– Тихо. Ты привлекаешь внимание.

Поэтому она просто сжалась в его неудобном захвате и слушала ветер в ушах. К счастью, недолго. Кристофер остановился за последними домами у самой городской стены. Постовые, кажется, их перемещение не заметили. Он огляделся или прислушался.

– Отстали. А к утру протрезвеют и остынут, – сказал он тихо. – Ну, может быть, скандалить со мной в заезжий дом прибегут. Но обвинений-то, которые можно озвучить, нет.

Почувствовав под ногами твердую землю, Отрава позволила себе задрожать.

– Извини! Я не предполагала, что так получится!

– Не извиняйся, возвращенка. Это было весело. Я даже не думал, что может быть настолько весело. Меня от смеха сейчас на куски разорвет.

Она удивленно всматривалась в его лицо, пытаясь разглядеть под тусклым светом ночной звезды хоть какие-то изменения:

– Тогда хотя бы улыбнись!

– Третья услуга? – не понял он.

– Да!

Он посмотрел в небо, потом снова на нее.

– Нет, перебор. Идем писать письмо от Лионессы, ты обещала, возвращенка.

Он тут же направился обратно, а она за ним, боясь отстать.

– Меня зовут Отрава! Запомни уже!

– Я помню. Кстати, мне сразу понравилось твое имя. Неаппетитное, конечно, но зато без этих всех… Нежностей и Радостей. Нет, ты видела сморщенную грудь старой шлюхи? Я сейчас умираю от смеха, если ты не поняла.

Отрава же засмеялась вслух – за них обоих. Но быстро осеклась.

– А Лю там был?

– В зале его не было. Но он сбегал с лестницы, когда мы уже покидали это веселое заведение.

Настроение Отравы кануло в небытие. Они шли молча какое-то время, потом Кристофер зачем-то добавил:

– Возвращенка, думай так, что эта твоя жизнь первая и последняя. Убеди себя в этом, даже если я ошибаюсь. Только тогда ты не захочешь потратить ее на пустяки. Например, не станешь любить того, кто не полюбит тебя.

Это было уже слишком – он вздумал раздавать ей советы! Незначительное и незапланированное потепление между ними не отменяло того факта, что Отрава имела право на него злиться:

– Заткнись, кровопийца! Твоего мнения я не спрашивала!

– Меня зовут Крис. Запомни уже.

Он ответил ее же словами, и Отрава почему-то на этот раз была уверена, что сейчас внутри он снова смеется.

Крадясь к заезжему двору, они старались не привлекать внимания. Даже спрятались в тени, когда мимо прошатался пьяный прохожий. Кристофер заметил верно: к утру все остынут, ведь ничего особенно страшного не произошло, но если нарушители спокойствия попадутся прямо сейчас, то дело вряд ли закончится миром. Однако из борделя снова раздавался смех и песни, а злостных хулиганов никто и не думал караулить специально.

– Крис, – Отрава решилась на вопрос – в темноте да шепотом легче спрашивается. – А почему тебя так задело наше неприятие? Если ты не соврал, конечно.

– Зачем мне тут-то врать? – он ответил тоже тихо. – Задело, потому что я этого не ожидал.

– Очень странно с твоей стороны, – хохотнула она. – Ты хотел от нас большой любви, но не получил ее?

– Нет. Но я на самом деле ждал другого, – он помолчал. Отраве казалось, что лучше его не сбивать с мысли – вряд ли кровопийцы часто бывают искренними. – Когда мы выбрались из того сарая… Ты ведь тоже понимаешь, что я бы не выжил, если бы перевертыш не прикрывал мою спину. А он бы не выжил, если бы я не прикрывал его. И мы оба погибли бы, не будь там кудесницы, которая создала нужную панику. То есть каждый, если бы был в одиночестве, умер, но мы даже ран не получили – вот так: или все, или ничего. Тогда, пусть совсем ненадолго, я почувствовал единство – как со своей семьей. Всего на пару минут, может быть, но мало кому из нас за тысячи лет и такое выпадает.

Отрава не могла поверить собственным ушам:

– Я-то это понимаю! Но если бы я до этого не угрожала твоей семье, то ты бы просто сбежал, зная, что нас тогда уже точно прикончат!

– Сбежал бы, – легко признал он. – И из-за тебя не успел.

– Так я не поняла – ты меня упрекаешь или благодаришь за это самое «чувство единства»?

– Ничего из этого. Оно просто было.

Отрава попросту не знала, как выразить свои выводы настолько безэмоциональному и нелогичному существу, поэтому задала вопрос, который должен был все последние точки по местам расставить:

– А пойди ты с нами и случись похожая ситуация, то сбежал бы или встал рядом? Только будь честен – хотя бы с самим собой!

– Не знаю. Это честный ответ, Отрава. Потому что если я кому и должен, то только своей семье. То есть я обязан вернуться домой живым, потому что у них нет других детей – на этом не только моя, но и их жизнь закончится.

– Тогда, – она развела руками, – тебе стоит просто вернуться в замок и дожить там остаток своего бессмертия. Отдай долги своему роду, не испытывай судьбу!

– Нет, не до такой степени. Теперь – с вами или без вас – но я хочу отправиться в путешествие. Буду из каждого города матери отсылать почтовика, но лет двадцать-тридцать она меня не увидит. В конце концов, это тоже долг роду – вернуться с молодой женой. Тут, кроме Лионессы, мне партия не найдется, а с ней не могу. Она до ужаса скучная. Ого. А это отличная идея, так матери и напишу, мол, путешествую, чтобы невесту себе найти.

– Ишь, так у тебя просто поиски невесты намечаются? Как здорово, что мы в это не оказались втянуты!

– Нет, не поиски, не передергивай. И зачем ты снова меня злишь?

– Так ты нас не бросил только из-за угроз, а крестьянина на дороге убил!

– А может, не убил? Вдруг он был еще жив, но на меня разбойники напали.

– То есть ты собирался его на руках к кудеснику тащить, чтобы он его спасти успел?

– Да. Собирался. Откуда тебе знать, что не собирался?

И снова это чувство, будто он смеется в полный голос, но смеха почему-то не слышно.

– Чтоб у тебя язык отсох от вранья! Убийца!

– Врун. Убийца. Тебе надо в городской страже служить, так у тебя хорошо обвинительные речи выходят.

Они так и переругивались, уже забыв про шепот, но когда поднялись на третий ярус, тут же разом замолчали. В коридоре их ждали Лю и Нанья. Кудесница на полшаге прекратила свои метания туда-обратно, а Лю стоял, опершись о стену, и хмурился.

– В мою комнату, поговорить надо, – бросил он и скрылся в пролете.

Нанья гневно зыркнула на обоих и последовала за ним. Кристофер и Отрава переглянулись, но тоже решили исполнить приказ – от разговора не уйти, а на крик лучше переходить не в коридоре.