Маленький тощий красноармеец высказал сомнение:

— Уже ходили, да не дошли… Лед не держит…

— Вас-то выдержит, — улыбнулся Фабрициус. — Вот мне с моим весом будет потруднее. Пора, пора! Надо вскрыть кронштадтский нарыв штыком. Я был на съезде партии. Ленин приказал ликвидировать мятеж в ближайшие часы. Ленин надеется на нас, верит, что каждый выполнит свой долг. Запомните: каждый!

По всем ротам провели инструктивные занятия. Всем выдали белые маскировочные халаты и полный боекомплект.

В 4 часа ночи 17 марта Фабрициус, в черной бурке, ступил на лед. Воды не было. За ним двинулся весь полк. Шли молча. Не курили. Фабрициус радовался туману: поможет скрытно подойти к цели — к Петроградским воротам крепости. Посмотрел на компас и на светящиеся стрелки часов. Приказал начальнику штаба:

— Передайте по цепи — шире шаг!

На участке 499-го Лефортовского полка, идущего впереди и левее, разорвалось несколько снарядов. Фабрициус услышал грохот ломающихся льдин, а затем гулкий топот сапог, крик командиров и понял: красноармейцы 499-го бегут. Вот сейчас волна гонимых страхом врежется в цепь его полка и увлечет за собой. Надо как-то задержать паникеров. Но как? Только так. И громко скомандовал:

— Ложись!

— Ложись! Ложись! — пронеслось по цепи. И все опустились на лед.

499-й Лефортовский полк как бы споткнулся о цепь 501-го Рогожского. Лежавшие на льду сердито хватали за ноги бегущих, те падали на лед и, сраженные стыдом перед спокойными, осыпавшими их руганью товарищами, оставались в их цепи.

Фабрициус обошел неожиданно выросший полк, приказал комбатам:

— Передайте всем: вперед, только вперед! Отстающие погибнут. «Ура!» — сигнал атаки. Дружно поднимайте людей! Прицела на нас навести не успеют.

Широкий желтый луч прожектора рассек темноту. Набрав полные легкие воздуха, Фабрициус во весь голос прокричал:

— Ура, товарищи, ура-а-а!

И побежал. Он долго тянул это высокое «а-а-а», задыхаясь и багровея. Возглас «ура!» подхватили сотни голосов.

В слепящем свете прожектора красноармейцы видели высокого человека в черной бурке. Он бежал, пригнувшись, и не оглядывался. Верил, что они последуют за ним.

А вражеские снаряды дробили лед позади атакующих, осыпали ледовым крошевом.

Стрелковая цепь как волна ударилась о берег и отхлынула назад. Из трехэтажного длинного дома, стоявшего поперек пристани, открыли пальбу пулеметы.

«Пушечку бы сейчас иметь, хотя бы трехдюймовку», — подумал Фабрициус и передал лежавшему рядом с ним красноармейцу:

— Коммунисты — к командиру полка!

Подползло шесть человек. Он взял четверых опытных солдат. Сказал строго:

— Надо захватить пушку и разбить пулеметы.

И пополз, раздирая о мерзлые камни колени и локти, к сараям, стоявшим на берегу. Когда бежал по льду, слышал в той стороне басовитый голос орудия. И не ошибся. За сараем чернел ствол пушки. На месте наводчика стоял высокий детина.

Фабрициус взял из рук бойца винтовку, спокойно, как на стрельбище, лег и первой пулей свалил наводчика.

Номерные расчета бежали.

Пушку повернули к дому на пристани. Фабрициус навел ствол на мерцающий алый огонек в черном зеве рамы. Первый снаряд врезался в стену. Второй вогнал в окно. Пулемет заглох. Стало жарко. Шумно вздохнув, вытер струившийся по лбу и попадавший в глаза пот. Погасив огонь еще двух пулеметов, сказал устало:

— Пушку катите в цепь. Снаряды собрать все до одного. Пригодятся, — побежал на пристань, к полку.

В 8 часов 25 минут 501-й полк занял Чеботаревскую улицу и часть Петроградской. Задержались у минной школы. Комиссар полка Шатилов предложил мятежникам сдаться, но они вытащили пулемет на улицу и хлестнули по прижавшимся к домам красноармейцам. В этот момент коммунист Иван Соловьев, толкая перед собой санки с пулеметом, пробрался на середину улицы и длинной очередью срезал расчет. Красноармейцы поднялись в атаку и выбили мятежников из минной школы. На мостовой остался смертельно раненный Соловьев.

Бойцы захватили тюрьму, освободили комиссара кронштадтской крепости Николая Николаевича Кузьмина и его товарищей-коммунистов, приговоренных мятежным ревкомом к расстрелу.

Напряженный бой продолжался до 2 часов ночи 18 марта. 501-й Рогожский стрелковый полк, считавшийся небоеспособным, в штурме Кронштадта завоевал добрую ратную славу. Потери были незначительны: 3 человека убито и 19 ранено. По ходатайству Фабрициуса заместитель командира полка А. Н. Коршунов, комиссар Н. Н. Шатилов, командир 2-го батальона М. Ф. Кузьмович и 14 бойцов-героев были награждены орденом Красного Знамени. Многие бойцы получили ценные подарки.

Командование 167-й стрелковой бригады, представляя временно исполнявшего обязанности командира 501-го Рогожского полка Я. Ф. Фабрициуса к награде, отмечало:

«Товарищ Фабрициус 17 марта 1921 года в бою под Кронштадтом личным примером храбрости и неустрашимости несколько раз приводил в порядок расстроенные неприятельским огнем цепи и бросался вперед с криком «Ура!», пока не ворвался в крепость. Несмотря на отчаянное сопротивление мятежников, продолжал подвигаться вперед, увлекая своим примером мужества красноармейцев».

Сдав полк Коршунову, Фабрициус вместе с другими делегатами приехал в Москву. Героев штурма принял и сердечно поблагодарил Ленин. Они сфотографировались вместе с Владимиром Ильичем.

В Полоцк Ян Фабрициус вернулся с новым, четвертым по счету орденом Красного Знамени.

2

В марте 1923 года Ян Фабрициус был назначен командиром 2-й Белорусской дивизии. С грустью расстался с Полоцком. Привык к беспокойному, напряженному ритму рабочего дня на учебных курсах и гордился успехами своих первых воспитанников, присылавших теплые письма изо всех военных округов. В небольшом древнем славянском городке Фабрициус оставил много друзей… В потертой полевой сумке увозил дорогие реликвии: старательно нарисованную детскими руками грамоту «Главному шефу Полоцкой пионерской дружины», билет № 914, выданный «Почетному комсомольцу, красному герою Яну Фабрициусу», удостоверение почетного курсанта.

Приняв дела, Фабрициус сразу же выехал в дивизию. О своем приезде никого не предупреждал. В первом полку проверку начал с кухни. Затем отправился на стрельбище и лично проверил, пристреляно ли оружие и как ложатся пули в мишенях. Закончил обход в казармах. Поинтересовался бытом красноармейцев и тем, как они проводят свой досуг. Вечером провел совещание командного состава. Резко говорил о замеченных недостатках. Критиковал нерадивых командиров.

Таков же был порядок проверки и во всех остальных полках. Вернувшись из поездки, Фабрициус написал специальный приказ, в котором изложил свои взгляды на взаимоотношения начальника с подчиненными. Старательно подчеркнул строки:

«…В, наше время командир должен знать много, беспрерывно и без устали работать, если хочет быть достойным своего звания. В наше время он не только командир, но нечто большее. Он общественный деятель в гражданском смысле слова, потому что призван играть не последнюю роль в народном воспитании. Велика и почетна роль командира, понимаемая таким образом, и не всякому она под силу. Много энергии надо вложить в свое дело для того, чтобы с чистой совестью сказать: много людей прошло через мои руки и весьма