— Ах, да. Простите, миледи, — пробормотал он и снова повернулся к Медноруду. — Но неужели вы совсем ничего не заметили и не подслушали? Неужели даже не пытались узнать, какова цель экспедиции?

— Правители хорошо умеют хранить тайны. Наша раса умеет чувствовать эмоциональное состояние других, поэтому у нас есть такие способы сохранения секретов, которые вы даже не сможете понять.

Лисса подумала: «Какая жалость, что прибор-переводчик передает только буквальный смысл сказанного! Как узнать, что именно на самом деле говорит Медноруд? Не только словами, но и интонацией, и телодвижениями?»

— Но вы наверняка строили догадки, — вмешалась Тесса.

Эскер неодобрительно взглянул на нее:

— Не мешайте беседовать.

Лисса подумала: «Да, конечно, если все станут говорить, перебивая друг друга, толку не будет. И все же…»

Ей понравилось, что Медноруд держится спокойно и с достоинством. Или, может, ему просто безразлично, вежливо ведут себя двуногие или нет?

— Поскольку феномен находится в межзвездном пространстве, вероятно, он имеет отношение к астрономии, — сказал сузаянец. — Вероятность того, что кто-то наткнется на феномен случайно, равна нулю — учитывая необъятность космоса.

Было ли это намеренным оскорблением?

Эскер заметно покраснел.

— Несомненно, феномен относится к тем объектам, которые следует наблюдать издалека. Вероятнее всего, его изучали в рамках общеастрографических исследований. Великая Конфедерация, как и большинство правительств, которые могут себе такое позволить, организовала несколько подобных исследовательских экспедиций. Но они охватили довольно незначительную часть Галактики — учитывая ее размеры. Один из исследовательских кораблей обнаружил некую аномалию, возможно излучение необычного спектра, и приблизился к источнику для более подробного изучения. Когда экспедиция вернулась и доложила о результатах исследования, правительство засекретило все данные и организовало новую экспедицию для более тщательного исследования феномена.

Эскер потер подбородок.

— Что ж, согласен, ваши доводы… э-э, довольно разумны. Есть у вас еще какие-нибудь соображения относительно феномена?

— Зная наше правительство, я уверен, его члены рассчитывают извлечь из находки какую-то выгоду. Например, рассчитывают, что будет сделано некое открытие, которое поможет им укрепить положение Конфедерации и свое личное. Объект может иметь или военное значение, или экономическое, или еще какое-нибудь. Я не знаю, какое именно, — и они, скорее всего, тоже пока этого не знают. Но считают, что возможный результат оправдает затраченные усилия — хотя, собственно, затраты были не такими уж большими. Малый риск в надежде на космические прибыли.

Эскер выпрямился и сказал тоном судьи:

— Значит, вы предаете свой народ?

— Не народ, — ответил Медноруд немного тише, чем обычно.

Лисса решила, что пора вмешаться.

— Довольно! — решительно сказала она.

Нельзя было допустить, чтобы участники экспедиции погрязли в ссорах.

Эскер мрачно посмотрел на нее.

— Миледи, у меня была нелегкая жизнь, — сказал он. — Жизнь преподносила мне такие уроки, которых не знали знатные и влиятельные люди вроде вас. Тот, кто предал своих один раз, скорее всего, снова станет предателем.

— Побуждения нашего товарища достойны уважения, — отрезала Лисса. — Следите за своим языком. Не забывайте, все ваши слова записываются.

Смущенные физики явно вздохнули с облегчением, когда Эскер передернул плечами и проворчал:

— Как вам угодно, миледи. Я не собирался никого оскорблять.

Лисса подумала, что, скорее всего, это правда. Может, Эскер просто не осознает своей грубости и невоспитанности.

Ноэль, набравшись храбрости, спросил:

— Прошу прощения, миледи, что вы имели в виду, когда сказали, что все записывается?

— Автоматика корабля записывает все, что происходит во время путешествия — как на борту, так и в окружающем пространстве, — если не дать команду прекратить запись, — объяснила Лисса. — Обычно это не считается вмешательством в личную жизнь экипажа. В полете у нас все равно остается очень мало времени на личную жизнь. Как правило, после окончания путешествия корабль редактирует записи, удаляя из базы данных все, не относящееся к цели экспедиции. Но мы не можем заранее предугадать, что именно пригодится впоследствии и окажется ценным для будущих экспедиций. Психологические стрессы и перегрузки так же опасны, как и физические. Особенно когда находишься в местах, совершенно не приспособленных для нормального существования человека.

Подслушивал ли Вален снаружи или случайно появился именно в этот момент? Он вплыл через дверной проем вертикально, хотя подставки для ног располагались сейчас совсем с другой стороны.

— Прошу прощения, — сказал он со своей обычной вежливостью. — Наверняка для вас четверых все здесь необычно и непонятно, вам хочется задать множество вопросов. Но до гиперпрыжка осталась всего пара часов, и мне необходимо сделать кое-какие приготовления. Медноруд, вы не могли бы заглянуть в рубку? Мне нужно с вами посоветоваться.

— Да, конечно. — Сузаянец снялся с места и подплыл к капитану.

Они вдвоем покинули салон.

Остальные смотрели им вслед, удивленно разинув рты.

— Он что, такая важная шишка? — спросил Эскер. — Что это за решение, о котором мы, простые смертные, не должны знать?

«Почему Эскер так меня раздражает?» — подумала Лисса, а вслух осторожно сказала:

— Полагаю, капитан хочет предусмотреть возможные опасные ситуации и не желает понапрасну волновать людей, не привычных к космическим путешествиям. А вы, Эскер, лучше подготовьте ваших людей к работе — она начнется, как только мы прибудем на место.

«А чем заняться мне? — подумала она уже не в первый раз. — Что ожидает меня в открытом космосе? Я всего лишь планетолог. И даже это мое звание — фальшивое. Я не изучала геологию, океанографию, физику атмосферных явлений, химию, биологию, этологию или ксенологию. Я только нахваталась обрывочных знаний из этих наук — и все же осмеливаюсь называть себя ученой…»

Лисса встала.

«Я собираю ученых и помогаю им сработаться, а иногда помогаю остаться в живых. Это и есть мое дело. Оно оправдывает мое присутствие здесь, хотя мне придется постоянно доказывать это другим».

Эскер тоже встал и подошел к Лиссе. Его макушка едва доставала до подбородка женщины. Эскер махнул рукой своим подчиненным, отпуская их, но они остались сидеть на своих местах, только совсем затихли.

— Можно мне задать вам несколько вопросов, миледи Виндхолм? — спросил Эскер.

— Конечно, — ответила Лисса.

В конце концов, это она уговорила его войти в состав экспедиции, и не без причины. Лисса знала, что Эскер талантливый, находчивый и бесстрашный человек. Кроме того, она сочувствовала ему, жалела его и хотела помочь исполнению его заветных мечтаний… Но это не имело отношения к делу. Или имело?