Муравьеды испуганно забились в угол.

* * *

Горожане, одуревшие от жизни под снегом, набросились на снежных зверей, как будто те были причиной, а не следствием суперснегопада. Пенсионерки, у которых грелок в хозяйстве обычно много, шли в булочную, шатаясь и булькая, обвесившись грелками со всех сторон. И потом хвастались друг другу:

– А я давеча двух снежных барсов завалила, и змеюку растаяла.

– Да брешешь, Петровна, ты барса от кошачьей задницы не отличишь, – не верили ей подружки.

Те, кто побогаче, покупали в аптеках химические грелки. Палочку внутри неё сгибаешь, солевой раствор мгновенно нагревается. Набив полные карманы грелками, их швыряли, как гранаты, во всё, что шевелилось. Через пару недель от снежных зверей остались только заледенелые углубления в снегу.

Янка ждала, что к её дому, а лучше к школе, пророет тоннель чёрный президентский бронированный грейдер с мигалками, и её наградят какой-нибудь медалью, «За оборону Москвы от снежных тварей», например. Но награждать никто не спешил. Даже одноклассники спустя месяц как-то переставили верить, что в телевизоре видели именно её. Хорошо хоть в фейской школе её поздравили с тортом. Феи, они своих всегда узнают и ни с кем не спутают.

* * *

Вернувшись как-то после уроков, Янка пыталась поплотнее затворить створку окна. На раме намёрз лёд, и плотно она не закрывалась. Толкнув пару раз, Янка решила, что так сойдёт, встала на колени и начала сползать на пол. В маленьком сугробе на подоконнике прокатился какой-то шарик. В одну сторону, в другую. И ещё один с краю шевельнулся. И ещё один выкатился из-за примёрзшей к подоконнику шторы.

Янка, взвизгнув, соскочила на пол спиной вперёд. Бросилась на кухню, включила чайник, и даже немного тряслась, пока он закипал. Ничего себе! Всех снежных тварей в городе растаяли, и только у неё, у той, кто придумал, как с ними справиться, кто-то остался! Причём прямо в квартире!

Через пять минут Янка с чайником кипятка на цыпочках прокралась в свою комнату. Она решила, что, если выплеснуть кипяток на подоконник, то растает кто угодно, хоть снежный барс, хоть снежный слон.

Она уже наклонила чайник, когда из сугроба на неё глянули маленькие снежные глазки. А позади глазок из снега поднялся маленький снежный хвостик. И рядом в снегу образовались глазки, а снежинки вокруг них насыпались в мордочку. А чуть в стороне из снега слепилась целиком… Да, снежная мышка. Янка медленно наклонила над ними чайник с кипятком. Мышки пискнули. Или хрустнули. Не поймёшь этих снежных мышей, пищат они или хрустят. Янка вздохнула, отнесла кипяток на кухню и заварила чай. Так у неё на подоконнике поселилась, а вернее осталась жить, последняя семейка снежных мышек в Москве.

Весной вырытый Янкой проход от окна до школы обвалился, и она стала выходить из дома как раньше, через подъезд, через общий снежный тоннель. Окно теперь не открывалось, и сугроб на подоконнике стремительно таял. Однажды Янка заметила, что снега уже не хватает на то, чтобы мышки в нём прятались. Всё, что осталось, они использовали, чтобы слепить себя. Мышек оказалось четыре, и одной не хватило снега на хвостик. Янка осторожно сгребла их с подоконника в лопатку и переселила в морозилку.

* * *

– Смотри!

Янка встала, открыла холодильник, выдвинула один из ящиков морозилки. Фёдор наклонился. Из ящика на него внимательно посмотрели восемь маленьких глазок.

– Ничего себе!

Он протянул руку, чтобы погладить мышек.

– Осторожно, – Янка схватила его за локоть, – гладить можно, но сначала перчатки надень, обморозишься.

– Круто! Мыши в холодильнике!

Фёдор откровенно ей завидовал.

– О, кстати, – он показал на брикет мороженого. – Кстати. Кстати…

Лицо Фёдора сделалось необыкновенно задумчивым.

– Кстати. Янка. Я правильно понимаю, что мороженое, которое я ел, и эти мыши…

– Что эти мыши?

– Ну, что они там, в морозилке, живут, а мороженое там лежит?

– Ну, лежит, да. А что?

– Ты знаешь, Янка, – осторожно сказал Фёдор, – у нас в деревне тоже есть мыши. Иногда они залазят в кладовки. Если мышеловку не поставить, они там всё могут перепортить. Погрызть, покусать. Ну и это… Накакать. И мы погрызенное мышами не едим, чтобы какой-нибудь гадостью не заразиться.

Янка уже смеялась.

– Ну, ты тоже мне, фей холодильника. Это же снежные мыши. Зачем им грызть холодное мороженое из морозилки? И всё остальное. Я их знаешь, как кормлю? Смотри.

Янка вытащила ложку из стакана с горячим чаем и бросила в ящик с мышками. Мышки немедленно собрались вокруг неё. Через минуту их шкурки стали более искристыми, а ложка не просто остыла, а покрылась инеем.

– Они тепло едят, понял?

Янка стукнула ледяной ложкой Фёдора по лбу.

– Ладно, раз уж заговорили о мороженом. Но это последний.

Янка вытащила брикет, отрезала кусок, разделила на две тарелки.

– Снег в городе, между прочим, таял всю весну и всё лето. Только в сентябре тротуары протаяли так, чтобы по асфальту ходить, а не по снегу. Но до декабря всё равно не растаял, новый сверху нападал, но уже не столько, а как обычно. Так вот, в Сокольниках, там долго между деревьями снег лежал, нашли снежных коров.

Янка потыкала пальцем в тарелку:

– Это они.

– Что?

Фёдор в ужасе вскочил.

– Это снежные коровы?

– Да сядь ты, что ты такой нервный. Это они делают. Ну, дают, производят. Не молоко, а сразу мороженое. Смотри.

Янка показала брикет. На этикете была нарисована весёлая корова, состоящая из снежинок. Фёдор потрогал мороженое, осторожно облизал палец.

– Ничего вроде, нормально.

– Не нравится, не ешь, я тебя, между прочим, не заставляю.

– Нравится, нравится!

Фёдор подвинул тарелку поближе.

– Слушай, а это кто такие?

Он показал на картинку на коробке с хлопьями.

– Это?

Янка посмотрела, нахмурившись, на рисунок.

– Это пираты.

– Да ты что? – Фёдор поджал ноги. – И у вас?

– Что значит «и у вас»? – не поняла Янка.

– Так и у нас тоже пираты были!

– Да ну, брось, – не поверила Янка, – откуда у вас пираты?

– Да ну, бросьте, откуда у нас пираты? – спрашивал Толстый.