– Скачи. Только сам не провоняйся. Терпеть не могу потных мужчин, – вновь улыбнулась она, и ее каблучки застучали по лестнице.

Потный посетитель сидел на том же самом стуле и, вздыхая, смотрел по сторонам. Увидев Смагера, он поднялся и подошел к двери кабинета. Смагер открыл дверь и, уступив дорогу, жестом пригласил незнакомца войти первым.

– Ну, в чем ваша беда? – спросил он, когда они расселись по разные стороны стола.

– Моя фамилия Харьков. Я работаю риэлтором в российско-американской фирме по обмену и продаже недвижимости. Работа риэлтора – то же самое, что и работа маклера. Так эта профессия называлась в бытность СССР…

– Я наслышан о вашей специальности, – прервал Игорь своего посетителя. – Но наш отдел занимается махинациями не в сфере недвижимости, а в автомобильной сфере.

– Я вас понял. И не буду больше отнимать ваше время. Видите ли, Игорь Олегович, я заметил, что мою машину хотят угнать.

– А какая у вас машина?

– «Мерседес-190». Почти новый. Ему еще и двух лет нет.

– Вы ее держите в гараже?

– К сожалению, гаража пока нет, в этот район я переехал совсем недавно. Машина стоит на улице. Но оснащена очень хорошей электронной сигнализацией, иммобилайзером и некоторыми механическими средствами защиты.

– Как же вы определили, что ее хотят угнать?

– Однажды вечером у меня запищал пейджер. Я тут же вышел во двор, но около машины никого не было.

Я внимательно осмотрел двери и обнаружил на замочных скважинах остатки мела. Подумал, что балуются мальчишки. Но, как мне потом сказали в фирме по установке сигнализации, это был вовсе не мел, а остатки гипса. Видимо, кто-то пытался снять слепки.

– Так. Двери салона после этого не пытались открыть?

– Нет. Сигнализация и пейджер оповестили бы об этом. В салон влезть не пытались. Но под капотом уже кто-то лазил. Однажды утром, когда я вышел к машине, увидел на земле под капотом масляные пятна. Думал, что-то с двигателем. Но в мастерской мне сказали, что мотор в полном порядке и ничего не подтекает. И попросили, чтобы я самостоятельно не тыкал отверткой туда, куда не следует, и не смазывал то, что смазывать совсем не стоит.

– Я догадываюсь, что вы ничего не смазывали и в двигатель не лезли? – спросил Игорь, стараясь не обращать внимания на запах пота.

– Вы правы. Я совершенно ничего не понимаю ни в моторах, ни в маслах. Я и «Мерседес»-то купил только потому, что эти машины славятся своей надежностью в работе. В отличие от отечественных марок. Ведь если что-то сломается и выйдет из строя, я никогда не разберусь самостоятельно в причине поломки и останусь стоять посреди дороги. Но это так, к слову. А под капотом ковыряли и зачем-то мазали маслом провода и узлы сигнализации.

– Все ясно. Некто неизвестный присматривался: возможно ли вывести из строя сирену.

– Мне сказали, что возможно, – поспешил добавить Харьков. – Если обнаружить динамик и проткнуть его спицей. Но почему не сработал пейджер?

– У вас пейджер на 27 мегагерц?

– По-моему, да.

– Тогда, скорее всего, около радиопередатчика-излучателя поставили какую-нибудь мощную защиту.

Харьков грустно вздохнул, затем полез в карман пиджака, достал платок, от которого также исходил концентрированный запах пота, и вытер лоб и шею.

– Что же мне теперь делать? Ждать, пока угонят?

– Скорее всего, с сигнализацией вашей уже разобрались. Надо менять, – посоветовал Смагер.

– На замену сигнализации пока нет денег…

– Так уж и нет? – Смагер улыбнулся и недоверчиво посмотрел в глаза Харькову. – Имея такую дорогую машину, не найти денег на сигнализацию?

– Зря вы смеетесь. Я ведь не бандит какой-нибудь, не мошенник и не коммерсант высокого полета. Работа риэлтора порой приносит большие заработки, а порой приходится еле сводить концы с концами. Вот нынче я при долгах: купил квартиру в центре.

– Тогда спрячьте машину у кого-нибудь в гараже, – перестав улыбаться, посоветовал Смагер. – На пару месяцев. У вас есть друзья с гаражами?

– Я договорился о месте на платной стоянке. Охраняемой…

Смагер оставил ответ без внимания и только уточнил:

– Вы сказали, что машина оборудована и механическими средствами защиты?…

– Да, на коробке передач стоит мультилок.

– Если сирена всю ночь будет молчать, то мультилок для них не проблема, – словно самому себе сказал Смагер. – А с администрацией платной стоянки вы заключили договор?

– Какой договор? – удивился Харьков. – Пять баксов в сутки – вот и весь договор.

Смагер устало вздохнул.

– Тогда вот вам мой совет, господин Харьков. С платной стоянки, где с вами не оформили договор об охране, уведут ваш «Мерседес» быстрее, чем от подъезда дома, где вы живете. К тому же вы из своего окна можете хотя бы посматривать на машину. А платную стоянку вам не видно. Так лучше уж держите машину в поле вашего зрения.

– И ждать, пока ее уведут прямо у меня на глазах? Я законопослушный гражданин и «Калашникова» у меня нет.

– Ясно одно: вашу машину теперь в покое не оставят. Но угонщик еще раз непременно проникнет или в салон, или попытается открыть капот – ему ведь нужно сделать слепок с замка зажигания и найти тумблер для отключения иммобилайзера.

– Спасибо, вы меня успокоили, – чуть не плача ответил Харьков.

Но Смагер не обратил внимания на его заунывный тон и продолжал:

– Так вот, будьте внимательнее. И как только заметите, что к вашей машине снова был проявлен какой бы то ни было интерес, сразу звоните мне. Сделаем засаду.

– А без этого никак нельзя? – Испуганные глаза Харькова буравили Смагера. – Угонщики мне этой засады потом не припомнят?

– Нет. Если возьмем хотя бы одного, то затем выйдем и на всю группу. Вот вам моя визитка с рабочим и домашним телефонами. Звоните в любое время. Машину держите пока во дворе.

– В виде приманки? – поднялся со стула Харьков, вновь вытирая шею платком.

– Вы очень догадливы, – ответил Смагер и, вспомнив слова Сони насчет потливых мужчин, взял толстый том с материалами калининградских угонщиков и перекупщиков. Взял только для того, чтобы обе руки у него были заняты, а значит, не нужно будет прощаться посредством рукопожатия. Но Харьков и не думал протягивать руку. Он спрятал визитку в нагрудный карман пиджака и зашаркал ногами в направлении выхода.

Смагер посмотрел на часы: время близилось к девяти вечера. Он с наслаждением потянулся на стуле, а потом вытащил из ящика стола листки, исписанные мелким убористым почерком. Отчет об угонах нужно было заканчивать…

Грек проплыл под водой метров пятнадцать и уткнулся руками в стенку бассейна. Он вынырнул, перевернулся на спину, раскинул руки в стороны и открыл глаза. От лампочек, вмонтированных в стенки бассейна, лился нефритовый свет. Но он глядел вверх, в темноту, которая скрывала своды огромного помещения. Вода успокаивала, и ему не хотелось думать ни о том, зачем он приехал в первопрестольную, ни о предстоящем разговоре с Шамилем. Хотя Грек, лежа на воде, всем своим нутром чувствовал, что Шамиль не спускал с него глаз. Грек, не раздумывая, отдал бы немалые деньги ради того, чтобы за столиком, уставленным фруктами и изысканными напитками, в данную минуту сидел не Шамиль, а та девчушка-балерина, с которой они познакомились в самолете и успели посетить Большой театр. Мягкая вода нежно ласкала тело, и на какие-то доли секунды ему показалось, что так оно и есть, и балерина с бокалом «Клико» в руках, ждет, когда он вылезет из воды.