По-хорошему, конечно, надо бизнесом заниматься, но — каким? С чего начинать? Где взять стартовый капитал? Куча вопросов и ни одного ответа. А самая главная проблема: я ни в чём не шарю. В любом бизнесе меня любой мало-мальски знающий человек легко обведёт вокруг пальца. Тупик.

Но из любого тупика, я уверен, есть выход. Он не прост и требует усилий, но вполне конкретен. Мне нужно доучиться, взяв как можно больше знаний за оставшееся время, и выйти из университета не совсем уж дубом. И устроиться куда-то не в качестве планктона, а как специалист — они на порядок больше зарабатывают. Там же получить практические знания и открывать уже своё дело.

Да. Решено. Остаюсь под батиным крылом и берусь за учёбу. Договорюсь с ним отложить свадьбу, по крайней мере, до окончания ВУЗа, и только потом жгу мосты. Не хочу я становиться мусорным королём. Не хочу делать детей Моте. Не хочу продолжать быть человеком, который заплатил за свою обеспеченность полным подчинением чужой воле.

— С девушкой переписываешься? — Мотин голос прозвучал, как гром среди ясного неба.

Я так задумался о своей непростой судьбе, что не заметил, как она подкралась. Хотя Матильду трудно не заметить.

— С какой ещё девушкой? — не понял я.

— Ну, в телефоне…

— Ээ, нет…

И это правда: прямо сейчас ведь я другим был занят.

Мотя "грациозно" присела на край скамейки.

— А вообще… у тебя есть кто-то?

Вот ещё, стану я с ней откровенничать! Она думает, что из-за одной небольшой услуги мы стали закадычными друзьями?

— Нет, а у тебя?

Мотя грустно усмехнулась:

— У меня-то откуда? Я за порог дома не выхожу.

— В универ же ездишь…

Она махнула рукой:

— У меня же женская специальность, да и парням обычно худышки нравятся.

Последнюю фразу она сказала совсем тихо, с безнадёжностью в голосе.

Я не хотел её обижать, но — кто ещё ей правду скажет?

— Моть, это ведь в твоих руках. Абонемент в спортзал, думаю, ты можешь себе позволить. И с правильным питанием в доме твоего отца, наверное, проблем нет.

— Да, ты прав. Но в спортзале я чувствую себя ужасно глупо, а как только испытываю малейший психологический дискомфорт, рука сама тянется к шоколадке. Не могу ничего с собой поделать. Ты прости, я совсем не хотела тебя грузить своими проблемами и вообще не за этим пришла…

— А зачем?

— Ну… честно говоря, побыть одной. Устаю от шума.

— Ладно, я пойду тогда.

— Ты мне нисколько не мешаешь!

И я остался. Не пошла ведь она к себе в комнату — выбрала это место. Может, и надеялась меня найти. Может, ей нужны какие-то слова поддержки. Настя же мне не отказала, хотя наверняка считает все мои проблемы просто блажью избалованного мажора.

Я вздохнул:

— Что, достают тебя родственники?

Мотя смущённо потупилась:

— Есть немного. У меня никак не получается угодить маме, я такая неловкая… Только и делаю, что расстраиваю её. Не так стою, не то говорю, не туда смотрю. А если пытаюсь спрятаться у себя в комнате, то это вообще равнозначно преступлению.

Я нахмурился:

— Ты уверена, что проблема в тебе?

— Конечно! Я и сама знаю, что далека от совершенства. Тут с мамой не поспоришь…

— Не знаю. Ты — это просто ты, никто не должен указывать, какой тебе надо быть. Ты сама решаешь. Я так делаю.

— О, не сомневаюсь. И никто не сомневается, что ты такой, как надо. Мама всегда хорошо о тебе отзывается. Даже эти… статьи в интернете, — Мотя слегка покраснела от смущения, — она сказала, что эти мелкие людишки просто завидуют твоим возможностям и уверенности в себе. Что если бы у них была возможность, они вели бы себя гораздо хуже, да только не могут этого себе позволить.

Я удивился, но не испытал никакого приятного чувства: уж очень это смахивало на подхалимаж. Опять лесть, опять неискренность… положа руку на сердце, я поступил тогда неправильно, и моё общественное положение нисколько меня не оправдывает.

— Я не об этом совсем говорю! А о том, что твой внешний вид и поведение — если они, конечно, не нарушают закон и никого не притесняют — только твоё дело. Никто не вправе тебе указывать, где находиться и сколько и кому улыбаться.

Мотя пожала плечами:

— Видимо, маму всё-таки я притесняю своей неловкостью.

— А ты не думала о том, чтобы уйти на вольные хлеба? Тебе, как-никак, двадцать два уже…

— Да что ты… как же я буду? Вообще не представляю жизни на этих, как ты говоришь, "вольных хлебах"…

— Ты ведь и диплом уже получила, да?

— Угу… бакалавр. Но уже подала заявление на поступление в магистратуру…

— А зачем?

— Как зачем? Чтобы полное образование получить.

Брр! Чтоб я по собственной воле продлил пустое просиживание штанов? Да лучше уж эти два года в детдоме волонтёрить…

— Ты ж, вроде, на истфаке учишься…

— На социологии.

Для меня — один фиг. Бесполезная скукотища. И зачем её ещё углублять???

— А кем работать будешь?

— Наверное, в государственном учреждении каком-то, по социальным вопросам…

Просто капец, какая тоска.

— Думаешь, бакалавр там не прокатит?

— Я не знаю. Мама сказала, надо.

— Надо своей головой думать.

— Если б я ещё это умела…

Я начинал уставать от её нытья. И как нарочно, телефон пиликнул сообщением. Я просто не мог не прочитать — вдруг это Настёна.

Так и есть:

"Я в общаге"

Разумеется, мне сразу захотелось ответить:

"Отлично! Что будешь делать?"

Настя: "Тебе достаточно списка дел или надо по минутам расписать?"

Ух, какая язвочка! Аж смешно…

Ярослав: "Списка достаточно"

Настя: "Умываться, ужинать, мыть посуду, стирать, читать книгу, спать"

Настя: "Ах, да, ещё отбиваться от нахальных мальчишек, пытающихся контролировать меня, непонятно с какого перепуга"

Ярослав: "И много их таких?!"

Настя: "Один, но по ощущениям — с десяток. Никакой жизни не дают"

Ярослав: "Тебе правда так неприятно моё внимание?"

Настя: "Да нет, просто кушать охота, а я никак не могу отвлечься от переписки"

Ярослав: "Понял. Напишу позже"

Настя: "Тебя вместо стирки поставить или вместо сна?"