За все это время он дал ей отпуск дважды. Один раз она сломала ногу. Ей позволили полежать дома две недели, потом по сцене ее перетаскивали на носилках, но являться в оперу приходилось как всегда, согласно расписанию.

Второй раз ей вырезали аппендицит.

Ей дали неделю. И посоветовали на выступлениях носить корсет.

После небольшого бунта Грегор оплатил мага-лекаря, практически моментально заживившего шрам, так что даже полоски не осталось, что несколько примирило Марго с действительностью. Но все равно, а как же стресс?

А он режиссера не волновал.

До сегодняшнего дня.

— Спасибо. — растерянно пробормотала Марго. Она как-то не рассчитывала, что ее мольба окажется вдруг услышанной. И кто же, интересно, ее заменит на сцене?

— Думаю, поставлю Дарию, из подпевки. — послушно ответил Грегор. Надо же, она и не заметила, что спросила вслух. И с каких пор режиссёр начал делиться с ней деталями работы? Что-то не так. Может, ему на балу что-то подмешали?

— Все в порядке? — теперь настала ее очередь спрашивать. Лабилар деревянно кивнул, и застыл.

— Тогда… до встречи? — полувопросительно попрощалась Марго.

— До встречи. — Грегор послушно вышел в распахнутую дверь, даже не попытавшись выяснить причины ее неожиданной просьбы. Как, впрочем, и длительность грядущего отдыха.

— А отпуск надолго? — крикнула она вслед, когда Лабилар спустился уже на следующий пролёт.

— Сколько хочешь. — последовал безразличный ответ.

По спине Марго продрало ознобом. То ли Дюваль поспособствовал сговорчивости ее шефа, то ли на приеме им всем что-то подмешивали, подавляющее силу воли.

Ясно теперь, почему она так послушно отправилась с оборотнем в библиотеку. Ее тоже опоили!

Выдохнув сквозь стиснутые зубы, девушка пошла на кухню, заваривать непревзойденное лекарство ото всего — чай с ромашкой. Самое то, чтобы успокоить нервы.

Что бы то ни была за наркота, за сутки должна выветриться. Завтра или послезавтра нужно бы сходить все же в оперу, проверить, как там Грегор. Как бы он не передумал насчёт ее отпуска, если увидит живьём. Как это обычно бывает — а, вот и она, становись-ка, дорогуша, в первую линию!

Но лучше уж так, чем она воспользуется его опоенным состоянием.

Ночью Марго зазнобило.

Напоминая самой себе некачественно поднятого, порядком лежалого зомби, она набрала полную ванну кипятка, и улеглась туда, забыв снять халат. До такой степени ей было плохо. Подтянув ноги к подбородку, она бездумно уставилась на мелкие пузырьки, поднимающиеся от махровой ткани к поверхности. Вопреки обыкновению, горячая вода не раздражала, а успокаивала. Почти погрузившись лицом в воду, глядя на расплывающиеся от ее дыхания сдвоенные круги, Марго задремала.

Ей виделось, что ванна вдруг резко уменьшилась — или она сама увеличилась? То круглое, сильное тело, что теперь у нее было, не помещалось целиком в небольшой фаянсовой лохани, и сильный хвост с раздвоенным плавником остался свисать наружу. Золотистая шкура существа, в которое она превратилась, загадочно переливалась в свете небольшой лампы над зеркалом. Общее освещение Марго не включала, почему-то от яркости у нее начала болеть голова, поэтому она ограничилась одним тусклым огоньком.

Вместо рук у девушки появились огромные плавники с острыми когтями, заменившими пальцы. Тело раздалось вширь, плотная ткань халата затрещала. Длинные усы-вибриссы жадно ощупывали воздух, выискивая запах врага.

Усы?!

— Приснится же такое. — Марго тряхнула головой, просыпаясь окончательно. Вода успела остыть, так что она вывернулась из халата, поднялась во весь рост, и чуть не рухнула обратно.

Пол ванной был залит огромными лужами воды, будто кто-то гигантский с чувством плескал мощным хвостом.

Вытащив мокрую тряпку халата из полупустой ванны, Марго с содроганием поняла, что плотная махровая ткань разодрана на полосы и треснула по швам.

— Худеть надо. — дрожащим голосом, но решительно постановила она. — И на балы я больше ни-ни. Там наливают что-то слишком уж забористое.

* * *

Сен Дюваль тщательно протер артефактные очки и водрузил их обратно на нос. Как бы ни распускали злые языки слухи о том, что носит он их исключительно ради внешней солидности, пользу они приносили немалую.

Во-первых, стекла были не простыми, а магочувствительными, и моментально вычисляли любые одетые и спрятанные на задержанном заряженные предметы.

Во-вторых, на кончиках дужек прилепились небольшие артефакты, усиливавшие его ментальный дар. Вопреки ужастикам, что рассказывали о нем в кулуарах, магом он был весьма посредственным, и дослужился до нынешнего поста исключительно умом, усидчивостью и наблюдательностью.

Ну, и чутьем, понятное дело, куда без него.

Так что невиновность сена Дайона совершенно не стала для него сюрпризном.

Драконы, они осторожные, глупости с бухты-барахты не делают. Только обдумав и все тщательно взвесив. Так что в данной ситуации он ничего не подписывал, не замешан, не привлекался, и на все посулы демонов ответил резким отказом. Что засвидетельствовано весьма кстати оказавшимся подле него секретарем, и еще парой надежных свидетелей.

Зато среди бумаг, любезно предоставленных Дювалю через Марго, оказались сведения особой секретности. Неизвестные доселе даже государственному безопаснику высшего уровня.

Вот всегда знал, что в БАРСе лучшие специалисты, но чтобы настолько?

Сен Дюваль тяжело вздохнул и углубился в чтение.

Согласно новым открывшимся фактам, демонам помогал кто-то очень сильно сверху. Настолько, что не побоялся прикрыться драконом.

Кто-то из Совета Рас.

Туда допускались только самые знатные, самые родовитые, самые влиятельные и богатые представители всех обитающих на Перекрёстке рас. В последние лет двадцать туда добавились еще делегаты от нескольких тесно соседствующих миров, от чего древние блюстители традиций в восторге не были, но с Императором не поспоришь.

То ли кто-то решил расшатать и без того ставшую неустойчивой конструкцию, то ли оппозиция воспользовалась случаем укусить правящих за живое, но предложенный Дайону контракт о поставках кровавых рубинов из Алых миров, вполне даже легальный на фоне налаживания отношений между расами, оказался липой. Официальный представитель, посол Алого мира на Перекрёстке, заверил Дюваля под магической присягой, что понятия не имел о подобных замыслах торговцев. Мало того, даже если бы они вдруг надумали, вывоз чрезвычайно редких, похожих на капли застывшей человеческой крови рубинов, варьирующихся в цвете от оранжевого до темно-бордового, запрещён законами демонов. Вроде они необходимы им самим для ритуалов, но камни добываются с таким трудом, что самим не хватает. Об экспорте и речь не идёт.