Я не сомневалась ни в его искренности, ни в его решимости. Только задумалась, не выпустил ли отец, не подумав, на волю тщеславие в сыне рудокопа, которого он взял под свою опеку. Но мне не следовало осуждать инспектора Росса. Я своими глазами видела, в каких ужасных условиях вынужден был жить и работать будущий инспектор. Кто бы на его месте не захотел навсегда расстаться с таким существованием?

Вслух я сказала:

— Рада, что мы с вами снова встретились, хотя жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.

Он в досаде заметил:

— Чертовски ужасное дело… прошу прощения, мисс Мартин… Жаль, что вы оказались к нему причастны!

— Вы ведь еще вернетесь сюда, чтобы поговорить с миссис Парри, и расскажете нам, как идет следствие? — спросила я. — Она наверняка захочет что-нибудь узнать. Пожалуй, я вернусь к ней и успокою ее.

— Да, да, конечно. Она злилась на мисс Хексем за то, что та внезапно ушла, но ведь сейчас она умерла, а это совсем другое дело… к тому же умерла она не своей смертью.

— Дело не только в этом, — не подумав, выпалила я. — Миссис Парри владела недвижимостью в Агартауне и продала ее железнодорожной компании под снос. Мой покойный крестный скупил в том квартале немало домов. По-моему, тете Парри принадлежат дома по всему Лондону.

Только закончив фразу, я в полной мере поняла, что сказала. То, что Маделин Хексем нашли в Агартауне, — вряд ли совпадение! Ее гибель была каким-то образом связана с тем местом. Я поняла, что мои чувства написаны у меня на лице, потому что Росс медленно спросил:

— В самом деле? — Я поняла, что его мысли движутся тем же курсом, что и мои. Он отрывисто продолжал: — Знаете, что за дома стояли в Агартауне?

Я посмотрела на него в упор и покачала головой.

— Там находились худшие лондонские трущобы, а это о многом говорит.

— Джосая был… а миссис Парри и сейчас является… владелицей трущоб?! — изумилась я.

Этот уютный дом с роскошной обстановкой, «добротной английской кухней» и мои сорок фунтов в год — все за счет бедняков, живущих в жутких трущобах?! Пища, которую я съела в тот день, тоже отняла у них. Вокруг все посерело. Мне показалось, что меня сейчас стошнит.

— Прошу вас, сядьте! — воскликнул Росс, подводя меня к креслу. Я с радостью села. — Мне так жаль! — Он сокрушенно покачал головой. — Не следовало говорить вам это… как и многое другое.

— Нет, все правильно, я должна была знать, — прошептала я, с трудом поднимаясь на ноги. Голова по-прежнему кружилась. — Инспектор, вам пора.

— Да, да, — ответил он, направляясь к двери.

В коридоре за дверью стоял Симмс с цилиндром гостя в руках. Я не удивилась. Интересно, слышал ли он что-нибудь? Впрочем, дверь была толстой и плотно закрывалась, я сомневалась, что он нас подслушал.

Увидев нас, он объявил:

— Мисс Мартин, я провожу полицейского.

Я подумала, что Росса рассердят слова дворецкого, призванные поставить нас обоих на место. Но он, как мне показалось, лишь радостно удивился.

— До свидания, мисс Мартин, — произнес он, кланяясь.

— До свидания, инспектор Росс!

Мне удалось попрощаться достаточно спокойно; удалившись к лестнице, я ждала до тех пор, пока не вернулся Симмс, успешно выпроводивший незваного гостя. Настал его черед удивляться.

— Ах, Симмс! — сказала я ему. — Инспектор принес печальную и поразительную весть. Похоже, что бедную мисс Хексем убили.

Я испытала удовлетворение, увидев, как Симмс мигом лишился всегдашнего хладнокровия и, разинув рот, переспросил:

— Убили, мисс?!

— Да. Скоро сюда явятся полицейские и начнут допрашивать прислугу. Уж вы подготовьте всех, хорошо? Особенно полицию интересует, куда пошла мисс Хексем после того, как покинула этот дом, так что, если кто-нибудь что-нибудь знает, следует рассказать об этом полицейским.

Симмс кивнул, сглотнул слюну и издал гортанный звук; для себя я перевела его как знак согласия: да, он известит прислугу.

Я поблагодарила его и присовокупила просьбу принести мадеру в гостиную, потому что миссис Парри, скорее всего, понадобится укрепляющее средство. Получив такое распоряжение, Симмс как будто взял себя в руки.

— Сейчас принесу, мисс Мартин.

Я вернулась наверх к хозяйке исполнять свои обязанности. Голова у меня шла кругом — и не только из-за Маделин Хексем.

Вскоре после ухода инспектора Росса тетя Парри, выпив два бокала мадеры, объявила, что ей необходимо лечь в постель, и удалилась в свою спальню. Она вызвала к себе Ньюджент и распорядилась приготовить ей компресс с кельнской водой. Перед уходом тетя Парри долго и пылко распространялась о Маделин Хексем. Она, разумеется, огорчилась, узнав о постигшей ее компаньонку ужасной смерти, но чего же еще было ожидать? Доктор Тиббет оказался нрав. Девушка попала в дурное общество, что и послужило причиной ее страшной кончины. Что теперь скажет миссис Беллинг? В какое неловкое положение она попала! Впрочем, во всем виновата даремская знакомая миссис Беллинг, порекомендовавшая Маделин миссис Парри. Даремская знакомая миссис Беллинг показала себя плохим знатоком человеческой натуры, посоветовав нанять Маделин компаньонкой… Подумать только, она, тетя Парри, приняла ее под свой кров. Маделин не видела от нее ничего, кроме добра! Ну а теперь, дабы избавиться от возможных обвинений, даремская приятельница миссис Беллинг наверняка скажет, что она, миссис Парри, тоже не без греха. Надо было строже следить за Маделин.

Я слушала тетю Парри и думала, что ее речь очень похожа на детскую игру в «музыкальные стулья». В нее часто играют на детских утренниках… Расставляют стулья на один меньше, чем участников, пианист играет, а дети бегают вокруг. Потом музыка прекращается, и все спешат поскорее сесть. Тот, кому стула не хватило, выходит из игры. Никому не хочется остаться без стула… Музыка перестала играть для бедняжки Маделин, а все, кто ее знал, несутся во всю прыть, чтобы поскорее занять место.

Наговорившись, тетя Парри встала и заметила:

— Надеюсь, Элизабет, вы никогда не причините мне такого горя!

Неожиданно для себя я покраснела и сказала:

— Что вы, тетя Парри, конечно нет!

Я не люблю, когда меня подозревают в поступках, мысли о которых даже не приходили мне в голову… Неужели я кажусь тете Парри настолько глупой, что она думает, будто я способна сбежать с каким-то таинственным поклонником, которого никто не знал в лицо! Немного поразмыслив, я поняла, что угодила в ту же ловушку, что и остальные, и обвиняю саму Маделин в постигших ее несчастьях. Кем бы ни был ее поклонник, он обладал даром убеждения. Ведь Маделин ему поверила. Хотя… Может быть, оказавшись на ее месте, и я бы поверила ему? Впрочем, хотелось думать, что мне хватило бы ума распознать обман.