Любить деньги стыдно, презирать глупо, одалживать у знакомых зазорно, давать в долг жалко, посвящать им все свое время бессмысленно, иметь их больше чем необходимо неразумно, брать в кредит невыгодно, сорить ими разорительно, пытаться купить на них здоровье, дружбу и любовь — смешно, откладывать на черный день в кубышку нецелесообразно, держать в банке рискованно, дрожать над каждой копейкой противно, подделывать и отмывать опасно. Деньги можно иметь, если деньги не имеют тебя. Деньги нужно иметь, но ровно столько, сколько нужно для получения или достижения того, что нельзя купить ни за какие деньги. (!)

Интеллектуальная собственность — фундамент интеллектуальной эксплуатации, интеллектуального ростовщичества, интеллектуального капитализма, интеллектуального колониализма, эгоистического интеллектуального глобализма. (!)

При капитализме в рамках культа частной собственности порочна система распределения изобилия. При социализме в рамках культа классовой диктатуры порочна система распределения дефицита. Порочность этой системы распределения изобилия обуславливается жадностью, эгоизмом и корыстью. Порочность этой системы распределения дефицита обуславливается ленью, завистью и невежеством. А история общества изобилует соперничеством: лени с корыстью, невежества с глупостью, жадности с завистью, хитрости с коварством, подлости с мстительностью, лживости с притворством, озлобленности с ненавистью, самодурства со своеволием. (!)

Трудовые производственные доходы стремятся в налоговый рай, спекулятивные — комфортно себя чувствуют и в налоговом аду. (!)

Если судить по конечным результатам, декларации о доходах минфину нужны больше, чем сами доходы, а подотчетность прибыли важнее самой прибыли. (!)

Благодаря рекламе у потребительской жадности хорошие виды на будущее. (!)

Производительность труда должна определяться как удельная выработка не на списочный состав, а на работающий. (!)

Финансисты создали систему, при которой предпринимателей заставляют работать на себя с помощью разорительных кредитов, население заставляют работать на себя с помощью мизерных депозитов, а тех, кто не берет кредиты и не кладет деньги на банковские счета, заставляют работать на себя с помощью инфляции и девальвации. (!)

Иго семибанкирщины сменил паразитизм тысячебанкирщины под крышей центробанкирщины, которая на поводу у глобального паразита — МВФовщины. В финансах вор на воре сидит и вора погоняет, предпринимателей честных разоряют, инфляцию разгоняют, пока либеральные олухи, хитрюги и пройдохи финансами правят, и мозги населению рассуждениями о макроэкономической стабильности засоряют. Банковский клещ присосался к России, мало того, что кровь из экономики и трудового народа сосёт, еще и долларовой проказой народное хозяйство, а население кредитным энцефалитом, новообразованием потребительской жадности заражает. (!!)

Октябрьская революция, национализировав собственность, уничтожила класс хозяев. Передача государственной собственности в частные руки россиян в 90-х годах ХХ века породила класс собственников, но не хозяев. Отличие хозяина от собственника в том, что у хозяина собственность, капитал работают на людей, а не люди работают на капиталиста и собственника. Хозяин умный и рачительный собственник. «Собственник по случаю», недобросовестный собственник, не заработавший собственность потом и умом — никудышный хозяин. Корни российской трагедии в том, что ни государство, ни коллективный собственник, ни олигарх, ни бизнесмен, ни акционер так и не заменили Хозяина своего дела, Хозяина своей нивы, Хозяина своего предприятия, Хозяина своей жизни, Хозяина Земли Русской, поскольку чувство, мировоззрение, идеология Хозяина созидались веками. Хозяин вкладывает в дело душу и делится полномочиями, но не ответственностью. Интересы дела для него выше коммерческих соображений, а общественная польза важнее прибыли. Он заботится о наследниках не капитала, а дела, поскольку прошлое ставит на службу настоящему, а настоящее — на службу будущему. Он награждает трудолюбие, возвышает тех, кто болеет за дело, стремится к взаимовыгодному сотрудничеству, а не к конкурентным преимуществам ради монополии, науку приобщает к делу и поклоняется уму, лелеет творчество, превозносит энтузиазм и верит, как никто, в успех любимого дела и заражает этой верой соработников. (!!)

Экономика в России уникальна, поскольку инфляция значительно выше процентной ставки по вкладам, но ниже роста цен. Рентабельность ниже ставки рефинансирования, а рост денежных доходов опережает рост производительности труда, но отстаёт от удорожания жизни. Труд дешевеет, а собственность дорожает. Потребление выше покупательной способности, но производство задыхается без оборотных средств. Безработица падает, но число квалифицированных рабочих вакансий растет. Модернизация экономики буксует под налоговым прессом, но сверхдоходы олигархов неприкасаемые. Чем ниже рост ВВП, тем выше доходы банков. Дыры в местных бюджетах больше них самих, но федеральных и региональных казнокрадов, хищения которых превышают муниципальные бюджеты вместе взятые, не успевают объявлять в международный розыск и изолировать под домашний арест. Разрыв между богатыми и бедными такой, что одни могут позволить себе купить для развлечения иностранный футбольный клуб, другие — не могут позволить себе купить для детей футбольный мяч. Реальный сектор экономики живет на голодном финансово-кредитном пайке, но государственные финансовые резервы работают на зарубежные страны и покрывают ущерб от рискованных операций коммерческих банков. Самые доходные отрасли и предприятия поспешно приватизируются, но средств от приватизации не хватает даже на откаты бюрократам. Бегство капиталов опережает приток, но отстает от масштабов отмывания денег, которое отстаёт от их бегства от налогов.(!!!)

После того, как цивилизацию загнали в тупик товарно-денежные ценности индустриально-экономической формации, объединяющие людей вокруг собственности и материальной выгоды, а не вокруг общечеловеческих духовно-нравственных ценностей, их эстафету приняла экономика знаний, которая зеркально отражает перепроизводство и сверхпотребление, только не товаров, а знаний. Поскольку люди работают на знания, а не наоборот. Смысл знаний приносится в жертву ради потребностей власти, монополий и капитала. Правит не мудрость и нравственность знаний, а собственность на знания, не альтруизм, а эгоизм и коммерциализация знаний. Ситуацию усугубляют идеологические и сектантские ложные ценности, объединяющие людей вокруг слепого идеологического и сектантского фанатизма. Только наряду с безраздельным господством прибыльности знаний, явилось ещё и господство идеологии, политики и фанатизма знаний, вместо общечеловеческой ценности знаний — ценность знаний с точки зрения манипулирования сознанием и мировоззрением людей. Упомянутые выше «квазизнания» — поводырь в никуда, и чем больше коммерции и идеологии в производстве и использовании знаний, тем дальше человечество от определенных свыше общественных идеалов, и тем яснее становится, почему «во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (Книга Екклесиаст, гл. 1, стих 18), поскольку человечеству угрожает еще и диктатура знаний ради них самих, и демократия