— Готовься к свадьбе!

Оксана в изумлении лишь успела пролепетать, что при всем желании это невозможно, но Олег только весело рассмеялся:

— Ничего невозможного не бывает, надо просто сильно захотеть. Расписываемся в час.

— Но у меня даже нет подходящего платья, — попыталась возразить Оксана, — и мама не в курсе… И няня может заартачиться, одной с детьми тяжело.

— Все в курсе, и все приглашены на наше торжество, Елизавета Матвеевна воспитала не одно поколение и совершенно ничего не имеет против того, чтобы мама не мешала ей в процессе пеленания и кормления, а платье тебе привезут через пару часов, — успокоил ее Олег.

И понеслась карусель. Три девушки из салона красоты, присланные Олегом, мастерски уложили длинные волосы Оксаны в замысловатую прическу, сделали ей маникюр, наложили макияж. Мама приехала в одиннадцать и привезла платье, от вида которого остолбенела не только Оксана, но и все присутствующие. Назвать его просто платьем не поворачивался язык. Это было не просто свадебное платье — великолепное одеяние, достойное королевы, из белой тафты, расшитой вручную голубоватыми кристаллами Сваровски.

— Боже мой, я бы, только чтобы надеть такое платье, согласилась выйти замуж, — с завистью в голосе вздохнула одна из девушек.

Посмотрев в зеркало, Оксана на мгновение закрыла глаза, чтобы полнее слиться с увиденным образом. Она не узнала себя в отражении: взгляд прекрасной незнакомки, соперничающий блеском с многоярусным жемчужным колье на девственно-белой шее, был загадочным и таинственным.

— Мама, — прошептала она испуганно. — Не оставляй меня одну ни за что.

Анна Вячеславовна улыбнулась ей с легкой снисходительностью взрослого, ободряющего испуганного ребенка:

— О тебе будет кому позаботиться.

Очутившись чуть позже на заднем сиденье длинного белого лимузина, Оксана несколько раз ущипнула себя: не снится ли ей это? Ее слишком внезапное превращение из замотанного жизнью гадкого утенка в прекрасного лебедя скорее напоминало чудесный сон, чем явь, но мало-помалу пришло убеждение в реальности происходящего. Однако это не помогло ей запомнить все, что происходило дальше, ясно. Она была как под гипнозом: и когда вышла из шикарного лимузина к небольшой группе встречающих у ЗАГСа, и когда стояла у накрытого красным сукном стола и слушала речь дородной седовласой дамы с золотой лентой через плечо, и когда кружилась в традиционном вальсе после выпитого бокала шампанского. Очнулась она только в банкетном зале ресторана, когда под традиционное «Горько!» Олег впился ей поцелуем в губы.

Ему казалось, что этот день никогда не закончится. Он так долго ждал. Целый день принимал поздравления, наблюдал, как оценивают его жену друзья и знакомые, показывая ему исподтишка поднятый вверх большой палец, ревниво следил, кто в танце стремится обнять Оксану крепче положенного. Оксана сама не понимала, что она одна из тех женщин, в присутствии которых у мужчин мгновенно распускаются павлиньи хвосты. Олегу даже приходилось делать над собой усилие, чтобы обуздать ревность, о наличии которой он сам только сегодня узнал, и, не поддавшись яростному порыву, запретить Оксане танцевать. Гости ели, пили, улыбались, заводили беседы, а он весь вечер стремился обуздать горячее желание, пульсировавшее у него в крови. Иногда Оксана это чувствовала и не могла оторвать от него глаз, странно околдованная напряженностью его взгляда, от которого у нее перехватывало дыхание и слабели колени.

Громкая ритмичная музыка сменялась тягучей медленной мелодией, Оксану снова и снова приглашали на очередной танец. Согласно традиции каждый мужчина на свадьбе должен был потанцевать с невестой. У Оксаны уже ныли ноги, но она никому не отказывала. Она механически поднималась к подошедшему мужчине, когда музыка меняла ритм. Так было и сейчас, но этого гостя она здесь не ожидала. Встретившись с ним глазами, от внезапности она слабо охнула. Валера! Это оказалось неслабым сюрпризом. Оксана почувствовала, как волна крови заливает щеки. Она неохотно подала ему руку. Устремленные на нее глаза бывшего мужа угнетали, сделали ее разом неуклюжей. Ей казалось, что его взгляд насквозь прожигает ей кожу, задевает душу. Она побаивалась того, что последует дальше. Они прошли к танцплощадке и окунулись в круговерть холодных неоновых лучей. Оксана опустила глаза, стараясь не видеть его лица, но ощущение давящего взгляда не проходило. На своей талии она чувствовала его руки, как прежде нежные и властные. Ей пришлось приложить все усилия, чтобы выглядеть спокойной и невозмутимой, хотя внутри была натянута каждая жилка. Чего он хотел от нее? Почему появился здесь? Знает ли об этом Олег?

— Может, забудем все и продолжим жить, как будто ничего не произошло? — спросил он наконец.

Оксана вздрогнула:

— Нет!

Руки на ее талии конвульсивно дернулись, стремясь прижать ее к себе. Это длилось какое-то мгновение.

— Выйдем на минуту, — попросил он.

Оксана решилась взглянуть на него, его улыбка была обезоруживающей. Она согласно кивнула, и они вместе вышли из банкетного зала ресторана. Олег проводил их настороженным взглядом. Первым желанием было броситься за ними, но он удержал себя на месте. Оксана не сделает ничего из рук вон выходящего, уверил он себя. Не стоит обижать ее недоверием.

Оксана остановилась у высокого зеркала, поправляя выбившуюся из прически прядь. Отражение смотрело на нее спокойно, и она почувствовала некоторое облегчение. Волнение и страх исчезли. Она остановила взгляд на лице мужчины, отражающемся в зеркале. Сердце тихонько екнуло, но Оксана не обратила на это внимание.

— Я жду, — сказала она, глядя в глаза отражению.

Валера словно дожидался чего-то подобного. Он внезапно обхватил ее сзади, приник горячим жадным ртом к шее. Оксана изумленно застыла на мгновение, потом, не раздумывая, схватила его рукой за волосы и с силой оттянула от себя. Она действовала решительно, с закушенными в бешенстве губами, чтобы не закричать от негодования.

— Что ты себе позволяешь? — прошипела сквозь зубы, извернувшись и оттолкнув его в сторону.

— Прости. Я потерял голову. — В голосе Валеры было столько тепла и страсти, что это разом обезоружило Оксану. Он как вкопанный остановился на месте, и Оксана увидела, как опустились его широкие плечи, как поникла фигура. Он смотрел на нее глазами верного пса: преданно и покорно, ни на что не надеясь. — Не смог удержаться. Ты мне до сих пор снишься, такая же прекрасная и недоступная. Я никогда не успеваю обнять тебя, ты постоянно исчезаешь. — Он немного помолчал и снова продолжил: — Я очень виноват перед тобой, поверил наговорам матери. Тебя даже не пытался выслушать.

Оксана нетерпеливо перебила:

— Не стоит вспоминать прошлое! Что было, то уже прошло, ничего не вернуть. Зла я на тебя не держу, я виновата перед тобой не меньше.

— Я до сих пор люблю тебя, Оксанка! Может быть…

— Валер, уже ничего не может быть. — Оксана печально улыбнулась. — Ты хороший, даже очень хороший, и я надеюсь, что мы сможем остаться друзьями, но любить я тебя больше не могу, потому что люблю другого.