Феспиях, сделал вылазку из города и совершил легкомысленное нападение на отступающих фиванцев. При этом он потерял более пятисот солдат и сам, отважно сражаясь лицом к лицу с врагом и получив много ран, погиб как герой».

154 См. коммент, к кн. VI, гл. 4, § 12.

155 377 г. до н. э.

156 См. § 36.

157 Ср.: Полиэн, II, 1, 11: «Агесилай, узнав, что фиванцы охраняют проход, ведущий к Сколу, приказал всем посольствам, прибывшим из разных греческих государств, ждать его в Феспиях. Узнав об этом, афинское войско, оставив прежние позиции, направилось к проходу, ведущему к Феспиям, и охраняло его. Агесилай же, совершив в один день путь, на который обыкновенно тратят два дня, прибыл к не охраняемому никем проходу, ведущему на Скол, и прошел этим путем без всякой борьбы».

158 Какой-то холм в Танагрской области; Полиэн (II, 1, 12) называет его «изваяние Реи». Вероятно, и Ксенофонтово (Γραός στήθος) и Полиэново (Ρέας εδος) чтения основаны на описке переписчика (или самого Полиэна); возможно, что правильное чтение Γραίας έδος — «изваяние Грайи» (Грайя — одно из имен героини — основательницы Танагры). Холм этот мог быть назван так потому, что на нем находилось изваяние Грайи (Шнейдер).

159 Так как она вела по возвышенной холмистой местности» благодаря чему фиванцы сохраняли преимущество в позиции.

160 Этот же эпизод у Полиэна (II» 1, 12).

161 См. коммент, к кн. VI, гл. 4, § 12.

162 См. коммент, к гл. 2, § 24.

163 «Та крайне жеманная манера» с которою Ксенофонт описывает эти события, показывает, насколько ощутительно было это поражение для Агесилая» (Эд. Мейер, указ, соч.» V, 390): «Несмотря на незначительную потерю в людях, это поражение было крайне ощутительно для Спарты: он доказывало, что спартанцы не могут уже быть уверены в своем тактическом превосходстве» (там же, 388). Диодор (XV, 34, 1–2) говорит об этой победе в более определенном тоне (хотя в подробностях, конечно, надо отдать предпочтение Ксенофонту): «Некоторое время спустя лакедемоняне с тем же войском снова двинулись в поход на Фивы. Фиванцы заняли какие-то другие неприступные местности; им удавалось мешать врагу грабить страну, но все же они не решались вступить в бой со всем вражеским войском лицом к лицу на открытом месте. Однако, когда Агесилай пошел на них приступом, они стали постепенно спускаться со своих позиций и завязывать с ним сражение. Долгое время шел ожесточенный бой; сперва преобладание было на стороне войска Агесилая. Но затем из города высыпало всенародное ополчение фиванцев; Агесилай, видя многочисленность выбегающих, подал своим воинам сигнал трубой прекратить сражение. Фиванцы увидели, что теперь они впервые оказались не слабее лакедемонян; они поставили трофей и с этого времени смело вступали в бой со спартанским войском».

164 Может быть, причиною этого отступления было недовольство союзников, о котором рассказывает Плутарх (Агесилай, 26), хотя, как справедливо указал Эд. Мейер (Указ, соч., II, 389), невозможно считать историческим фактом анекдот, сообщаемый по этому поводу Плутархом (Агесилай, 26): Агесилай якобы ответил союзникам, указывавшим, что их во много раз больше, чем спартанцев, что они в мирное время занимаются ремеслами, а спартанцы — воины по призванию, и поэтому только последние могут приниматься в расчет как настоящие воины.

165 Т. е. в Грайском лоне. См. выше, § 50.

166 См. коммент, к § 34 (в конце).

167 См. гл. 3, § 26.

168 То же, что Гистиея, на Евбее. См. кн. II, гл. 2, § 3.

169 376 г. до н. э. Рассказ о болезни Агесилая повторяется у Плутарха (Агесилай, 27).

170 Агесилай был хром на одну ногу. См. кн. III, гл. 3, § 3.

171 В течение этого и ближайшего времени фиванцы одержали ряд мелких, но важных для общего положения дел побед над спартанцами: Харон со своей конницей разбил близ Платей их конницу, предводимую Герондом, убив 40 человек (Плутарх, Пелопид, 25); удалось наконец овладеть Феспиями; в 375 г. до н. э. Пелопид пытался овладеть Орхоменом; правда, это ему не удалось, но зато близ Тегиры он разбил наголову в открытом бою две спартанские моры, предводимые полемархами Горголеонтом и Феопомпом, несмотря на значительное численное превосходство неприятеля; в бою пали оба полемарха (Плутарх, Пелопид, 16–17). Это была первая бесспорная победа над спартанцами в открытом бою.

172 См. выше, кн. IV, гл. 8, § 11 (здесь он фигурирует какэпистолей наварха Поданема под 393 г. до н. э.). Еще ранее, в 395 г. до н. э., он был навархом (оксиринхский историк; см. Приложение, 4, 2 и 14, 1).

173 См. кн. III, гл. 4, § 4.

174 А не экипировали их наемниками, как это делалось обыкновенно.

175 Битва эта вплетает мало лавров в победный венок спартанцев; поэтому Ксенофонт и обходит ее молчанием. Более подробное описание ее у Диодора (XV, 34, 3–6; 35): «В это же время произошла большая битва между Наксосом и Паросом… Афинский наварх Хабрий со всем своим флотом поплыл к Наксосу и стал его осаждать. Он подвез к крепости машины и сотрясал ими стены, прилагая все старания к тому, чтобы взять город силой. В это время лакедемонский наварх Поллид приплыл на помощь наксосцам… Оба флота выстроились и поплыли друг против друга. Во флоте Поллида было 65 триэр, у Хабрия же — 83. Как только корабли подплыли друг у другу, тотчас же Поллид, командовавший правым флангом, врезался в находившийся против него левый фланг врага, которым командовал афинянин Кедон. Поллид храбро сражался, убил самого Кедона и потопил его корабль; равным образом он нападал и на другие триэры, наносил им пробоины корабельными носами и частью топил, частью принуждал к бегству. Увидя это, Хабрий выслал против него часть бывших с ним кораблей. Они устремились на помощь попавшим в затруднительное положение и уравняли возможности обеих сторон. В то же время сам Хабрий с лучшей частью флота отважно сражался и погубил много неприятельских кораблей; немало взял он также в плен. Однако, несмотря на то, что он одержал победу и обратил в бегство все неприятельские корабли, он совершенно воздержался от преследования. Он хорошо помнил, что после Аргинусской битвы народ в награду за благодеяние осудил стратегов на смертную казнь, обвинив их в том, что они не предали погребению тела погибших в морском бою. Он боялся, чтобы ввиду полной тождественности обстоятельств не претерпеть такой же судьбы. Поэтому он прекратил преследование и занялся спасением граждан, еще удержавшихся на воде: живых он