— Конечно, проходи. Хочешь присоединиться к выпеканию печенья? — Вероника аж покраснела от удовольствия и смущения.

— Ой, я с радостью! Только… я плохо готовлю. Я все испорчу.

— Не выдумывай. Это печенье невозможно испортить. Иди сюда, помой руки, возьми фартучек, да, как у бабушки… у Кати есть целая коллекция фартучков на все случаи жизни. Смотри, я уже замесила тесто, будем сейчас лепить…

Правильно говорят, что совместная работа сближает. Не скажу, что мы стали закадычными подругами с Никой. Но дело спорилось, а в процессе мы болтали. Я — без умолку. То ли это она так магически на меня действовала, что мой язык развязывался, то ли работал тот самый пресловутый эффект попутчика — в голове постоянно вертелось, что через пару часов эта девушка уйдет, закроет за собой дверь и больше наши миры, никогда не пересекутся. Вероника тоже рассказывала, в основном о прошлом. О семье, родителях, которые остались в Питере, она отзывалась с огромной теплотой. Я так понимаю, она хотела чего-то достичь в жизни, чтобы они гордились ею. Ника рассказала про детство, про свой капризный гордый характер, как была заводилой в школе и королевой класса. Как решила поехать в Москву и стать актрисой. Как у нее не получилось…

На этом месте Вероника замкнулась в себе и умолкла. Я не стала настаивать на продолжении. Мало ли какая личная трагедия у человека в институте произошла. Так просто по щелчку пальцев люди не бросают ВГИК, не уходят в сомнительные проекты, не связываются с инвесторами. Узкие места были видны сразу — два года назад о блогерах никто не слыхивал. Это сейчас быть блогером — модно и популярно, как стать певицей и выпустить клип на музыкальном канале. А тогда это могло просто не «стрельнуть» и Вероника осталась бы у разбитого корыта, без денег, без карьеры в будущем, без института за спиной. И ей пришлось бы поджав хвост возвращаться к родителям в Питер. Поэтому я понимала — не все так гладко и складно в ее рассказе…

— Почему ты ушла из ВГИКа? И согласилась на авантюру — стать блогером? Из-за мужчины? — Взгляд Ники словно остановился. Она смотрела сквозь меня, как через стекло, наверное, прокручивая в очередной раз свою нелегкую историю.

— Да. Ты права. Из-за мужчины. — Медленно проговорила она, и я больше почувствовала, чем услышала — она призналась в этом не мне. А себе. Возможно в первый раз в жизни…

***

«Как будут выглядеть наши инстаграмы, когда нам стукнет по восемьдесят лет? Гордое фото первого связанного нами носка. Видео, как мы с дедом едем на дачу. Селфи с новой вставной челюстью…»

Заразительный смех Ники разносился по кухне, пока она увлеченно лепила забавных зверушек из теста, присыпая их мукой, вставляя смородинки — глазки. Я травила анекдоты про инстаграм, и ей очень нравилось. Ее нисколько не оскорбляла тема, наоборот, она была полностью вовлечена в процесс. Мне неожиданно подумалось, что если бы мы пересеклись в реальной жизни, и она была не инста дивой, а обыкновенной девчонкой моего возраста, то мы бы подружились. Мне импонировала ее легкость, ее чувство юмора, ее беспонтовость. А еще, Ника умела слушать…

— Расскажи про твою работу? — Попросила она, откладывая в сторону муку. Я поморщилась.

— Это не работа мечты. Отец мечтал, что из меня выйдет крутой адвокат, но это оказалось совсем не мое.

— А что — мечта? — Давно никто так искренне не интересовался моей серой бесцветной жизнью.

— Одну мечту я исполнила, когда закончила сертифицированное обучение на инструктора по самообороне. Так называемое «Крав мага», или по-другому «контактный бой». Это разработанная в Израиле военная система рукопашного боя, делающая акцент на быстрой нейтрализации противника.

— Так ты обучалась в Израиле?! — Глаза Вероники стали круглыми, как блюдца. Я неохотно кивнула, не желая углубляться в пласт этих воспоминаний.

— Да, один человек… обязанный мне, оплатил их. — Я не могла заставить себя признаться, что этим человеком была… моя сбежавшая мать.

— Ну так вот, вернувшись оттуда, горя идеями и жаждой спасать мир, я начала копать в сторону поиска работы по этой сфере. Но… в спортивные клубы, где преподавалась самооборона, обычно ходили люди с деньгами, и им это было не особо нужно. А я хотела совсем иной формат — помогать людям, бесплатно. И это осуществилось, благодаря знакомому моего отца. Андрей держит захудалый подвальный спортивный клуб неподалёку от нашего дома, где живем мы с отцом и сестрой. Там обычно тренируются парни, у которых мало денег в кармане. Они еле тянут копеечный месячный абонемент, поэтому это скорее благотворительность со стороны Андрея, который с друзьями тренируется там же по вечерам. У него есть одна комната, которая раньше использовалась под восточные танцы. Но они «не зашли». И я упросила его по знакомству, отдать мне это помещение на три вечера в неделю. Там я обучаю самообороне девушек, у которых нет денег платить за крутые курсы. А еще мы обычно общаемся, помогаем друг другу советами. И слава о моих курсах покатилась по столице. Ко мне приезжают самые разные девушки — и молодые и не очень. С разных уголков Москвы. И знаешь, что их роднит? Потухшие глаза. Почти все они — жертвы домашнего насилия. Они терпят притеснения от мужей. Реже — от отцов и братьев. После моих уроков они могут хотя бы дать им отпор и защитить себя.

— И делаешь ты? — Ника, кажется, затаила дыхание, слушая меня. Я улыбнулась и просто ответила:

— Я дарю им надежду. Когда они уходят после моих уроков, их глаза снова горят. Для меня это самое ценное.

***

Вероника ощущала себя так, словно этой ночью попала в параллельную Вселенную. Совсем как в ее любимых фэнтези книгах про девушек попаданок, что делают одно движение и проваливаются, как Алиса в кроличью нору. Так и она — вроде только что ругалась с каким-то малахольным пацаном на задворках бара, и оп — уже в квартире незнакомки с огромной черной собакой, завернутая в плед, пьет ароматный куриный бульон, поджав под себя перебинтованную ногу. А потом — на кухне, убивая время до рассвета, и открытия метро, печет печенье и болтает обо всем на свете с этой странной, но внушающей доверие девушкой, на удивление похожей на нее саму. Внешне. А может и внутренне? Нет. Ника не чувствовала себя настолько хорошей, цельной, как ее новая знакомая. Вика — на первый взгляд простая девушка, но кажется, Ника знала в чем ее секрет. Почему к ней тянутся все обиженные и обездоленные девчонки со всей Москвы. От Вики изнутри словно исходит свет, который трудно игнорировать. И этот свет — не пламя пожара, что сжигает и убивает. Этот свет теплый и нежный, в нем хочется греться, кутаться как в тот плед, которым Вика заботливо укутала Нику сегодня. Вероника сама не верила прежде, что такие люди встречаются на Земле. Погрязшая в социальных сетях, где царила фальшиво-прекрасная жизнь, и никто, ни при каких условиях не помогал ближнему. Но Вика — она другая. Она словно маяк, неспроста встретилась на пути Ники, когда та была на распутье и планировала кардинально менять свою жизнь.

«Хотела бы я быть такой, как она», — подумала Вероника. — «Доброй, искренней. Делать добро тем людям, которые заслуживают этого. Я не пробовала так жить. Но никогда не поздно начать!»