«Поздно бояться, — включился внутренний голос, — обратной дороги нет…»

Они дошли до крыльца и медленно поднялись по каменным ступенькам. Неожиданно дверь открылась, и из тёмного нутра дома им навстречу послышалось обречённое:

— Электричества нет. Позвонил на подстанцию — какая-то авария.

Белецкий выпустил Алину руку:

— Ну, запускай тогда генератор. Подумаем, что делать дальше.

Сзади тяжело выдохнул Морозов.

— А я знаю, что надо делать! В сауну пойдем, там и согреемся, заодно и познакомимся поближе. Девочки, вы не против?

Сауна?! Пока Аля в растерянности кусала губы, обдумывая предложение, Белецкий взял из рук сторожа фонарик и ступил внутрь:

— Заходите и смотрите под ноги, справа коврик, слева скамейка. Обувь не снимаем, пол пока холодный.

За спиной послышался голос Ланы:

— Я за сауну, иначе мы тут совсем задубеем.

Едва не поскользнувшись на коврике, Аля почувствовала, как вокруг талии обвились сильные мужские руки.

— А что ты скажешь, девочка?

— Я пока ещё не замёрзла, но…

— Девчонки, мы вас быстро согреем, — Морозов уже снимал пальто. — Сейчас организуем глинтвейн, а потом вниз по лестнице и направо. Снимаем одежду и…

Выпустив Алю, Белецкий передал ей фонарик и толкнул помощника в бок:

— Ты девчонок не пугай. А то они подумают, что ты будешь в сауне нагишом сидеть.

Именно эта картинка нарисовалась в Алином воображении: два голых торса, один круче другого. Где-то в глубинах сознания вдруг встрепенулось второе я и заявило: «хочу…» Но она тут же приготовилась дать ему отпор.

— Я не уверена, что до этого дойдёт…

Морозова оказалось не так просто остановить:

— А чего пугаться-то? Можно подумать, они голых мужиков не видели! Зачем же скрывать свою красоту?! Природа-мать нас всех так щедро одарила. Предлагаю отбросить стыд…

— И завернуться в простыню, — рявкнул босс, в голосе которого опять зазвенела сталь. — Валер, марш на кухню готовить глинтвейн!

Переглянувшись, Алина и Лана произнесли в один голос:

— Мы поможем.

***

В предбаннике, застеленном толстым красным ковром, пахло распаренным деревом. На самом маленьком столике в углу стояли бутылки с минеральной водой, на большом столе Михалыч разложил закуски, которые выглядели очень аппетитно, но Але было совсем не до еды. Выпитое вино горячило кровь, но не настолько, чтобы заставить отбросить сдержанность. Чего нельзя сказать о Лане, которая уже упорхнула в сауну.

Алин взгляд упал на льняную простыню, лежавшую на скамеечке. Но ведь сначала придётся раздеться догола…

«Трусиха, — снова вкрадчиво прошептал внутренний голос. — Ну и сиди в предбаннике, пока Лана обольщает обоих мужчин своими прелестями».

У девушки вырвался тяжёлый вздох. Иногда казалось, что у подруги нет ни стыда, ни совести. Но это было не так. Просто она, как и Морозов, считала, что жить нужно на полную катушку, ничего не откладывать, получать удовольствие прямо здесь и сейчас.

«Раз боишься раздеваться, оставайся здесь… Только потом не ной, что Артём увивается за другой…»

Ну уж нет! Белецкий, конечно же, сам решит, за кем увиваться. Но лучше не рисковать…

Приняв решение, Воронцова начала быстро раздеваться. За джинсами последовали свитер и футболка. Раздумывая, снимать ли трусики или оставить, девушка наклонилась, чтобы поднять простыню, как вдруг повеяло холодным ветерком.

«Белецкий!» — было первой мыслью. Едва Аля успела дотянуться до спасительного куска материи, её плечи обвили сильные мужские руки. И от этого прикосновения мгновенно перехватило дыхание.

— Артём, — прошептала она, — это ты?

Но мужчина прижал её к себе ещё сильнее, так что она почувствовала, как в неё уперлось что-то твёрдое. Горячие губы коснулись чувствительного края уха, заставив вздрогнуть.

— Попалась, красавица! Не уйдёшь теперь…

И прежде, чем она успела опомниться, Морозов развернул её лицом к себе. В оказавшихся напротив голубых глазах промелькнуло странное выражение — словно он готовился сделать какое-то признание. Алины щёки вспыхнули.

— Ты сумасше… — протестующий стон Алины растворился под натиском горячих губ. Жадный и настойчивый язык скользнул в её рот, заставив задохнуться от внезапности.

Накатило острое чувство неправильности происходящего.

— Валера! — вскрикнула она, отстраняясь и заворачиваясь в простыню. — Что ты творишь?!

И снова повеяло холодным ветерком.

— Ну ты и козёл! — рявкнул знакомый голос, заставив обоих мгновенно развернуться. — Отвали от неё!

Взгляд потемневших синих глаз стоявшего в предбаннике босса не обещал ничего хорошего. Обёрнутый в белую льняную простыню, как и Морозов, Белецкий скалой возвышался над столиком с разложенными яствами.

— Я Лану искал, Николаич.

Возмутитель спокойствия как ни в чём не бывало прошмыгнул к двери.

К Алиному облегчению босс посторонился, пропуская Валеру в коридор.

— Он к тебе приставал? — осведомился голосом, от которого по коже поползли мурашки.

— Нет, просто потерял Лану.

Меньше всего Алине хотелось, чтобы между мужчинами разгорелся жаркий спор или — ещё хуже — начался мордобой.

— Идём, если ты уже готова, — не терпящим возражений голосом произнёс Белецкий.

Поплотнее закутавшись, девушка вышла вслед за ним в коридор. Мужчина распахнул перед ней дверь сауны, раскалённый воздух, пахнущий кедром, хлынул в лёгкие. Аля закашлялась и ступила внутрь. Там было полутемно. Свет проникал через два небольших окошка, выходящих в соседнюю комнату с мини-бассейном. Привалившись спиной к деревянной стенке, Валерий сидел на нижней полке, прижимая к себе Лану.

«Вот бабник-то!» — Алина чуть не произнесла это вслух, но всё возмущение быстро сошло на нет, когда горячая мужская рука прикоснулась к её плечу.

— Иди ко мне. Не обращай на них внимания… Здесь есть только ты и я.

Невозможно было не подчиниться этому приказу, прозвучавшему хриплым голосом. Не переставая обнимать девушку, Белецкий усадил её рядом. По сравнению с ней, босс казался просто огромным. У Али даже не возникало желания сопротивляться, это было бы бесполезно. Его мускулистое тело источало силу, властность и мужественность. Голова начинала кружиться от прикосновений возбужденного мужчины и раскалённого воздуха.

— Валер, принеси девочкам войлочные шапочки, пока они не перегрелись окончательно.

Морозов нехотя выпустил Лану из кольца своих рук и, как показалось Алине, подмигнул ей, словно пытаясь сказать: «А ведь на её месте могла бы быть ты».