Тонкое замечание Лео заставило ее улыбнуться.

– Я тоже. А тогда мне хотелось достичь в профессии всех вершин. Я была настроена на финансовый успех и независимость.

– Возможно, смерть родителей лишила тебя уверенности в завтрашнем дне.

И снова в десятку.

– Ты не думал стать психологом? – спросила Фиби. – Люди выстраивались бы в очередь, чтобы услышать твои комментарии о себе.

– Это сарказм?

– Нисколько.

– С другими людьми я не так разговорчив, – признался Лео. – А с тобой у нас много общего. Но, кажется, ты не закончила.

Фиби кивнула и откашлялась, но подступивший к горлу ком не исчез.

– У меня был жених, – продолжила она. – Тоже брокер. Я думала, мы с ним команда. Как в профессиональном, так и в личном плане. Оказалось, я была слишком наивной.

– Что случилось?

Фиби тяжело вздохнула. Бередить старые раны всегда тяжело.

– Через год мы хотели пожениться. А осенью я узнала о своей беременности.

– Предполагаю, внеплановой?

– Конечно нет, – покачала головой Фиби. – Тогда мне вообще казалось, что рожают ближе к старости. В общем, мы с Риком подумали… и решили, что ребенок – это счастье. Счастье, к которому мы не были готовы, но которому решили открыться.

– И тогда вы назначили дату свадьбы?

– Еще нет. Мы посчитали нужным подождать. Мы никому ничего не говорили. Хотели сначала узнать пол ребенка, а уж потом рассказать родственникам и коллегам. Но вдруг Рик стал настаивать, что моя работа вредит здоровью малыша.

– Почему? – удивился Лео. – Я думал, работа брокера не требует физических усилий.

– Это так. Но Рик уверял меня, что на работе я много волнуюсь. Мол, стрессы вредны будущим мамам. Поначалу я не понимала, что стоит за его словами.

– А потом?

– Выяснилось, он хотел стать главным игроком в компании. А для этого нужно было избавиться от меня.

– Да уж, – выдохнул Лео.

Фиби ухмыльнулась:

– Для меня это было ударом. В тот вечер мы сильно поссорились. Он не нашел в себе смелости признать свою ошибку и во всем обвинял меня. Говорил, что для меня работа на первом месте и мне плевать на ребенка. Я назвала его свиньей. С того дня все пошло под откос.

– Ты решила не подавать заявление?

– Нет, – ответила Фиби. – Я решила, что у ребенка должен быть отец. Пусть даже такой урод. Я пыталась идти на компромиссы, постоянно сглаживала углы. Но с каждым днем наши отношения ухудшались.

– И тогда ты сделала аборт?

В вопросе Лео не было ни нотки осуждения. Скорее сопереживание.

Фиби с трудом сглотнула. Не так давно отступившая дрожь возвращалась.

– Нет. Тогда я уже хотела ребенка. Наперекор всему. Я была на четвертом месяце, когда…

Хлынувшие слезы не дали ей договорить. Лео обхватил ее плечи рукой, притянул к себе:

– Что тогда случилось, Фиби?

Она пожалела, что закрыла глаза. Картины того дня слишком живо встали перед глазами.

– Однажды у меня пошла кровь, когда я была на работе. Сильное кровотечение. Меня увезли в больницу. Но ребенка спасти не смогли. – Фиби зажала руками глаза. – Я помню, как лежала на койке, трогала свой опустевший живот и понимала, что Рик оказался прав.

– Но ты была молода и здорова, – возразил Лео. – Не вижу смысла, почему тебе не стоило ходить на работу.

– Так говорил и доктор. Он меня успокаивал, но мне это было ненужно. Я и так была спокойна. Просто мне было холодно. Холодно внутри.

Фиби уже не плакала. Печаль отступила, пришла пустота. Сухое, бесцветное чувство потери.

Ее щека была прижата к груди Лео. Он крепко обнимал ее, передавая без слов свое сочувствие и желание успокоить ее. Волосы ниспадали ей на лицо.

– Фиби, мне очень жаль.

Она пожала плечами:

– Я струсила. Не смогла стерпеть, что все смотрят на меня и жалеют. А работать с Риком в одной компании я уже не могла. Начальник с удовольствием уволил бы его и оставил меня. Но нельзя уволить человека просто за то, что он эгоистичный подонок.

– Я бы уволил, – не без злобы проговорил Лео. – У вашего начальника слишком мягкий характер. Что же касается тебя, Фиби, то ты специалист высокой квалификации. Если бы ты осталась в компании, то легче пережила бы потерю. Работа отвлекает от мрачных мыслей, а это полезно.

– Врач говорил мне и это. Но я решила, что, работая нон-стоп, попросту предала своего ребенка.

Лео обнял ее сильнее:

– Господи, Фиби, так думать неразумно.

– В нашей семье до сих пор идут жаркие споры. Кто-то считает, что женщина должна работать, остальные – что женщина хранительница домашнего очага. Каждый раз это заканчивается руганью и переходом на личности. Господи, как будто одно и впрямь лучше другого.

– Я скажу тебе так. Мое мнение, что женщины работают по разным причинам. Самореализация. Интерес в своем деле. И иногда нужда заработать на хлеб.

Фиби закачала головой:

– Ты говоришь о золотой середине. Когда-то я нашла ее. Но в жизни так не бывает. Жизнь проходит незаметно, понимаешь? В сутках всего двадцать четыре часа, и обязательно придет такой момент, когда женщина не сможет совмещать работу и дом.

– Если я правильно понял, на работу ты больше не выйдешь. Несмотря на свой талант и опыт, так?

– Я уже хочу семью, Лео. Хочу жить спокойной жизнью обычной женщины, что в этом плохого?

– Но откуда возьмется семья, если ты переехала в эту глушь? Фиби, ты занимаешься не своим делом. А нянчить ребенка сестры – это лишь уход из ситуации.

– Мне кажется, я еще не готова. Понимаю, что так можно говорить всю жизнь, но… Я не могу найти себя, я в поиске. Надеюсь, этот поиск приведет меня к золотой середине.

– Фиби, нам всем нужно жить в реальном мире. Лучший опыт приходит из ошибок.

– Это самое печальное.

– Совсем нет. Тебе просто надо снова поверить в себя.

– А если снова неудача?

– Встанешь, отряхнешься и снова начнешь сначала.

Состояние Фиби беспокоило Лео сильнее, чем он того хотел. Из всего следовало, что в критической ситуации она даст фору любому мужчине. В том числе и ему. И теперь было очевидно: Фиби любила свою работу. Несмотря на жесткую конкуренцию. А может быть, и из-за нее.

Хорошо, что ей хватило финансовых ресурсов на длительное уединение. Но как понять, когда пришло время покинуть домик в горах? Или она и впрямь решила жить здесь вечно? Фиби уже доказала умение быть независимой. В ее глазах, как и в ее доме, Лео видел спокойствие. Так не настал ли час найти свое счастье и обзавестись наконец семьей?