Лю уже заметно злился, он сжимал и разжимал кулаки, но пытался держать себя в руках. Наверное, останавливал себя мыслью, что долг его важнее, чем попытаться заткнуть рот сытому кровопийце. Поэтому слова он произносил с едва сдерживаемым ядом:

– Это полный абсурд! Императоров всего два: они возвращаются и сменяют друг друга на троне! Куда уж стратегичнее?

– Я не верю в то, что возвращенцы возвращаются. В прямом смысле этого слова.

На такой бред никто не знал, что и сказать – похоже, кровопийца был не в своем уме. Отрава нерешительно спросила, потому что ее-то этот вопрос затрагивал в первую очередь, пусть даже и получит она только очередную чушь в качестве объяснения:

– В смысле?

– Вот ты, возвращенка, имеешь тот же характер, что и в прошлой жизни?

– Нет.

– Скучаешь ли по тем людям, которых любила она?

Зачем он спрашивал о таких очевидных вещах?

– Нет, конечно! Это даже смешно. Я просто знаю то, что знала она. Но я оставила ее жизнь за гранью смерти, чтобы прожить новую.

– А сколько лет прошло после твоей смерти до нового рождения?

– Около десяти, – она никак не могла понять, к чему он хочет подвести.

– Вот именно. Всего десять лет. Среди возвращенцев считается дурным тоном искать кого-то из предыдущих жизней или напоминать о себе бывшей родне, – Отрава кивнула, соглашаясь. – Они не мстят своим обидчикам из прошлой жизни – они даже не воспринимают те обиды, как свои. Они не любят тех, кого любили. Вы это свое Великое Колесо Жизни четко разделяете на этапы. Все возвращенцы. Кроме Их Императорских Величеств. Почему им позволено то, что не позволено всей их расе? Откуда ты можешь быть уверена, что на самом деле прожила предыдущую жизнь?

Отрава так оторопела, что остановилась, заставив притормозить и остальных. Но теперь она смотрела только на Кристофера.

– Не слушай его, ядовитая моя, – вмешалась Нанья. – Это же кровопийца – он кровь умеет пить и в прямом, и в переносном смысле!

Но Отраве стало на самом деле интересно, поэтому она ответила Кристоферу:

– Потому что я помню!

Он тоже смотрел ей прямо в глаза, и взгляд его был не менее ледяным, чем голос:

– У меня несколько версий. Например, вы просто придумываете себе прошлую жизнь – нет, не осознанно. Но если ребенку с рождения говорить, что примерно к двенадцати годам он вспомнит о себе в другом теле, то он непременно что-нибудь вспомнит – точнее, разум его это придумает. Причем вспомнит только то, что в этом возрасте способен вообразить, а остальное додумает позже. Разве ты, когда вспомнила свою прежнюю жизнь, сразу увидела и интимные отношения с ее мужчинами, и боль от рождения детей? Или все это накладывается постепенно, по мере получения собственного опыта или хотя бы возможности представить этот опыт? Разве не все возвращенцы, которых ты знаешь, прошлую жизнь жили именно в Левоморье? Не потому ли, что они попросту не могут вообразить быт других стран?

– Совпадение… И просто воспоминания возвращаются постепенно… – Отрава сказала это неуверенно, но потом припомнила и доказательства: – Нет, это полная чушь! Откуда бы я могла знать, как выглядела Столица в те времена? Или как торговаться за шелк? Или как лечить отравление от диковинной лалаши, которую в Тихую Речку однажды завезли торговцы, и полдеревни слегло с животами? Мне тогда тринадцать было, но я сразу припомнила, что надо через силу уголь глотать – всем помогло! Откуда бы я это знала, если бы не жила в прошлой жизни в месте, где лалаша повсюду растет?

– Именно поэтому у меня есть и вторая версия. Вы ловите настоящие, но чужие воспоминания. Возможно, это и есть особенность вашей расы.

– Или мы просто возвращаемся!

Он медленно покачал головой:

– Нет, в это не верю. Звезды не создают бессмысленного, а эти возвращения бессмысленны.

Отраве стало смешно, когда она уловила логику в его рассуждениях:

– То есть ты просто хочешь, чтобы только кровопийцы были бессмертными, так ведь?

– Мы тоже смертны, возвращенка, просто история ваших рас движется так быстро, что по умолчанию считает нас бессмертными. Где, по-твоему, мой дед или прадед? Далеко не все мои предки были убиты, но кровопийцы могут жить очень долго… иногда пока самим не надоест.

Отрава развела руками. Лю и Нанья слушали, но не вмешивались, раз она сама затеяла и продолжает этот бессмысленный спор.

– Тогда это просто зависть! Потому что мы бессмертны на самом деле! Почему наши возвращения бессмысленны?

– Подумай, возвращенка, если есть чем. Бывают такие кудесники, которые позволяют вам вспомнить многие свои жизни, а не только последнюю. Или, если взять мою теорию, поймать настоящие воспоминания каких-то других возвращенцев. И тогда вы имели бы все шансы стать учеными, управляющими или мудрыми учителями. Почему же вы этого не делаете?

– Боимся, – признала она, но этот факт был общеизвестным.

– Чего? Стать тухляками? Глупые предрассудки.

Видимо, кровопийцам нужно даже очевидные вещи повторять:

– Накопленная за множество жизней мудрость не может не изменить человека! Тем более что мы, в отличие от вас, свои жизни проживаем в разных телах, местах и условиях, а не сидим взаперти в замках, потому и опыт накапливаем гораздо быстрее! Ну, так и чем может закончиться этот процесс, если всю полученную мудрость просто складывать?

Кристофер ее эмоциональностью ничуть не заражался:

– Уж точно не стать тухляками. Это же вообще другая раса.

– Тогда откуда берутся тухляки?

На этот вопрос он, по всей видимости, ответа не знал, потому сменил тему, повернувшись к Лю:

– Так вот, даже если они возвращаются, то совсем другими людьми – против этого даже возвращенка не спорит. А это значит, что вы усаживаете на трон не тех же самых императоров. И если первые это право отвоевали, то все их последователи имели точно такие же способности к управлению, как и любой другой, взятый с улицы. Конечно, император это тоже понимает, потому и не спешит проводить грандиозных мероприятий. Зачем? Он и без того обречен доживать жизнь в шелках и роскоши. И десятки императоров до него рассуждали так же. Мир до сих пор не рухнул, только потому что перевертыши предавать не способны, кровопийц держат в узде, а остальные вообще ни на что не способны. И все это равновесие обеспечивает Великий Кудесник. Вот он на своем месте, точно так же отвоевал это право. Но сколько он протянет? Максимум, пару тысяч лет.

– Заткнись! – Лю шагнул вперед, но Нанья ухватила его за локоть и удержала. – Заткнись, кровопийца!

Отрава тоже встала между ними, чтобы Лю не вздумал броситься в драку. Ради чего жизнью рисковать? Только потому, что кто-то за сотни лет скучной жизни напридумывал всякой чепухи?

Через минуту они снова шагали по пыльной дороге, но уже молча. А кровопийце удалось внести некоторую сумятицу в ее разум – нет, он оперировал домыслами, поэтому почти во всем ошибался, но нечто, пока неуловимое, в его словах заставляло думать еще и еще. И об этом «еще» с Лю точно не поговоришь, он принципиально запрещает себе об этом размышлять. Отрава никогда не примет сказанное на веру, но теперь она вообще на веру ничего принимать не намерена: в каждом вопросе есть подвопрос, в каждом правильном пути – неправильные ответвления. И абсолютно ничего очевидного. Ей нужно больше знаний, чтобы самостоятельно ориентироваться!