка взъерошены, а выражение лица расслабленное и доброжелательное как у человека, который явно наслаждается заслуженным отдыхом и который готов разделить это наслаждение со всеми желающими.

Я специально пришла довольно поздно, чтобы наверняка застать его и не прогадала, но не ожидала, что мой визит настолько не вызовет ни малейшего удивления.

Меня как будто ждали.

Хотя, наверное, когда мужчина дает свой адрес девушке, он если и не рассчитывает, то хотя бы допускает возможность того, что она придет…

Я приняла протянутый бокал, и Шелтон вдруг провел над ним ладонью.

Воздух слегка заискрился, загустел каплями влаги и в мартини с негромким всплеском упали три идеально ровных кубика льда.

Мне оставалось только завистливо вздохнуть.

Если Лив пошла в науку, потому что она была гением, то я пошла в науку, потому что больше у меня ничего не получалось. И это вовсе не означало, что наука у меня получалась хорошо! Нет, она просто получалась. А все остальное — нет.

Хотя я до сих пор нет-нет да и думала, что надо было все же остановиться на профессии предсказательницы! Пялилась бы в пыльный хрустальный шар и зловещим голосом вещала бы дорогим клиентам что-нибудь вроде: «Опасайтесь желтой рыбы…». Ах, такой был план, жалко, что преподаватели на корню его задавили, заявив, что если ясновидческого таланта во мне чуть больше, чем ничего, то это не значит, что из этого почти ничего можно что-то развить.

А еще у господина Шелтона не было браслета.

Шестьдесят лет назад наш мир был совсем другим. Сейчас уже сложно представить, что магов когда-то массово запечатывали как угрозу. Когда-то, до того, как Джейн Свифт изобрела свой накопитель-генератор, каждый рожденный с «окном» в ауре мог рассматривать его как благословение богов и как приговор. Подчинение потоков магии, текущих через это «окно», было тонкой и сложной наукой, доступной далеко не каждому. Магия тогда была не приятным подспорьем, а ежедневным трудом. Маг не мог не колдовать, ему необходимо было ежедневно стравливать излишки накопленной энергии, чтобы не сорваться и не снести к чертям себя вместе с кварталом-другим.

Сейчас все изменилось.

И браслет-накопитель, который легко и непринужденно позволял забыть о переизбытке магии в организме, стал неизменным элементом гардероба доброй трети населения.

Магов больше не запечатывали. Зачем? Даже если человек не выберет своей стезей покорение магических наук, он все равно — ходячий источник энергии. Пусть с изобретением промышленных накопителей, то, что сдавали отдельные люди стало мизерным ручейком по сравнению с полноводной рекой, этой энергией (и деньгами) все равно никто не разбрасывался.

Мир менялся. Магов становилось все больше. На лекциях по истории нам рассказывали, что такой курс занятий как «бытовая магия для начинающих, опытных и продвинутых», рекламой которого пестрели все газеты, раньше невозможно было и вообразить.