– Разрешение на изъятие данных… – начала та.

– Оно необходимо для изъятия персональных данных – адресов или номеров кредитных карт. Это вполне понятно. Но ведь в самих объявлениях подобных сведений нет? А мы с вами говорим о вероятной серии преступлений.

Сердце Келли стучало так громко, что даже странно, как Тамир этого не услышала. Нужно ли разрешение и на изъятие рекламных объявлений? Келли не могла вспомнить и мысленно скрестила пальцы в надежде, что Тамир тоже не в курсе.

– Серия? Были и другие ограбления?

– Боюсь, большего я не могу вам сказать, – ответила Келли.

Ей хотелось добавить: «Это конфиденциальная информация».

Повисла пауза.

– Я сниму копии и пришлю их в приемную. Вы можете подождать там.

– Спасибо.

– И, разумеется, мы поговорим со всеми сотрудниками о том, что следует строго придерживаться регламента.

– Благодарю. Полагаю, вы отмените публикацию остальных объявлений?

– Отменим?

– Да, тех, что еще не вышли. Вы не можете их печатать. Они способны спровоцировать преступления против женщин.

– Я вам сочувствую, констебль Свифт, но, при всем уважении, защита общественности – это ваша работа, а моя – издание газеты.

– Но вы могли бы отложить публикацию на несколько дней? Не совсем отменить, а…

Келли замолчала, осознав, что ее слова звучат непрофессионально. Нужны были железные доказательства того, что между преступлениями и рекламой существует связь. Да, кража ключей у Кейт Тэннинг явно связана с объявлением в газете, но Зоуи Уокер не стала жертвой преступления. Одних предположений недостаточно.

– Боюсь, отложить нельзя. Клиент заплатил вперед, и, чтобы расторгнуть контракт, мне нужно будет получить разрешение моего начальства. Если, конечно, у вас нет судебного ордера.

Лицо Тамир оставалось спокойным, но во взгляде читалась твердость, и Келли решила не настаивать. С вежливой улыбкой она ответила:

– Судебного ордера у меня нет. Пока нет.

Едва Келли нажала на звонок, как за дверью раздались взволнованные крики племянников. Мальчишки со всех ног бежали встретить тетю. Пятилетний Альфи был в костюме Человека-паука и пластиковом шлеме викинга. На трехлетнем Фергюсе красовалась футболка с миньонами, которых малыш просто обожал.

– А это что такое? – Келли изобразила изумление, глядя на толстые ножки малыша. – Штанишки для больших мальчиков?

Фергюс с улыбкой задрал футболку, вместо памперса на нем были шорты.

– Пока рано говорить, – произнесла Лекси, появляясь следом за мальчиками. Она легко подхватила младшего сына и поцеловала Келли. – Так что смотри под ноги.

Семья Лекси жила в Сент-Олбансе, в районе, полном сексуальных мамочек с колясками. Получив диплом в Дареме, Лекси прошла двухгодичные курсы и нашла работу учительницы истории в местной средней школе. Там она и познакомилась со своим будущим мужем – Стюарт работал заместителем директора. С тех пор они были неразлучны.

– А где Стью?

– На родительском собрании. К счастью, свое я провела вчера. Ладно, вы двое, за пижамами. Вперед.

– Но мы хотим поиграть с тетей Келли! – застонал Альфи.

Келли опустилась на колени и обняла племянника.

– Вот что я скажу: вы идите, быстренько надевайте пижамы, чистите зубы, а потом у нас будет время на щекотку. Договорились?

– Договорились!

Мальчики побежали наверх, а Келли улыбнулась.

– И совсем несложно детей воспитывать.

– Будь ты здесь полчаса назад, так бы не говорила. Нервная система просто плавилась. А теперь мальчики уже поели, так что я подумала: мы их уложим, а когда уснут, сами поужинаем. Я приготовила грибное ризотто.

– Звучит замечательно.

У Келли запищал телефон, она взглянула на экран и нахмурилась.

– Что-то не так?

– Извини, это по работе. Мне нужно ответить.

Она набрала сообщение, затем подняла взгляд и заметила неодобрение на лице сестры.

– Ты привязана к этой штуке. В этом-то и проблема смартфонов: ты словно весь свой офис таскаешь в кармане.

Лекси отказывалась покупать айфон и без конца нахваливала свою «Нокию», которая была размером с кирпич, но заряд держала дня три.

– У меня ненормированный рабочий день. Не то что у тебя – в три заканчиваешь, все лето свободна.

Лекси на это не клюнула. Келли прочитала входящее сообщение и набрала еще один ответ. Она первая прибыла на место происшествия, когда в вестибюле «Ливерпуль-стрит» завязалась драка. И когда нарушители были пойманы, ей поручили собрать сведения о свидетелях. Среди тех, кого втянули в потасовку, была пожилая женина, и чуть позже Келли связалась с ее дочерью, которая хотела сообщить маме, как обстоят дела.

– На самом деле она хочет услышать, что их посадили, – объяснив Лекси ситуацию, добавила Келли. – Дочь говорит, что ее мать очень напугана. Боится, что выйдет на улицу и снова встретит этих парней.

– А их посадили?

Келли покачала головой.

– Это же обычные дети. Им в лучшем случае назначат общественные работы или вынесут предупреждение. Для этой женщины они опасности не представляют, но она этого не понимает.

– Но ведь давать советы ей и ее дочери – это не твоя работа? Для подобных случаев существуют специальные люди, которые и помогают жертвам.

Келли заставила себя сделать глубокий вдох.

– Я же не учу тебя выполнять твои обязанности, Лекс… – начала она, и та сразу подняла руки.

– Ладно, ладно. Не лезу. Но, пожалуйста, хоть раз в жизни выключи телефон и побудь моей сестрой, а не полицейской.

Она глядела с такой мольбой, что Келли почувствовала укол вины.

– Конечно.

Она уже собиралась убрать телефон, когда на экране вспыхнул номер Кейт Тэннинг. Келли посмотрела на Лекси.

– Извини, это…

– По работе. Я все понимаю.

«Ничего она не понимает, – подумала Келли и ушла в гостиную, чтобы ответить на звонок. – И никогда не понимала».

Полицейский участок на Кэннон-стрит расположен всего в нескольких шагах от моей работы. Я, наверное, тысячу раз проходила мимо и не замечала его. Не было необходимости.

Утром приняла таблетку, но головная боль не отпускает. Еще и конечности ломит, что не имеет ничего общего с похмельем. Я что-то подхватила и чувствую себя все хуже, как будто, признавшись в болезни, позволила вирусу во мне поселиться.

Ладони прилипают к дверной ручке, и меня накрывает та беспричинная тревога, которую испытывают все законопослушные люди, стоит мимо проехать полицейской машине. За все эти годы Джастин ни разу больше не оступился, но первый звонок из участка я помню с мучительной ясностью.