Имард просит о помощи свою недалёкую племянницу! А можно ещё разок? А то с первого раза плохо дошло, — усмехнулась Рэда, вытаскивая из волос отмычку.

Имард протянул руки. Рэда вставила шпильку в замочную скважину, примерилась, провернула. Руки освободились от кандалов, а отмычка спряталась в одну из косичек племянницы.

Узник продолжал заливисто храпеть. Стоило ли заручиться его поддержкой? Не хотелось помогать преступнику выбраться из-под стражи. Но был ли он преступником? Ведь и они оказались здесь по ложному обвинению.

— Как будем выбираться? — спросила Рэда таким тоном, будто в этом не было ничего сложного.

— Есть пара идей. В одной из них тебе придётся раздеться и соблазнить ещё и всех градозащитников.

Имард присел к ручью, смыл грязь с рук и лица.

— Ну, нет. Теперь — твоя очередь! Там и девицы есть. Как раз в твоем вкусе. Такие воинственные и неприступные.

— О твоём вкусе я вообще молчу.

— Говорят, из Томарана завтра пришлют нового Главу, — послышался женский голос сверху.

— Так быстро? — удивился мужской.

Шамрисы переглянулись, без слов понимая, что их казнь может оказаться очень скорой. Новый Глава наверняка сделает её своим первым указом, чтобы заработать авторитета перед подчинёнными.

Двое градозащитников показались сквозь перекрестья брёвен решётки. Охотники уже успели повесить на руки кандалы и переместиться глубже в тень.

— Это и есть убийцы Главы Софэна?

— Ага, их Южный отряд сегодня поймал.

— А этого выродка до сих пор не казнили? — Женщина кивнула на храпящего соседа по яме.

— Вчера должны были, но из-за смерти Главы всё пошло наперекосяк. Наверно, всех вместе казнят.

— С удовольствием посмотрю, как им отрубят головы! — сплюнула женщина и отошла от края.

— Охотники за головами — без голов, — засмеялся мужчина и последовал за ней.

— Снимай плащ, — скомандовал Имард, как только голоса стихли. Даже храпун замолк, переворачиваясь на другой бок.

Племянница распустила завязки и бросила в Имарда видавшую жизнь суконную накидку.

— Остальное можешь оставить, — усмехнулся охотник, видя, как Рэда начала развязывать шнуровку жилетки.

— Спасибо, дядюшка Имард! — ядовито прошипела Рэда, делая вид, что хотела привести завязки в порядок.

Охотник вынул из потайного кармана в рукаве короткое лезвие, так никем и не найденное. Под тихий вздох Рэды безжалостно пропорол сукно плаща.

— Прохладненько тут… — Рэда зябко поёжилась.

Имард снял камзол. Протянул племяннице. Промозглый холод подземелья просочился под его рубаху.

Племянница приняла камзол, лукаво улыбнулась и рванула по шву. Ткань с треском поддалась.

— Что?!

— Помогаю тебе сделать прочную верёвку, — сказала она, продолжая рвать дорогую ткань.

Сплетённая из лоскутов верёвка казалась достаточно прочной и длинной, чтобы перебросить через бревно решётки и выбраться наружу. Имард нехотя признал, что плаща Рэды бы не хватило. Камзол в любом случае пришлось бы пустить на лоскуты. Вслух он, конечно, этого не признал.

Привязал к концу веревки тяжёлые кандалы, раскрутил и подбросил вверх, целясь в прутья решётки. Не долетели. Имард успел поймать их прежде, чем они грохнулись на каменный пол.

Убедившись, что никто из градозащитников не спешит их проведать, Имард повторил попытку. Кандалы скользнули по бревну решётки, полетели вниз и приземлились в руки Рэды.

— Может, я попробую? — поинтересовалась она.

— У меня почти получилось, — буркнул Имард, забрал кандалы, прицелился для нового броска.

— Ладно, разбуди, когда завтрак принесут.

Она сладко потянулась, зевнула и отошла к стене.

Имард прицелился, раскрутил верёвку и краем глаза заметил, как из-под жилетки Рэда достала его флягу, сделала глоток. Траектория кандалов сбилась. Они звонко ударились о стену, затем о гранит пола. Имард выругался про себя.

Сверху послышались торопливые шаги. В проёме показалось хмурое лицо стражника.

Рэда сидела у стены, прятала в руках лицо и мелко вздрагивала, давясь со смеху. Храпун безмятежно дрых. А Имард выбивал нестройную мелодию с помощью кандалов, стуча ими об пол.

— Тихо там! — приказал стражник.

— Где моя медовуха?! — закричал в ответ Имард.

— Мэртаби[21], тварь! — выругался градозащитник и выплеснул из ведра помои. Имард успел увернуться от льющегося смрадного потока. А вот Рэда поплелась к ручью отмываться.

Раскатисто хохоча, градозащитник скрылся из виду.

— Тара Нарис ~

Не успели Тара и Ши выехать на широкую площадь Тхаймоны Дайядор, как из тени хижин вышли пятеро вооружённых мужчин.

— Дорожный налог оплатить извольте, — сказал самый мощный на вид, пока остальные окружали. Двое — нацеливали рогатины в лошадиные бока, двое — демонстративно размахивали топорами. У говорившего в левой руке покачивался моргенштерн.

— Прочь с дороги! — скомандовал Ши.

— По-хорошему, значит, не хотите? — с наигранным расстройством поинтересовался бандит.

— Хотим, — отозвалась Тара, спрыгивая с коня. Ярость, разливающаяся по её жилам, жаждала выхода.

Тэпат тоже спрыгнул на землю. Лошади, оставшись без всадников, беспокойно зафыркали.

Нарис подошла к бандиту, раскачивающему моргенштерн. Металлический шар с шипами тускло поблёскивал в свете луны. Ржавая цепь неприятно скрежетала.

Тонкий звон меча Нарис рассек ночной воздух и брюхо бандита.

Клокочущий звук вырвался из горла второго, когда меч вскрыл его шею.

Третий противник до хруста в пальцах сжимал рогатину, наставляя её на Нарис. Она слышала его хриплое прерывистое дыхание. Уклонилась от укола. Рубанула по ногам. Вонзила острую сталь в основание черепа.

Возможно, бандиты были причастны к смерти Софэна. Возможно, весь насквозь прогнивший город был причастен. Расправы над этими разбойниками было безумно мало, чтобы утолить жажду мести.

Тара оглянулась, ища следующего противника. Ши уже покончил с четвёртым и пятым бандитом. Треск кустарника говорил о том, что остатки шайки решили унести ноги.

Нарис не стала тратить на них время. В лабиринте квартала бедняков было слишком легко затеряться.

Поймала встревоженного коня за поводья и направилась через пустующую торговую площадь к воротам.

Ночная Омакпайя затихла. Затаилась, готовя новый удар.

В центре площади громоздились остатки монумента. Одинокая правая ступня — единственное, что осталось от статуи Тхаймоны Дайядор. Почти полностью разрушенный памятник являлся отличным символом того, что произошло с процветающей некогда Омакпайей.

Решётка уже поднималась, когда Тара и Ши подошли к воротам. По другую сторону ожидал одинокий всадник. Его лошадь нервно переминалась с ноги на ногу, раздувая ноздри.

Проход открылся достаточно, чтобы Нарис провела коня.

Всадник крепко сжимал поводья, второй рукой придерживал широкий капюшон плаща. Тёмно-фиолетовый бархат удлинённой жилетки мерцал в свете факелов, освещавших арку. Узкий обоюдоострый меч покоился в ножнах на поясе. Замшевые штаны для верховой езды были сшиты по последней моде аристократов. Из-под капюшона выбивались чёрные волосы.

Тара узнала всадника. Кэнар Иллодис. Он и его брат-близнец Маст последние пару лун жили в Томаранском замке, вместе с Айей Сарэтис готовились к поступлению в Риар Дайядор. Тара