Полчаса спустя, зайдя в каюту Сибса, он убедительно поведал тому об «услышанном». Бросив ему «дежурные» пятьсот баксов, тот почему-то занервничал и приказал усилить слежку за русскими. При этом добавил, что если Бьерн-Борис выявит среди них военных или хотя бы бывших военных, он выплатит сверх обещанного как минимум пять тысяч.

Выйдя от Сибса, Костюкхофф неожиданно увидел одного из тех, за кем шпионил в бистро. Бьерн-Борис припомнил, что с этим рослым, сильным молодым мужчиной были еще двое здоровенных близнецов. «Наверное, это русские мафиози…» — испуганно подумал он, сделав вид, что не обращает на этого, скорее всего, бандитского главаря, никакого внимания. Впрочем, тот прошел мимо, вообще не отреагировав на то, что здесь кто-то находится, словно Бьерн-Борис был для него абсолютно пустым местом.

Подойдя к одной из дверей, «мафиози» почти деликатно в нее постучал и, когда из каюты выглянул заспанный мужчина, извинившись, относительно вежливо спросил по-английски, не здесь ли проживает некий Вальтер Рутгарт. Получив отрицательный ответ, он невозмутимо направился к выходу из секции экипажа и обслуживающего персонала. «Наверное, у него здесь была назначена встреча с каким-нибудь наркокурьером… — с некоторым злорадством отметил Бьерн-Борис. — Видимо, тот на корабль опоздал, и теперь вся эта шайка останется без наркоты. Так вам и надо, морды бандитские!»

Он никак не хотел признаться себе в том, что его неприязнь к этим троим была вызвана подсознательной завистью к их молодости, здоровью, силе, к тому, что, в отличие от него, на них постоянно обращали внимание молодые, красивые женщины. Ну как тут можно не воспылать ненавистью к этим незаслуженным везунчикам, которые небось каждую ночь обнимают самых роскошных девушек, им не нужно подчиняться такому злыдню, как Сибс…

Бьерн-Борис наверняка очень удивился, если бы узнал о том, что «главарь банды» его в коридоре не только заметил, но и сделал соответствующие выводы, чем поделился со своими «подельниками».

Перед вечером, чтобы не примелькаться официантам и посетителям, встретившись в бистро другого ресторана, Лавров, блистательно улыбаясь, сообщил Ваду и Дану не вполне радостную новость:

— Похоже, подозрения насчет охоты на нас полностью подтвердились. Помните, зачуханый такой мужичонка сидел в том бистро, когда мы обедали? Так вот, вскоре после этого я встретил его в коридоре той секции, где проживает экипаж и персонал. И выходил он из каюты, в которой обитает некто Рег Сибс. Я еще в бистро все никак не мог понять: и что этот убогий так пялится на наше отражение в витрине? Теперь все понятно — он за нами шпионил, пытался прочесть по губам, о чем мы разговаривали.

— Считаете, он нас расшифровал? — заливаясь безмятежным смехом, спросил Данила.

— Трудно сказать… Возможно, он следит за всеми, кто говорит по-русски. Его я на судне заметил еще вчера, когда присматривался к пассажирам на верхней палубе. Он там ходил, будто принюхивался. И если судить по тому, что он, скорее всего, на судно сел еще до Питера, то особого повода для тревоги пока нет. Но если он начнет отираться около нас постоянно, его и Сибса необходимо как-то нейтрализовать. Хотя… В таком случае, мы можем всполошить «торнадовцев», и вся операция пойдет насмарку.

— Сейчас предупредим ребят, пусть будут начеку, — кивнув, негромко сказал Вадим. — Наши планы не меняются?

— Нет. Что там с прослушкой?

— Ничего интересного… Трендят по-английски, в основном о своих пассиях. Чиж их слушал около часа, и ему почему-то показалось, что они просекли насчет «жучка». Как-то немного заученно, с какой-то натугой ведут свои диалоги. Возможно, решили нам подыграть.

— Не исключено… — согласился Лавров. — Я уже говорил, что дело имеем не с дураками. Хорошо! Пусть думают, что мы на их игру купились и ничего не подозреваем. Посмотрим, кто кого переиграет!

* * *

…Когда над морем сгустились сумерки, а паром украсился многоцветьем огней, Андрей зашел в диско-бар, где, как и вчера, было шумно, людно и суматошно. Софи он увидел сразу же — девушка ждала его невдалеке от входа, одного за другим отправляя кандидатов в ухажеры «на скамейку запасных». Они прошли к тому же столику, который, как по заказу, только что освободила молоденькая парочка. Намерение Софи, образно говоря, «проставиться», Лавров отверг на корню. Он объявил, что в России для мужчины считается зазорным, если его угощает дама.

Они пили коктейль, кофе, ели мороженое, фрукты, время от времени выходя потанцевать. Сев на свое место после очередного танца, Софи негромко заметила:

— Евгений, вы, наверное, очень хороший сотрудник своего ведомства. Я чувствую, что даже танцуя со мной, вы постоянно думаете о работе.

Изобразив безмятежную улыбку, Лавров поднял с подноса, на котором лежали фрукты, кисть винограда и, оторвав ягоду, протянул девушке.

— Попробуйте, вы почему-то игнорируете этот замечательный виноград, — резко переведя разговор на другую тему, предложил он.

Софи тоже оторвала ягоду и, положив в рот, чему-то лукаво улыбнулась.

— А вы знаете, Евгений, в моем родном городке есть такой обычай: если мужчина предлагает девушке разделить с ним кисть винограда, это означает его признание в своих чувствах, — пояснила она.

«Вот этого мне только не хватало!» — мысленно резюмировал Батяня, все также улыбаясь и неопределенно пожимая плечами.

— Да вы не волнуйтесь, я ведь вас ни к чему не обязываю… — чуточку погрустнела Софи. — Кстати, может быть, вам это покажется интересным? Около часа назад я случайно слышала разговор Бирека с каким-то матросом из новеньких. Так вот, тот матрос уверял Бирека в том, что вы и ваши друзья — члены русского наркокартеля. Представляете?

— Это замечательно! — искренне порадовался Лавров услышанному. — Пусть думают именно так — не будем их в этом переубеждать. Кстати, Софи, только что вспомнил одну вещь. Когда мы днем уходили с автопалубы, вы, по-моему, не поставили машину на сигнализацию.

— Все правильно! Там никто сигнализацию и не включает. Вы представляете, что там может начаться, если паром во время шторма хорошенько тряханет? — рассмеялась девушка.

…Уже поздним вечером, как и вчера, он проводил Софи до ее каюты. Как и вчера, простившись у ее двери, он отправился к себе, напоследок пообещав, что и завтра они обязательно встретятся в диско-баре. Хотя заранее знал, что завтра их встреча, скорее всего, будет невозможна по ряду чрезвычайных причин. Но если бы в тот момент он хотя бы представлял, по каким именно…

Поздней ночью на третьей палубе, в том месте, где козырек четвертой создавал некоторую тень, как бы случайно встретились несколько человек, которые до этого для посторонних просто прогуливались по освещенным плафонами малолюдным палубам и коридорам судна. Быстро размотав толстый шнур, один из полуночников привязал его конец к своему широкому, кожаному брючному ремню. Наблюдая за ним еще один тихо поинтересовался: