столичную рать и тогда ужо всем нам покажет небо в овчинку. Нельзя со Святоградом ссориться. Опасно сие. Пусть старградцы одни бодаются, коль сами того хотят.

- Да вы видать уже заранее портки замарали! – не унимались первые, - Нечего заранее трястись. Мы не из пугливых. Это мы ещё поглядим, кто кому покажет. А вам бы юбки бабские носить, а не вольными мужами быть!

- Это ты, стервец, кого бабой назвал!? Бей его, сучьего выродка!

- Что-о-о! Нас бить!? Ну, мы вам сейчас зададим!

- Тише, люди, тише, - тщетно пытался навести порядок Твердило.

Но было поздно, точка кипения, как часто случалось на вече, была пройдена. Вечевые споры часто заканчивались побоищем стенка на стенку. Вот и теперь, столичная партия, чувствуя, что сторонники союза со Стар-градом начинают одерживать верх в дискуссиях, решила окончить спор силой.

Как по команде, одна партия ринулась на другую, заработали кулаки, раздались яростные крики, кто-то упал и его чуть не затоптали. Замелькали перекошенные злобой окровавленные лица с выбитыми зубами. Десятки ног подняли огромный столб пыли, в котором трудно было что-либо разглядеть. Люди били на отмаш, почти не разбирая где свои, а где чужие. Все бились против всех. Воцарился невообразимый хаос, которому казалось не будет конца. Битва разгоралась всё яростнее. Твердило и старейшины поспешно покинули площадь.

Опьянённое звериной жестокость побоище, словно горячая лава, грозилось выплеснуться с торговой площади на улицы города, где к враждующим сторонам готовы были примкнуть сотни их родственников и домочадцев. Ситуация выходила из-под контроля, всё могло закончиться массовыми убийствами, погромами и пожарами. Так уже случалось.

Внезапно небо разразилось громовым набатом вечевого колокола. Главный вестник города гудел надсадно и непрерывно, как при пожаре или вражеском вторжении, призывая всех граждан к единству. Все горожане с детства знали этот пугающий, душераздирающий звон – всегда возвещавший о большой беде.

Словно очнувшись от какого-то наваждения, они на мгновение замерли. Опустились кулаки, с глухим стуком упали на землю колья, цепи, лопаты, булыжники и другое «оружие», подвернувшееся под руки противоборствующих сторон. Оглянувшись, все увидели в дальнем конце площади новоградского тысяцкого Никиту Грача в окружении воинов княжеской дружины в полном вооружении. Рядом стояли Твердило и Будемир с несколькими уважаемыми старейшинами.

- Стена щитов! – на северный манер резко скомандовал Грач.

В миг перед ним выстроился двухуровневый ряд больших разноцветных щитов, сквозь них грозно блеснули стальные шлемы и наконечники копий. Стало ясно, что тысяцкий шутить не намерен.

- Тихо, люди! Одумайтесь! Смертоубийства и погрома не позволим! - решительно прокричал он сквозь надрывный гул набата.

Тут колокол вдруг умолк. Внезапно наступившая звенящая тишина была не менее отрезвляющая, чем громовой набат. В полной тишине вперёд вышли старейшины. Ветер слегка теребил их седые волосы и полы дорогих одежд, словно призывая людей к почтению и уважению их возраста и мудрости. Это произвело эффект, толпа отхлынула назад и притихла.

- Остановитесь, люди новоградские! – поднял свой посох Будемир, - Стыдно должно быть вам – зрелым мужам проливать кровь своих же соплеменников и устраивать мордобой, словно зелёным юнцам. Где ваша мудрость на священном вече? Не позорьте себя и свои семьи!

Не известно, что больше подействовало на толпу - слова старейшины или стена щитов княжеской дружины, но градус накала сразу спал. Люди стали успокаиваться и с удивлением оглядываться вокруг. Картина была не радужная.

В пыли хрипели несколько человек, получивших серьёзные ранения, у других были разбиты носы и выбиты зубы. Одежды разорваны и перепачканы грязью, своей и чужой кровью. Все на площади перевернуто вверх дном. Успокоившись, люди стали наводить порядок.

Прежде всего позаботились о раненых. Их подняли, кое-как перевязали раны и отвели в сторону, под тень деревьев. Послали за родственниками, чтобы те забрали пострадавших домой. Как могли привели себя и торговую площадь в порядок. И хотя вече продолжило свою работу, тысяцкий Никита с несколькими десятками ратников, на всякий случай, всё же остался на площади.

Как бы там ни было, а пришло время принимать решение. Выпустив пар, после драки, народ сделался сразу спокойнее и сговорчивее. Твердило выступил с короткой речью:

- Всё, братцы, хватит брехаться, словно псы шелудивые, да морды, почём зря друг другу чистить! Надобно дело решать. Услышьте ещё раз и помыслите об том - Стар-град и князь Яррила ответа от нас ждут. Встанем за них, аль нет – вам решать, лучшие новоградские мужи. А мы со старейшинами узрим ваш ответ. Только помните, что говорил Данила Хвост. Стар-град – наш сосед и давний союзник. Завсегда во всех бедах нам помогал. У нас с ним всегда одна выгода была. Куда же мы без него?

Народ оживился, надо было голосовать. «Голосование» проходило в прямом смысле этого слова, всё решалось криком. Принималось то предложение, за которое было больше одобрительных криков. Посадник и старейшины вели «подсчёт голосов». На этот раз голоса сторонников старградского князя