— Ха! Ты только глянь на них: словно на панели прохаживаются! — скривился один. Второй поддержал его похабным смехом и тут же оба впечатались в стенку от удара плечом Тантоитана. Вдобавок он ещё и добавил с угрозой:

— А в дыню не хотите?!

Если бы он ещё сам на них вызверился, парни возможно бы нашли, чем возразить, но скользнув взглядами по замершей с поднятым кулачищем фигуре Амбала, они беззвучно и молниеносно ретировались с места событий. Друзья двинулись дальше, но теперь уже Гарольд выглядел ошарашенным:

— Ты чего?

— Да ладно…, - Танти и сам не мог понять своего поступка, чувствуя себя теперь очень неловко. Скорей всего его объяснения и не прозвучали убедительно: — Положено нашу бывшую соученицу защищать. Ведь целый год за одного жеребца сражались.

Его лучший друг надолго замолчал, и только возле самой столовой глубокомысленно изрёк:

— Придётся мне теперь за всеми вами присматривать.

3588 год. 1-го июня, Оилтон, училище

Все экзамены и испытания начинались с двух обязательных, проводящихся в первый же день. Если по ним соискатель получал хотя бы раз ноль балов из десяти, то сразу сдавал полученную рабочую форму, бейджик, получал на руки свои документы и "Прощай огурчик!" Такими словами из шуточной, популярной песенки остающиеся счастливчики провожали неудачников.

Первый день сразу вводил будущих курсантов в самый боевой и насыщенный ритм жизни. Подъём в шесть утра, завтрак в полседьмого, а уже в семь с четвертью первые соискатели на звание курсанта в группах по пятьдесят человек усаживались в специально оборудованных классах в кресла боевых симуляторов. Самые современные научные разработки применялись в данном случае для определения как потенциального умственного уровня испытуемого, так и для выявления иной массы разнообразных умений, свойств и качеств характера, проверке на лояльность к империи и приверженность к идеалам справедливости. Большинство деталей получасового теста-испытания каждый год видоизменялись и усовершенствовались, но в конечном итоге соответствовали самому главному: по десятибалльной шкале определялся уровень пригодности для несения службы в космодесанте.

Друзья знали об этом первом испытании только одно: надо быть честным и тяготеть к справедливости. И во всех тестах и симулированных действиях только этим и руководствоваться. Тогда обязательно пройдёшь дальше. Полученную оценку тебе вначале не скажут, только после зачисления, но если будет ноль — сразу "Прощай огурчик!" Как это ни странно, но на боевых симуляторах отсеивалось в среднем двадцать пять, тридцать процентов соискателей на право обучения.

Гарольд с Танти попали в первую группу. После чего их выпустили в совсем иной, внутренний двор. Видимо не хотели, чтобы испытуемые заранее оглашали увиденное и прочувствованное тем товарищам, которые ещё не побывали в симуляторах. Но во дворе друзья сразу посчитали: от пятидесяти человек осталось только сорок два.

— Вот оно как, — заволновался Танти, — Сразу отсылают, и попрощаться не дают.

— Чего ты дёргаешься? — пожал плечищами Гарольд, — Роман без труда справится. Или ты за кое-кого иного переживаешь? — заметив злой взгляд, обрадовался: — Никак я самым догадливым становлюсь…

— Ну и что? Нам подобное пройти — раз плюнуть, а ей? Вода, между прочим, вообще как натуральная была, холоднющая. У меня всё тело сразу свело.

— Да? — оживился друг. — У тебя тоже ребёнок с набережной сорвался?

— Ага! Кажется, они для всех одну и ту же программу запустили. Давай у остальных поспрашиваем.

Предположения оказались верными: всем давали новую, ещё никем в прошлые года не испытанную программу. Любой человек начинал «жить» в симуляторе насыщенной жизнью уже начиная с третьего десятка секунд. Причём ситуации менялись со скоростью вращающегося калейдоскопа и следовало быстро, правильнее сказать спонтанно, найти единственно верный выход из каждой ситуации. Чувствовалось, что над созданием данного испытания поработали самые лучшие имперские гении психоанализа, дидактики поступков и стимуляции скрытых желаний. И чем больше обсуждали собственные действия прошедшие испытание соискатели, тем более преисполнились уважением к создателям программы.

Со второй группы во двор вышло только двадцать девять человек. С третьей и того меньше: двадцать пять. Половина! Волнение Тантоитана почему-то передалось и Гарольду, поэтому он даже вздохнул с облегчением, когда в составе седьмой группы во дворе появилась жутко счастливая Клеопатра. Переживания и сочувствия сплачивают. Между ними тремя обсуждение достигло пика в тот самый момент, когда стала выходить девятая группа. И они рявкнули дружное «ура» в три глотки, когда увидели раскрасневшегося Романа Бровера. Тот явно удивлялся своей удачливости, потому что сразу признался:

— Ребёнка мне не удалось спасти. Самого какими-то сетями бородатые люди выловили…

— О-па! Что-то новенькое! — оживились друзья. — А потом?

— Потом я их всех перестрелял из автомата, — бледнея, признался компьютерный гений. Больше всего это шокировало девушку:

— За что?!

Бровер передёрнулся от отвращения:

— Они жарили на костре женщину и ели её…

— Да-а-а, это ты хорошо повоевал…

На удивление, для очень многих соискателей день оказался совсем неудачным: из пятисот явившихся на испытание симулятором, на обед отправилось только триста двадцать один человек. В этом году процент отсева оказался чрезвычайно высок. А ведь следовало ещё помнить, что при начальном собеседовании, без объяснения причин половине желающих сразу отказали в приёме документов и около трёхсот кандидатов отсеяли при медицинском осмотре. Помимо этого впереди ещё имелась масса тестов, испытаний и экзаменов. Максимум пессимизма по этому поводу выказывал Роман:

— Пока мне повезло случайно, а вот после марш-броска нам всё равно придётся распрощаться.

— Не робей! — со смехом подбадривали уже всё давно просчитавшие друзья. — С нашей помощью ты ещё и до генерала дослужишься!

Чётверка недавних соучеников как раз с подносами комплексных обедов рассаживались за один столик и девушка с царственной щедростью, поощрила Бровера:

— А если ты и дальше будешь оставаться примерным рыцарем, то заслужишь звание генерала самым первым.

— Рад стараться, ваше божественное величие! — Роман уже пришёл в себя и вновь превратился в несносного, слюнявого донжуана и дамского угодника, — Только за право поцеловать ваш пальчик, я готов сделать карьеру, шагая по окровавленным трупам и отталкивая со своего пути всех конкурентов.

— Даже нас оттолкнёшь? — Танти легонько, но весьма многозначительно толкнул друга в плечо и тот, словно бильярдный шар, натолкнулся с другой стороны на более огромный кулачище Гарольда.

— Ха! А чем вы лучше остальных? Тем более что это по вашей вине я оказался здесь и теперь должен рваться в генералы. И дёрнула меня ржавчина за язык предложить этот спор…