Невольно втягиваю живот и плечи расправляю. Головой хочется тряхнуть, чтобы отогнать картину, которую только что нарисовала эта голубоглазая ведьма.

Совсем охренела. Да и я, признаюсь, тоже недалеко ушёл – позволил себе слушать бредятину из её ядовитых уст.

– А подруга ваша способна оценить мою тонкую душевную организацию? Это после того, как запросто и беспринципно запрыгнула в мою постель, а потом пришла рассказывать небылицы про беременность?

– Что бы ни произошло и каким бы вам это парадоксальным не показалось, но она хорошая, добрая, честная, прекрасная во всех смыслах. И Юля сказала правду. Примете вы этот факт или нет, но негоже, чтобы дети без отца росли. В постели вас было двое. И, сдаётся мне, не только она тогда головой не думала, во что это может вылиться. Но и вы о кое-чём забыли.

И не поспоришь же! Только это не я головой не думал, а мой брат! Но не буду же я первой встречной ведьме об этом рассказывать?

И, собственно, что я так беспокоюсь? Брат во всю эту чепухень верит, бегает вокруг её подружки, поэтому можно расслабиться и не изображать из себя неприступную крепость.

– Ладно, – говорю я почти покладисто. – Обещаю подумать о высоких моральных качествах и о красивой душе вашей ненаглядной подруги. Вы всё сказали? По всем моим болевым мозолям потоптались?

Элиза – как там её – скромно опускает взгляд. Сама невинность и кротость. Ангел, которому крыльев не хватает. Ведьма без помела.

– Я вас услышал. А теперь встали – и на выход.

Она снова смотрит мне в глаза. Насмешка и презрение обжигают.

Да нет, ерунда. Я закалённый и прожжённый во всех местах боец. Меня синими глазами не удивить и не тронуть. Но когда она встаёт и уходит, я намертво залипаю на её бёдрах. Совершенство. Тонкая талия и ну очень аппетитный за… то есть зачётный, м-да. Весьма.

Я ещё с минуту туплю на закрытую дверь, понимая, что нужно бы очнуться, но как-то меня не отпускает. Вообще.

А потом я всё же встаю. Но не для того, чтобы работать, нет. Я иду в другую комнату и гляжусь в зеркало. Рассматриваю себя придирчиво.

Всё у меня хорошо с фигурой. И живот каменный, никакого пуза, тьфу-тьфу-тьфу.

– Вот чёрт! – нащупываю пальцами не седой, но вполне себе бледно-жёлтый волос и остервенело пытаюсь его выдрать.

Я ж говорю – ведьма. И то, что она в некотором роде права, расстраивает меня почти до соплей.

– Ещё немного – и мешок пузатый с деньгами. Но, может, это тоже не так плохо. Лучше быть беременным денежным мешком, чем просто пузатым кабальеро с голой жопой.

Но меня это не утешает. Совсем. Я бы предпочёл ещё лет пять поскакать, но понимаю: может, она всё же в чём-то права? И пора вить гнездо, обзаводиться детишками?

И даже немного жалею, что её беременная подруга никакого отношения ко мне не имеет. Тьфу ты. Дожился. Ещё немного – и я её усыновлю

– Ладно, карт-бланш, братишка, – бормочу себе под нос. – Давай, покажи ей, как ты крут и прекрасен. Но если она тебя обует и выбросит, никто не запретит мне мрачно потирать руки и торжествовать.

А мне нужно срочно расслабиться. Успокоиться. Смыть осадок от ведьминого воздействия, иначе я скоро во всякую чепуху начну верить.

Первое свидание

Юля

– Вот что, – говорю я Ильину, – раз у тебя такой богатейший опыт работы и руководства, думаю, ты прекрасно справишься с управлением компании, а я отойду в тень, отдохну. Может, вообще в отпуск уйду.

– Как в отпуск? – складывает скорбно бровки Лёшенька. – Я не согласен категорически. А ввести в курс дела? А познакомить с коллективом? Я вообще без тебя как без рук.

Он лжёт и льстит, а я должна сообразить, в чём дело. Что его потянуло у Вади долю выкупить и с какой целью. У нас не самая прекрасная компания, хоть я и горжусь почти своим детищем, но в глаза правде смотреть умею. И если он Ваде целое состояние отвалил, то, на мой скромный взгляд, мог бы и более выгодную сделку заключить. Но нет же – Ильину понадобились акции именно «Солнечного компаса»! А значит – неплохо бы поискать подвох.

– Почему я, Алексей Дмитриевич? – ласково пою я и злорадно наблюдаю, как Лёху от Дмитриевича перекашивает. – Вы акции у кого приобрели? У Вадима Александровича. Вот ему-то вас и в курс вводить, и все остальные проблемы обсудить следует. Да и, если верить вашим рассказам, то вы и сами способны удержать руль в своих многоопытных руках.

Вот это я зря.

– Ты помнишь, да? – неожиданно подмигивает он и склоняется ко мне, тянется через стол, опаляя жарким дыханием. Знойный мачо, блин.

– Я предпочла всё забыть, – отвечаю честно. – И тебе желаю того же. Судя по твоей насыщенной жизни, ты не очень сильно страдал, поэтому не нужно и начинать, а особенно – изображать. У тебя своя жизнь, у меня – своя.

Что-то я как некоторая нестабильная личность – то на «ты», то на «вы». Это передаётся через поцелуи?

– Ничто не мешает убрать существующие преграды, – Лёха сказал это спокойно, но получилось как-то пафосно. Не вязалось с его двухметровой тушей никак.

– У тебя компания – работай, а у меня – жених.

– Ну, жених – ещё не муж, можно и отодвинуть, – не сдаётся Лёха, и его настойчивость мне не нравится. Впрочем, из образа он не выходит, потому что он такой и есть – напористый и целеустремлённый во всём. Бизнес, личная жизнь – разницы нет. Есть лишь результат, к которому он стремится.

– А детей ты тоже способен отодвинуть? – ехидно спрашиваю я и с удовольствием похлопываю себя по животу.

– К-каких детей? – ломается Лёха. Слегка растерян и прибит «новостью».

– Да классные такие близнецы, судя по всему, – улыбаюсь я то ли ему, то ли сама себе. Я вдруг живо представляю, как они, мои крошечные малыши, угнездились внутри. Самые лучшие и прекрасные. А всё остальное – тлен. И этот «Компас», что так и остался мечтой, и эти павианы, что трясут вокруг меня талантами и завлекательными погремушками, думая, что я падка на яркие пустышки.

Я обхожу стол и снисходительно похлопываю Ильина по плечу.

– Ну-ну, не надо входить в штопор. Можно подумать, ты их отец, а я счастливая мать семейства, что размазала тебя по стенке радостной вестью. А впрочем, посиди, попей водички, а я всё же пойду работать.

Он не появился ни через пять минут, ни через полчаса. Передумал, видимо, с коллективом знакомиться.

Чуть позже я видела, как он влетал в кабинет Вади Горского. Полёт шмеля. Танец с саблями. Лицо самурая. Не хватает пылающего хвоста сзади для полного реализма. Но, судя по всему, у Лёхи подгорало. Знать бы ещё, что!

До конца дня Ильина я больше не видела. Словно и не было никогда. У меня хватало своих забот и хлопот, поэтому я о нём даже успела благополучно позабыть.