– Ильич, – пояснил Волохов. – Еврейского бога грозы звали Или. Отсюда и произошло имя Илья. А именно к святому Илье перешли все атрибуты ведического бога Перуна. Христиане решили, что с языческим богом покончено. Ан нет, он сохранил все, даже одно из своих имен. А потом наступило время перемен, время Чернобога, время дракона Сталина.

– Так, – подытожил Воронин. – Иосиф Сталин, следовательно, был Ящером, то бишь тем самым Яшкой, которому наставила рога Машка, то бишь Мать Сыра Земля, или, проще говоря, Россия. А кто был в этот раз Ясным Соколом, то бишь Перуном? Уж не Ельцин ли Борис Николаевич со своими либералами?

– Можно и так сказать, – кивнул головой Велимир. – Все эти глобалисты, нацисты и большевики-интернационалисты – они ведь одного поля ягоды. Того самого поля, которое возделывает Перун. Именно Перун был богом военной добычи у ариев. И цель у них вовсе не в том, чтобы преобразовать мир, ибо такое преобразование невозможно без Велеса, а в том, чтобы застопорить развитие человечества путем создания единой мировой элиты, касты неприкасаемых, которая будет определять судьбу мира. Неважно, как будет называться эта каста – «Интернационал», «Золотой миллиард» или «Раса господ». В любом случае результатом ее правления будет гибель человечества. Ибо то, что не развивается, то загнивает. Ты должен остановить его приход, Воронин.

– Чей приход? – не понял Герман.

– Приход Зверя, сына Перуна. Хотя само понятие «сын» в данном контексте весьма условно, ибо это будет всего лишь новое воплощение древнего арийского божества.

– А почему я?

– Потому что ты избранник Велеса – Черный Ворон, – ответил Волохов.

– Вот это мило! Какие-то, понимаешь, либералы во главе с первым президентом наставляют рога сталинистам, зачинают с какой-то Марьей Моревной чудовищного сукина сына, называющего себя Зверем, а бороться с ним предлагают Герману Воронину, человеку абсолютно ни к чему не причастному и не сочувствующему ни тем ни другим.

– Акт зачатия состоялся уже давно, – поправил невежду жрец Велимир, – а в данном случае мы имеем дело с актом симпатической магии, состоявшемся, возможно, против воли самих участников событий, но приведших к пробуждению могущественного существа, долгое время пребывавшего в полусонном состоянии. И это существо, вдохновленное новыми адептами, начинает действовать, и действовать активно.

Воронин подумал, что бывшего комсорга-сталиниста совершенно напрасно выпустили из психушки. Теперь он продолжает пудрить мозги несчастным согражданам уже в качестве Велесова волхва. Это ж надо додуматься до такого! Эх, лучше бы Сашка занимался своим марксизмом-ленинизмом. Никакой тебе мистики. Одна общественно-экономическая формация сменяет другую. Единство и борьба противоположностей. Переход количества в качество. И закрученная пружиной спираль выносит нас к светлому будущему. Рай на земле. В принципе, Воронин был бы не против пожить в раю, вот только представления о рае у людей, оказывается, разные. И что с этим делать и каким богам кланяться, не знает, похоже, никто.

– Так ты считаешь, что пробуждение Зверя может привести к глобальной катастрофе?

– Безусловно. Его вполне можно было бы назвать Антихристом, но такое выражение будет некорректным в отношении Белобога. Ибо космическая энергия в определенном смысле нейтральна, а ту или иную форму и направление деятельности ей придают люди.

– Твой Чернобог – это тоже энергия?

– Естественно. Бог Велес считался покровителем богатства и достатка, нажитого честным трудом. И покровителем прогресса. Но, и люди давно это заметили, никакой прогресс (и в первую очередь социальный) не обходится без жертв. Без разгула негативных, навьих сил. Вот почему любой человек, идущий путем Чернобога и привносящий в этот мир оплодотворяющую идею, рано или поздно превращается в Дракона. И тогда люди начинают искать нового Ярилу, Гермеса, Германа, то есть человека, воплотившего в себе черты юного Чернобога, который убил бы Дракона на Калиновом мосту.

– Чтобы, оплодотворив Марью Моревну новой идеей, превратиться в свою очередь в нового Дракона?

– А у тебя что, есть новая идея, способная возбудить человечество? – удивленно спросил Волохов.

– Слава богу, нет.

– Значит, ты не Велес, не Чернобог, ты всего лишь Ворон, вестник смерти. А возможно, и палач, способный привести в исполнение приговор, вынесенный богами в отношении Зверя.

– Ну спасибо тебе, Саша, за добрые слова, – хмыкнул Воронин.

– Что ты вьешься, Черный Ворон, над моею головой, – неожиданно запел порядком захмелевший Клыков. – Ты добычи не добьешься, Черный Ворон, я не твой.

– Так сведешь меня с Василисой, Александр?

– Попытаюсь. Дай мне номер своего телефона. Если у меня сладится, я тебе позвоню.

После разговора с волхвом Велимиром Воронину, по крайней мере, стало ясно, что Васильев со Звонаревым отправились в медвежий угол отнюдь не за древесиной. Правда, трудно поверить, что два трезвомыслящих человека вдруг поверили в фантазии сбрендившей бабы, объявившей себя ясновидящей. Тем не менее они собирались то ли купить, то ли взять в аренду этот участок и даже связались с чиновником из Минприроды, который все это провернул за энную сумму. Храм они, что ли, собрались там строить? К сожалению, Воронин не был знаком ни с Васильевым, ни со Звонаревым и не мог судить, насколько они подвержены чужому влиянию.

– Ты как думаешь? – обратился Воронин к сидевшему рядом на сиденье «форда» Клыкову.

– Василий Иванович этот – человек-кремень, – отозвался Славка. – У него только одна слабость: он без ума любит Светлану. Единственная дочь. К тому же он хотел внуков. В общем, естественное человеческое желание. Но у Светланы возникли с этим проблемы. А годы все шли и шли…

– И тут появилась ясновидящая Василиса со своим Зверем. Недаром же Светлана обмолвилась, что отец отправился в лес за аленьким цветочком. Сиречь, надо полагать, за божественным огнем, который только и мог оплодотворить его бездетную дочь. Вместе с ним отправился и жених, чтобы этого огня поднабраться. И выступить, так сказать, его проводником. Ведь не по воздуху же божественному огню передаваться.

– А ты поэт, старик, – восхитился рассуждениями Воронина Клыков. – У тебя мышление мифологическое.

– Так ведь с кем поведешься… – съехидничал Герман.

– Энергия, проистекающая от солнечных богов, называлась «куем», а энергия, проистекающая от богов лунных, – «хером». Отсюда и имена лунных богов – Гермес и Ярило, которого правильнее было бы называть Херилой. У южных славян молодого Чернобога называли Херманом или Германом и устраивали в его честь оргиастические празднества. Детей, зачатых во время этих оргий, считали божьими и наделяли чудесными качествами. В частности, способностью к оборотничеству. Только я не думаю, что Васильев со Звонаревым купились на россказни дуры-бабы. Скорее всего, они собирались вырубить к чертовой матери этот лес и тем самым доказать Светлане, что никаких чудес там нет. Только так они могли вырвать ее из-под влияния аферистки. Я же тебе говорю, что Василий Иванович в своей дочери души не чаял и готов был пойти на многое, если не на все, чтобы вернуть ей душевное равновесие.