Только теперь, посмотрев со стороны, и уже без чувства, истина предстала передо мной в самом неприглядном свете. Да он был со мной только из-за того, что я дочь адвоката Портного. Признаю, это так. И он совсем не любил меня, только создавал видимость любви. У нас было просто приятное сожительство.

Теперь я понимаю, любят по-другому.

Мы даже не ссорились никогда. Всякое моё возмущение он тут же гасил и мне казалось, что это он так легко соглашается. Теперь поняла почему.

От этого знания стало легче. Расстаться и не о чем говорить.

Зато теперь я точно поняла, всё закончилось какое-то время назад, а я тянула по инерции. Думала, что ничего другого уже не будет. А когда судьба кинула меня в руки к Волкову, закрыла меня с ним, я почувствовала что-то совершенно другое.

Ни будни, ни привычку, ни плаванье по течению, а поток, бурю, бурление, даже боль. И всё это напрочь снесло то что было.

Уже не может быть по-старому. Невозможно.

***

На кухне помогаю маме крутить голубцы и конечно выслушиваю очередную, бесконечную лекцию.

— Ты вечно во что-то вляпаешься Лиза. Я говорила, не нужно тебе так рано начинать жить отдельно. Одинокая девушка с квартирой и папой адвокатом, хорошая мишень для охотников за выгодной невестой. Это ещё хорошо, что Тимур порядочный парень попался. Хотя, сейчас я уже и в нём начинаю сомневаться.

— Мам, я уж как-нибудь разберусь.

— Разобралась уже. Я до сих пор никак в толк не возьму, как можно было дать себя в руки этому преступнику?

— Я не давала себя ему в руки, мама, он просто меня схватил.

— Вот именно, получается, всякий кто хочет, посреди улицы хватает тебя, а ты и рада.

— Почему ты так решила, я совсем не была рада, — отбиваюсь от маминых обвинений. Незаслуженных причём.

— Тогда что ты делаешь? Почему не рассказать полиции как было дело.

— Всё что нужно, я рассказала.

И я замолкала.

***

Каждый вечер, за ужином, отец выкладывал новые порции новостей об Андрее Волкове — народном мстителе.

— Не удивлюсь, ели это он ограбил склад с боеприпасами в воинской части. Этот человек, как червяк появляется там, где его не ждут и исчезает, увернувшись от группы захвата. Вот это я понимаю. Рисковый мужик. Хорошо ещё, что этот пожилой вояка, который ему помогал, жив остался, а то бы, ни за что, ни про что, человек пулю схлопотал.

— Как ни за что, он же преступнику помогал, — возмущённо вступила мама.

— Это хорошо Лизок, что ты под пулю не попала, — папа разрезает ножом жирный стейк.

— И не говори, — мама подставляет ему голубцы.

— Не торопись, не видишь, я ещё это не съел, — отец смотрит возмущённо и отталкивает тарелку с голубцами.

Мама послушно убирает.

Я слушаю вести о Волкове и с трудом проглатываю пищу.

Андрей Волоков. Теперь он в моём сердце. Прочно зацепился, не сдвинется.

Только не совсем понимаю, есть ли у этой любви будущее?

Скорее всего — нет.

Потому что как только его поймают — посадят. Тут и предполагать нечего. Его ждёт тюрьма на десятки лет. Так говорит отец — там уже куча статей намешано.

А что делать мне?

***

На третий день пришло сообщение от Тимура —,Ключ в почтовом ящике,

К большому неудовольствию мамы я, наконец, собралась и поехала к себе.

Слушать нотации надоело, от неё с утра, и отец подключался по вечерам.

Не могу с ними жить. Не выдерживаю.

***

Снова хожу на работу.

Коллеги смотрят косо. Как будто я не в заложницах побывала, а сама кого-то украла. Чувствую напряжение. Понимаю если бы не мой отец, нашли бы уважительную причину и уволили. Все как будто сговорились против меня. И даже две молодые учительницы, с которыми мы неплохо общались, сейчас обходят меня стороной.

Вхожу в учительскую — все затихают. Если подхожу что-то спросить, шарахаются, словно я прокаженная. На третий день такого существования, поняла, ничего не потеряю, если напишу заявление на увольнение.

Надоело. Давно хотела сделать это, а сейчас вынудили обстоятельства.

Написала заявление, отнесла директору. А к концу дня позвонила секретарша и сказала, моё заявление, по собственному желанию, подписано.

Вот и всё.

***

Тоска неодолимая. Сижу в квартире, никуда не выхожу.

Жадно слушаю новости, может услышу об Андрее. Иногда проскакивает репортаж и я вслушиваюсь в каждое слово. Много всего приписывают Волкову. Что из этого правда, а что нет, остаётся только гадать.

У него своя миссия, и в этой миссии я не участвую. Но если бы он попросил, возможно, я постаралась бы ему помочь. Тоже стала бы народной мстительницей. Если бы только попросил.

Который день я перевариваю всё что со мной произошло. Необычайные события встряхнувшие мою жизнь. Нападение, страх, голод, жажда и потом — чувство…

Всё смешалось.

И плевать на то нападение и на голод плевать… Хочу снова увидеть Андрея.

Столько дней я думаю о нём. Неужели он обо мне совсем не вспоминает и то что было между нами, всего лишь миг в его жизни.

Как не хочется так думать, но похоже именно так и есть.

Мне придётся смириться и жить дальше. Ничего у нас не могло и быть. Это просто миг.

Вечером совсем плохо, все эти мысли набрасываются и терзают. Вгоняют в тоску и депрессию. Не знаю чем заняться, как встряхнуть себя. Раз за разом смотрю одни и те же фильмы. Ничего не радует, только усугубляет эту бесконечную грусть.

Встаю с дивана, медленно бреду на кухню. Хочется пить.

Вошла, включила свет. Глянула на часы — полдвенадцатого.

И спать не хочется и ничего не хочется. Тоска.

Тихий стук в дверь заставил вздрогнуть.

Первая мысль испугала — Тимур вернулся.

Я замерла. Не шевелюсь. Осторожный стук повторился. Из комнаты я бы его даже не услышала.

Конечно, боится разбудить соседей. Но почему он не нажал кнопку звонка?

Сердце забилось чаще. Новая догадка заставила волноваться сильнее.

На цыпочках медленно я подошла к двери. Прислушалась.

Там за дверью стоит человек — кто он?

— Лиза, открой это я, — почти шепот, но я узнала.

Прилипла к двери, быстро открыла замок, дернула ручку. И только приоткрыла, сразу в квартиру ввалился человек. Я быстро закрыла за ним дверь, на все замки, какие есть.