имение, дня на 2 или 3 для получения от него нужных нам справок, после чего он вернется к вам». Я сказала, что буду сопровождать мужа. Н.Н. шепнул мне: «Оставайся». Очень медленно я собрала ему вещи, вложив туда и револьвер, после чего мы все спустились вниз. Там в зале ждал адъютант Н.Н., капитан Покотило283, с револьвером, который заявил, что будет сопровождать генерала. Балахович на это заметил: «Очень хотел бы иметь такого адъютанта». Все вышли из гостиницы, разместились по саням, и Балахович приказал ехать на вокзал. Бывшие с этой бандой дезертиров эстонские полицейские заявили, что по закону они обязаны заехать сначала в комендатуру. Там они звонили министру внутренних дел Галату и получили в ответ: «Делать, что приказано». Все это взяло известное время, что оказалось очень важным, так как, приехав на вокзал, уже не застали там поезда, идущего прямо на Москву. Пришлось взять стоящий на вокзале, идущий только до границы. Н.Н. и его адъютанта посадили в разных купе под охраной вооруженных эстонских солдат.

Поезд был уже много часов в движении, когда внезапно его остановили, не доехав до пограничной станции, откуда шел путь на Москву и… картина переменилась. Охрана была снята с купе, в которых были Н.Н. и его адъютант, а под охрану были взяты Балахович и его окружение. Поезд вернулся до ближайшей станции, где вагон с Н.Н. и арестованным Балаховичем был отцеплен и через несколько минут был прицеплен к поезду, идущему в Ревель.

Что же произошло за это время в Ревеле?

Гостиница, где я осталась, была окружена эстонскими солдатами, которые никого не впускали и не выпускали из нее. Капитан Алексеев, бывший в то время в той же гостинице, служивший во французской миссии переводчиком, вышел из гостиницы, так как он был во французской форме и его эстонцы пропустили. Выходя, он мне сказал, что постарается сделать все возможное, чтобы вырвать Н.Н. из рук Балаховича. Он сейчас же ночью поехал к командующему армией Эстонии генералу Лайдонеру, но тот его не принял. Тогда капитан Алексеев зашел к сыну генерала Щербачева284, присланного отцом к Н.Н. из Румынии в его штаб, и они вместе поехали в миссии: французскую, английскую и американскую, и довели до сведения о происшедшем с Н.Н. представителей этих миссий. Представители этих трех государств в то же утро потребовали созвания Совета эстонских министров и заявили им, что требуют немедленного возвращения генерала Юденича, и если к 6 часам вечера он не будет в Ревеле, то они все покинут Эстонию. Эстонцы, видимо, поняли, что перестарались.

Нетрудно себе представить, в каком я была состоянии, когда мне утром, после бессонной ночи, доложили, что меня хочет видеть представитель английской миссии полковник Александер. Он приехал ко мне с предложением немедленно переехать в Английскую миссию и рассказал о требовании представительств, предъявленном эстонскому правительству о возвращении генерала Юденича не позже 6 часов вечера в Ревель. Я поблагодарила его за приглашение, сказав, что охотно им воспользуемся, как только вернется мой муж. Через несколько минут после его ухода докладывают, что начальник штаба эстонских войск просит принять его. Он мне предложил не покидать гостиницы, говоря, что я буду здесь находиться под охраной эстонского штаба и правительства. Я ответила, что только что приняла приглашение представителя Английской миссии, у них мне будет спокойней, а доверять эстонцам не могу после того, что случилось с мужем.

Тяжело тянулось время до 6 часов вечера, когда действительно вернулся Н.Н. с адъютантом, представителями миссий, адмиралом Нилкиным285 и генералом Глазенапом. С общего одобрения решили переночевать в этой злополучной гостинице, как это и было неприятно, раз нам гарантировал безопасность эстонский штаб. Утром мы переехали в Английскую миссию к гостеприимному хозяину полковнику Александеру.

Так эстонскому правительству и не удалось или выполнить один из пунктов мирного договора с большевиками, или что-то выторговать от них ценою выдачи генерала Юденича.

* * *

Однако выехать из Эстонии было не так просто. Эстонское правительство, не имея средств, требовало от Н.Н. передачи им всех средств, находящихся в Лондонском банке, переведенных адмиралом Колчаком на нужды Северо-Западной армии. Но хотя этот план эстонцев и был разрушен союзными миссиями, однако эстонское правительство настаивало на выдаче генералом Юденичем обязательства, что «все капиталы и имущество, где бы они ни находились, находящиеся сейчас и в будущем в его распоряжении, он обязан сдать эстонскому правительству сейчас и в будущем». Только по получении такого обязательства эстонское правительство обещало дать Н.Н. разрешение на выезд. Н.Н. категорически отказался дать такое обязательство. Это нахальство эстонского правительства очень поразило полковника Александера и его штаб.

Надо было найти выход и спасаться. Н.Н. убедил меня выехать одной в Финляндию, так как ему с капитаном Покотило будет удобнее самим найти возможность покинуть Эстонию. После долгих хлопот Совет министров дал мне право на выезд, и я переехала Финский залив.

Полковник Александер предложил Н.Н. быть готовым ежеминутно к отъезду. И действительно, благодаря его содействию Н.Н. был переправлен в Ригу с адъютантом в специальном поезде Английской миссии.

Неоценимую услугу оказал полковник Александер Н.Н., но за это его не поблагодарило его начальство…

* * *

В Латвии чины Английской миссии преподнесли Н.Н. чудный старинный кубок с выгравированным на нем гербом XVI века и надписью по-английски: «От некоторых офицеров Английской миссии в Прибалтике». Кубок этот хранится в Русском Военном музее в Сан-Франциско, США.

* * *

Будучи в Копенгагене, Н.Н. был принят Вдовствующей Императрицей Марией Феодоровной. Императрица много расспрашивала Н.Н. о его службе в армии и о Белом движении. При прощании Императрица выразила желание встретиться со мною. На другой день я представилась Императрице.

* * *

Будучи в Лондоне, Н.Н. считал себя туристом, почему и не делал никаких официальных визитов и отказался встретиться с репортерами, что их очень огорчило. Единственный, кому Н.Н. сделал визит, – это сэр Уинстон Черчилль, так как он единственный, кто старался помочь Белому движению и, видимо, предугадывал опасность коммунизма для всего мира.

Н.Н. не считал англичан союзниками, так как они были противниками восстановления России. Это не было в их интересах.

* * *

В Париже Н.Н. сделал визит русскому послу Сазонову. На вопрос Сазонова, почему не удалось наступление на Петроград со стороны Финляндии, Н.Н. ответил: «Благодаря вам». Сазонов вскочил удивленный. Н.Н. сказал: «Вы помешали моему соглашению с генералом Маннергеймом, который за содействие Белому движению требовал признания независимости Финляндии. Ведь мое обещание, которым генерал Маннергейм готов был удовлетвориться, не имело бы силы закона,