Еще шестеро мужчин и две женщины назвали двенадцать имен и занимаемых должностей опознанных, а потом все снопа принялись изучать появляющиеся на экране лица. Постепенно стала вырисовываться некая странная система. Преимущество отдавалось военным, но принцип отбора остальных казался непонятным. Большинство составляли бывшие солдаты, участвовавшие во всевозможных рискованных операциях и связавшиеся позднее с преступным миром: нередко их имена были связаны с тяжкими преступлениями. Одним словом, человеческие отбросы, к которым, как догадывался Стоун, и должны были обратиться генералы “Аквитании”.

Наконец поднялся с места Дерек Белами и заговорил четким и ясным голосом:

– Здесь есть четыре-пять знакомых лиц, но сказать точнее я могу, только сверившись со своими досье. – Он взглянул на Стоуна. – Ты ведь прогонишь их еще разок, дружище?

– Разумеется, Дерек, – ответил бывший шеф лондонского отделения ЦРУ. Затем он поднялся со своего места и обратился к присутствующим: – Все полученные данные будут немедленно введены в компьютеры, посмотрим, возможно, удастся уточнить и еще кое-что. Хочу снова поблагодарить вас всех и извиниться за то, что не дал вам никаких объяснений, хотя вы, несомненно, их заслуживаете. Я утешаю себя тем, что вам уже не раз приходилось бывать в этом зале и вы все, понимаете. Сейчас мы прервемся на пятнадцать минут, а потом продолжим. Кофе и сандвичи в соседней комнате. – Коротким кивком Стоун еще раз поблагодарил всех и направился к двери.

Дерек Белами перехватил его в проходе.

– Питер, очень сожалею, что не сразу откликнулся на твой звонок. Честно говоря, моя контора еле разыскала меня. Я был у своих друзей в Шотландии.

– А я думал, что ты в Северной Ирландии. Там творится что-то несусветное.

– Ты всегда недооценивал себя. Разумеется, я побывал и в Белфасте, как же иначе. Но сейчас торжественно обещаю тут же включиться в работу, надеюсь, у меня это получится, хотя я совсем замотался: рейс был просто ужасным, и, конечно, не спал уже Бог знает сколько времени. Все эти лица на экране кажутся мне совершенно одинаковыми: то мне думается, что я знаю всех, то ни одного.

– Разберешься, когда мы прогоним их еще разок, – сказал Стоун.

– Наверняка, – согласился Белами. – И знаешь, Питер, несмотря на всю эту заварушку с Делавейном, я просто не могу нарадоваться, что ты снова в седле. У нас поговаривали, что ты вылетел, и притом надолго.

– Я вернулся. И на этот раз весьма прочно.

– Вижу, старина. А тот, что сидел в последнем ряду, ваш госсекретарь?

– Да, он.

– Поздравляю, старик. Ну а теперь побольше кофе, черного и горячего. Увидимся через несколько минут.

– На тех же местах, приятель.

Стоун вышел и зашагал по белому коридору. У него бешено стучало сердце. В аналогичных случаях у Джонни Реба жгло в желудке и появлялась горечь во рту – желчь, – говаривал он. Нужно как можно скорее добраться до телефона. Курьер Конверса, этот Прюдомм из Сюрте, должен прибыть с минуты на минуту. Сотрудники секретной службы уже выехали за ним в аэропорт Даллеса, они привезут его прямо в Белый дом. Но Стоуну нужен сейчас не француз, а сам Конверс. Он должен дозвониться до него прежде, чем начнется повторная демонстрация в зале. Должен!

Когда Конверс связался с ним через “семью Татьяны” и рассказал то, что сделал, Питер был поражен. Похитить трех генералов, записать на видеопленку их допросы или, как он выразился на своем юридическом жаргоне, зафиксировать устные показания – чистейшее безумие! И уж полным безумием было то, что операция эта удалась – благодаря поддержке весьма решительного, доведенного до белого каления человека из Сюрте. Выяснилось, что компьютер действительно находится на Шархёрне, что список личного состава “Аквитании” упрятан где-то во чреве хитроумного механизма и запись может быть стерта в случае неправильного набора кода, а сама база заминирована. Господи!

И наконец, последнее и самое немыслимое. Человек, которого они никак не могли отыскать, законспирированный так глубоко, что иногда у них возникало сомнение, а существует ли он на самом деле, хотя логика подсказывала иное: “Аквитания” должна была иметь своего представителя в Англии, без него никак не обойтись. Более того, Стоун понимал, что человек этот – связующее звено между Пало-Альто и Европой. Это подтверждали и телефонные счета Делавейна за частые и постоянные переговоры с загадочным абонентом на Гебридских островах – методика, отлично знакомая бывшему разведчику. Выявить принадлежность тайного телефона на далеких шотландских островах было невероятно трудно, все равно что проследить звонки КГБ через канадский остров Принца Эдварда.

Белами! Человек, чье лицо никогда не появлялось в прессе – случайные фотографии тут же изымались его помощниками, даже если он присутствовал хотя бы на заднем плане. Самый засекреченный и наиболее тщательно охраняемый функционер английской разведки, имеющий свободный допуск к десятилетиями накапливавшимся секретам и сложнейшему технологическому оборудованию, созданному изощреннейшими умами МИ-6. Неужто это возможно? Дерек Белами, добродушный, с хорошим юмором, уравновешенный поклонник шахмат, друг, который за стаканом доброго виски терпеливо выслушивал его разглагольствования о правильности избранного ими жизненного пути. Лучший друг, у которого хватило и ума и такта предостеречь его от чрезмерного увлечения спиртным, а когда из этого ничего не вышло, он предложил ему взять годовой отпуск, сказав, что, если у него есть проблемы с деньгами, он может потихоньку консультировать в его организации. Неужели это возможно? Он же порядочный человек, его друг.

Стоун подошел к одной из дверей в вестибюле, на которой висела табличка: “№ 14. Занято”. Толкнув дверь, он оказался в маленькой комнате со столом и телефонным аппаратом. Он так волновался, что не стал садиться. Набрав номер коммутатора Белого дома, Стоун вынул из кармана клочок бумаги с телефоном Конверса где-то во Франции и продиктовал его телефонистке, предупредив:

– Линия должна быть чистой. Я говорю из четырнадцатого кабинета стратегического бункера. Проверьте и подтвердите.

– Подтверждение получено, сэр. Включен аппарат глушения. Вам позвонить, когда будет соединение?

– Благодарю вас, я подожду у телефона. – Стоун остался стоять, держа трубку и вслушиваясь в щелканье переключателей на линии и мерное гудение автоматического аппарата глушения. Затем он услышал посторонний звук – звук открываемой двери – и обернулся.

– Положи трубку, – тихо произнес Дерек Белами, закрывая за собой дверь. – Это бессмысленно, Питер.

– Значит, это ты? – Стоун медленно, неловко опустил телефонную трубку.

– Да, я. И я хочу того же, чего и ты, старина. Ни один из нас не мог отказать себе в прощальном залпе, а? Когда я сказал, что гостил у друзей в Шотландии, ты ответил, что думал, будто я в Ирландии… За долгие годы мы научились многому, не так ли? Глаза не лгут. Шотландия – это телефон на Гебридах. Твои глаза сразу стали непроницаемыми. А еще раньше, когда на экране появилось то лицо, ты, мне думается, слишком уж откровенно взглянул на меня через проход.