Серафина осторожно обернулась, чтобы посмотреть на юного Вандербильта. Лицо у него было бледное, и гладкое, и такое чистое. Одежда сидела как влитая. Шерстяную куртку шили, верно, специально для него. И каждая пуговица на куртке была помечена инициалами: «БВ». Наверное, мистер и миссис Вандербильт специально заказывали такие пуговицы. Значит ли это, что они действительно любят Брэдена и искренне заботятся о нем? Или все делается только для того, чтобы он соответствовал их великосветскому обществу?

Как-то вечером, когда они убирались в мастерской после ужина, папаша рассказал Серафине историю мистера Вандербильта. Как и многие богатые джентльмены, Джордж Вандербильт использовал полученное в наследство состояние на строительство дома. Но построил он его не в Нью-Йорке, а на западе Северной Каролины, среди заросших лесом гор, за сотни километров от больших городов. Леди и джентльмены из высшего общества посчитали это странной и эксцентричной выходкой. Зачем хорошо образованному человеку, выросшему и воспитанному в культуре и роскоши Нью-Йорка, стремиться в лесную дичь и глушь?

На строительство Билтморского поместья ушли годы. Но когда все было закончено, и окружающие увидели результат многолетних трудов, они поняли, о чем мечтал мистер Вандербильт. Он построил в долине среди прекрасных Синих гор самый большой и великолепный дом в Америке, который прилежащие земли и владения обеспечивали всем необходимым.

Через несколько лет мистер Вандербильт женился. И теперь все, кому посчастливилось получить приглашение, прибывали в Эшвилл к Джорджу и Эдит Вандербильт. Билтмор принимал самых богатых, знаменитых и влиятельных: сенаторов, губернаторов, промышленников, правителей иностранных государств, знаменитых музыкантов, талантливых писателей и художников, ученых всех мастей.

А в подвале под этим сверкающим миром папаша растил Серафину.

Глядя на Брэдена, девочка вспомнила, как сам он появился в поместье два года назад. Слуги обсуждали трагедию приглушенными голосами. Из Нью-Йорка должен был приехать десятилетний племянник мистера Вандербильта, поскольку вся семья ребенка погибла во время пожара. Никто не знал, как загорелся дом: может быть, от опрокинутой масляной лампы или отлетевшей искры из кухонного очага. Но пожар вспыхнул глубокой ночью. Когда комната наполнилась дымом, Гидеан разбудил Брэдена, схватив зубами за руку и выволок из кровати. Стены и потолок пылали; мальчик с собакой еле вырвались из горящего дома, задыхающиеся и обессиленные. Но мать Брэдена, его отец, братья и сестры погибли. Всю его семью уничтожил огонь. От одной мысли об этом Серафину охватывала дрожь. Она боялась даже представить себе, что может потерять папашу. Как же тоскливо и одиноко было Брэдену без семьи.

Слуги рассказывали, что на похороны прибыли сотни господ, слуг и прочего народу. Четыре черные лошади везли черную карету с восемью гробами, а сбоку, держа дядю за руку, шел маленький мальчик.

Серафина помнила, как он приехал в Билтмор. Слуги болтали, что у мальчика не осталось ничего, кроме четырех черных лошадей, которых дядя согласился привезти поездом из Нью-Йорка. На ум ей пришли недавние слова Брэдена: «Мы с этими лошадьми давние друзья».

С того самого дня Серафина приглядывалась к мальчику. Она часто видела его по утрам во время прогулки по поместью. Он подолгу наблюдал за птицами на деревьях и ловил форель в ручьях, но, к негодованию повара, всегда отпускал пойманную рыбу. В доме он чувствовал себя неуютно среди мальчиков и девочек своего возраста. Впрочем, и среди взрослых тоже. Он любил свою собаку и лошадей, и больше никого. Они были его единственными друзьями.

Однажды Серафина подслушала, как тетя Брэдена пыталась объяснить кому-то из гостей, почему мальчик тихо ведет себя за обедом и бывает застенчив на вечеринках:

– Просто у него сейчас такой период. Он это перерастет.

Но, по мнению Серафины, он так ничего и не перерос. Его дядя и тетя существовали в мире балов и празднеств, но Брэден, судя по всему, получал гораздо больше удовольствия от верховой езды или возни с раненым крылом ястреба. Как-то раз Серафина подкралась к зимнему саду, в котором устроили бал в честь летнего солнцестояния. Девчонки в прелестных платьях вертелись во все стороны, танцевали с мальчиками и пили пузырящийся напиток из огромного фонтана в центре зала. Как же Серафине хотелось быть одной из этих девчонок в нарядном платьице и блестящих туфельках! Играл оркестр, люди смеялись и болтали. А скорчившаяся в тени за окном Серафина все время чувствовала на себе тяжелый взгляд каменных львов – молчаливых стражей парадного входа.

Что бы ни думал о Серафине Брэден, она совершенно точно была не такой. Не такой, как все девочки, которых он встречал до сих пор. Делало ее это другом или врагом – неизвестно, но она отличалась от них, и Брэден не мог этого не заметить.

Стояла глубокая ночь, и Серафина знала, что нужно поспать, но она совсем не чувствовала себя усталой. День не обессилил ее, наоборот – воодушевил. Меньше, чем за сутки, мир стал другим. Она в жизни не чувствовала себя лучше. Перед ними лежало столько вопросов, столько загадок! И Серафину не покидала надежда, что Клару, Нолана и Анастасию еще можно спасти. Ей хотелось выбраться наружу и красться сквозь лес в поисках улик, оставленных Человеком в черном плаще.

Но Серафина решила остаться на месте, в тепле, рядом с Брэденом.

Скоро пошел сильный дождь. Она слушала, как он стучит по листьям и по крыше экипажа, и думала, что шум дождя – это замечательный звук.

Широко раскрыв глаза, наставив уши, Серафина поклялась себе, что, если Человек в черном плаще снова явится этой ночью, она будет готова к встрече.

На следующее утро, когда Серафина проснулась, ласковые лучи восходящего солнца уже прокрались в окно кареты. Брэден крепко спал рядом. Гидеан спокойно лежал у их ног.

Внезапно пес поднял голову и навострил уши. Тогда и девочка услышала звуки: стук лошадиных копыт, скрип колес, дребезжание экипажей…

Серафина вскочила. Она не знала, кто приближается, друзья или враги, но в любом случае не хотела, чтобы ее увидели. В экипаже она была как в ловушке; ей требовался простор, чтобы следить, двигаться, бороться.

Девочке очень не хотелось оставлять Брэдена, но она коснулась его плеча:

– Просыпайся, кто-то идет.

Не дожидаясь, когда он проснется, Серафина выскользнула наружу и рванулась в лес. Притаившись за кустами и деревьями, она видела, как Брэден и Гидеан вышли из кареты. Брэден тер глаза, жмурясь от солнца, и растерянно оглядывался, ища Серафину.

– Сюда! Я нашел их! – закричал какой-то мужчина, перелезая через поваленное дерево.

На поиски Брэдена из Билтмора выехало несколько экипажей и дюжина всадников на лошадях. Целая команда с двуручными пилами и огромными топорами принялась распиливать и разрубать деревья, загородившие дорогу. Мистер Вандербильт, перебравшись через ветви и поваленный ствол, бросился к племяннику.

– Слава Богу, ты цел, – взволнованно воскликнул он, обнимая мальчика.