Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Перейти на страницу:
1 Дорога, по которой в этот час
Нам приходилось далее спускаться,
Была почти отвесна, и не раз,
4 Взглянувши вниз, мог всякий содрогаться.
Гора, с которой сброшен был обвал,
Непроходимой стала мне казаться
7 С вершины до подножья: груды скал
Низринуты лежали перед нами.
Таков был спуск, и бездны мрак зиял
10 Над ним кругом, а близко, под ногами,
Чудовище лежало на скале[61],
Чудовище, которое сосцами
13 Не матери питалось на земле,
Но деревянной телки… Ужас Крита,
Чудовище, заметя нас во мгле,
16 Себя кусало, пеною покрыто,
Не в состоянье бешенства смирить.
И закричал мой проводник сердито:
19 «Тварь гнусная! Ты мыслишь, может быть,
Что царь Афин к тебе явился снова,
Чтоб вновь тебя, чудовище, убить?
22 Прочь, гадина! Для подвига иного
Спустился этот смертный в Ад сюда;
И у него желанья нет другого,
25 Как только посмотреть на Царство мук…»
Как ярый бык в минуту пораженья
Срывает узы тягостные вдруг
28 И, силы потерявший, в исступленье,
Бросается то прямо, то назад,
Так Минотавр метался в то мгновенье.
31 Поэт сказал с любовью мне, как брат:
«Скорее вниз, пока он бесноваться
Не перестал…» И, не боясь преград,
34 Чрез груды скал мы начали спускаться,
А из-под ног срываясь, камней ряд
Летел и падал в бездну. Подвигаться
37 Я стал вперед, кругом бросая взгляд,
И размышлял, поэта слыша голос:
«Ты думаешь, быть может, мой собрат,
40 О той скале, что сверху раскололась
И где теперь чудовище лежит,
В котором злость с бессилием боролась?
43 Мной усмирен, ужасный зверь молчит.
Так знай же, что когда еще впервые
Сходил я в Ад, вон той скалы гранит
46 Еще был цел, и камни вековые
Не треснули. Случилось то поздней
В другие дни и времена иные,
49 Пред тем, как Тот спустился в мир теней,
Который многим в Ад принес спасенье…
Тогда-то, с страшным грохотом камней,
52 Скалу поколебало сотрясенье
И рухнул сокрушительный обвал.
Подумал я в то самое мгновенье,
55 Что от любви весь мир затрепетал,
От той любви, которою держалась
Вселенная. Любовью — я слыхал —
58 Не раз уже мир обращался в хаос[62].
Тогда-то раскололась вдруг скала
И грудою каменьев разметалась.
61 Но вниз взглянуть тебе пора пришла:
Мы около кровавого потока,
Где в кипяток за грязные дела
64 Насилия — повержены глубоко
Преступники. О ты, развратный род,
Жизнь тративший на подвиги порока,
67 Вот как тяжел последний твой расчет!»
И вкруг равнины ров дугообразный
Увидел я с кровавой пеной вод,
70 А от скалы до рва с пучиной грязной
Центавры появлялись здесь и там
Со стрелами, как на потехе праздной.
73 Когда они домчались ближе к нам
И нас на спуске взоры их открыли,
Они остановились. К тетивам
76 Центавры разом стрелы наложили,
И трое, отделившись от других,
К той крутизне, где шли мы, подскочили.
79 И крикнул нам тогда один из них:
«Откуда вы? Какой вы казни ждете,
Спускаясь в мир созданий неживых?
82 Когда вы мне ответа не даете,
Я с тетивы стрелу спущу тогда,
Которая верна в своем полете».
85 «Зачем вдвоем нисходим мы сюда,
Хирону[63] мы поведаем при встрече.
Ты опрометчив ныне, как всегда,
88 В заносчивых желаниях и речи».
Так отвечал Вергилий наотрез
И, положивши руку мне на плечи,
91 Заметил мне тихонько: «Это — Несс[64];
Плененный Деянирою прекрасной,
Он умер за нее, но Геркулес
94 И сам погиб, надевши плащ ужасный
Покойника. Второй из них — Хирон,
Ахилла пестун; третий Фол[65], известный
97 По бешенству. Сюда со всех сторон
Свирепые центавры наезжают, —
Неисчислим их грозный легион, —
100 И в кипятке потока поражают
Преступных жертв, когда из пены вод
Они чело высоко поднимают,
103 Чтоб легче были муки их…» И вот
Мы подошли к центаврам. Под скалою
Хирон раскрыл чудовищный свой рот
106 И, бороду раздвинувши стрелою,
Товарищам сказал он наконец —
С улыбкой отвратительной и злою:
109 «Вы видели, как шел второй пришлец?
Он шел — и часто камни рассыпались
Из-под него: не ходит так мертвец.
112 Усопшие сюда так не являлись».
Мой проводник к центавру подошел,
В котором две природы совмещались,
115 И возразил: «Да, в это море зол
Действительно сошла душа живая:
И человека этого я вел
118 Через долину тьмы, не уставая.
Не любопытство странника вело
В подземный Ад, но цель вполне благая.
121 В Эдеме Дева есть — ее чело
Сияньем Рая блещет постоянно.
Покинув Рай, где счастье так светло,
124 Она ко мне явилася нежданно,
Меня на подвиг новый обрекла…
Я чист душой, и лгать мне было б странно,
127 А этот смертный всякого чужд зла…
Во имя добродетели, ведущей
По Аду нас, где всюду смрад и мгла,
130 Чтоб впереди не знать напасти пущей,
Прошу тебя, пускай один из вас
Проводит нас тропою, в Ад идущей,
133 И человека этого сейчас
Пусть на себе перенесет чрез реку.
Не призрак он; и смерти не страшась,
136 Нельзя пройти пучину человеку:
Лишь только тень по воздуху скользит».
Таких речей не ведая от века,
139 Хирон центавру Нессу говорит:
«Ступай, их проводи и охрани ты,
Когда толпа другая их смутит».
142 При появленье новой той защиты
По берегу мы шли. Кипел поток,
Где выли тени злы, полуубиты,
145 Повержены в кровавый кипяток.
Вплоть до бровей я видел погруженных,
Измученных от головы до ног, —
148 И, показав рукой на осужденных,
Центавр сказал: «То казнь земных владык,
Невинной кровью ближних обагренных.
151 Их легион обширен и велик:
Здесь Александр, с ним Дионисий вместе,
Что столько лет давить народ привык
154 В Сицилии во имя хладной мести,
Здесь Аццолино[66] грозный заключен;
Казнится здесь и он, Обидзо Эсти,
157 Что пасынком своим был умерщвлен».
Хотел к певцу я с словом обратиться,
Но, указав на Несса, молвил он:
160 «Теперь тебе он больше пригодится,
Чем я, мой сын». И в этот самый срок,
Когда певцу спешил я покориться,
163 Центавр опять взглянул на кипяток:
«Иные души страждут здесь жестоко,
До шеи погруженные в поток.
166 Вот там теперь стоящий одиноко
Ужасный грешник, — знаешь ли, кто он?
Господний храм он оскорбил глубоко
169 И поразил вблизи его колонн
Того, чье сердце люди сохранили
На Темзе вплоть до нынешних времен
172 И в дорогом ковчеге схоронили[67]».
Других теней потом я увидал, —
Их головы и груди видны были, —
175 И я иных невольно узнавал…
Поток все мельче, мельче становился,
Так что в конце лишь ноги покрывал.
178 Ров этот скоро сзади очутился,
Когда центавр перескочил поток
И мне сказал: «Сейчас ты убедился,
181 Как ров мелел; но страшно он глубок
В другом конце, и в глубине той вечной
Властители страдают за порок
184 Насилия и власти бессердечной.
Там в пламени несет свой тяжкий крест —
Бич Божий, сам Аттил бесчеловечный;
187 Там властолюбец Пирр[68], разбойник Секст[69],
Там очи у Реньеро да Корнета,
Реньеро Падзо пламень адский ест.
190 Они народ терзали, и за это
Кровавый кипяток их вечно жжет,
И впереди нельзя им ждать рассвета».
193 И Несс назад отправился чрез брод.
Песня тринадцатая
Путники вступают во второй отдел седьмого круга. Перед ними самоубийцы, превращенные в деревья, и расточители, терзаемые гарпиями. Пьер делле Винье, секретарь Фредерика II.
Перейти на страницу:
Смотрите также:
Мир Данте. Том второй (малые произведения) - Алигьери Данте
- 2021
- Разная литература
Блог про жанр Мистика и Ужасы
- 2021
- Блог
Фэнтези – очарование воображаемых миров
- 2021
- Блог
Женщины в истории. Цикл лекций для чтения. - Наталия Басовская
- 2021
- Историческая проза
Детективный жанр – разгадывая тайны
- 2021
- Блог
Минимальная длина комментария - 25 символов.