– Ты теперь полагаешь, что шайка кровососов с малышом уже находится на пути сюда, в Долинго? И что они уже бывали здесь раньше?

Какой-то вздор. Мертвые в Долинго так просто не исчезают. Есть записи, свидетельства. Требования. Обязательства. Даже мертвого писца здесь непременно хватятся.

– Им хватает ума не оставлять заметных следов, великая. Так что, возможно, в Долинго они не убивают, а лишь используют его для прохода. Или убивают рабов.

– Рабов у нас нет.

Я знаю, она видит, как я моргаю, сгоняя этим хмурость со своего лица.

– У них есть сила внушения, позволяющая становиться невидимыми, – высказываю я предположение.

Рабство в Долинго полностью искоренили. Долингонцы просто не понимают, как можно воспринимать убийство рабов как смерть. Королева оборачивается к своим советникам, но вид у них такой же непроницаемый, как и у нее. То, что здесь может произойти нечто столь зловещее и без ее ведома, заставляет ее злиться, а их – бояться. По ее лицу уже видно, что кто-то должен будет поплатиться за такое невежество. О десяти и девяти дверях я решаю ей не рассказывать, хотя мне ничего не станет, если она ими воспользуется. «Но если тебе это ничего, то почему бы и не рассказать?» – раздражая меня, произносит голос, похожий на мой.

– Об этом портале я узна€ю больше, – говорит она.

– Это в Долинго, но не в цитадели. В трех днях езды верхом.

Я излагаю ей всё, что мне известно о десяти и девяти дверях. Сначала она обещает на рассвете выпороть всех своих советников и ученых, потому что они должны быть великим кладезем знаний, а оказываются невеждами. Я хочу сказать, что, по слухам, те двери являются путями богов, но долингонцы в богах не нуждаются, так что откуда им знать, но сдерживаюсь. Эта Королева ведет себя еще более странно, чем при прошлой нашей встрече.

– Прошу простить, великая, но всё ли понятно?

– Что значит «понятно»? У этой дамы из буша слишком расширился круг вопросов к Королеве. Мы, часом, не поменялись местами?

Придворные перешептываются и говорят:

– Нет, ваше королевское величество, ни в коей мере.

– Принцу понадобится защита вашего войска, сначала для того, чтобы забрать его у Ишологу, затем для безопасного перехода в Мверу, а оттуда к его матери, Сестре Короля.

– Я думала, что ни один человек, вошедший в Мверу, обратно уже не возвращается, – говорит Королева.

– Этот план придумывала не я, о великая.

– Но у тебя, как видно, нет трудностей с его исполнением. Ты всегда казалась мне женщиной самостоятельной, к тому же ты изрядно устала от королевских поручений. Как им удалось снова тебя втянуть?

– Звонкой монетой, великая.

– Ты ведь Лунная Ведьма, стало быть, со звонкой монетой трудностей испытывать не должна. Тот золотой мальчик рыба или наживка?

Я тут же говорю себе, что дело здесь не в Аеси, а в чем-то другом.

– В чем, великая?

– Как давно ты знаешь об этом портале?

– Не так чтобы очень. Мне известно только о трех, но их может быть и больше. Сказать по правде, если бы в Долинго не было портала, нас бы здесь не было.

Я знаю это лицо. Оно уже строит планы – а если не строит, то задумывает, оценивает чудеса дверей, теперь еще меньше думая о мальчике.

– Если бы Бунши лучше разбиралась в людях, тебя бы здесь не было. Я предлагала спрятать мальчика. Вместо этого они отвезли его к какому-то мужчине из-за того, что он написал какие-то предписания. Еще один человек с миссией – меня от всех них уже тошнит! Я сказала Лиссисоло, что довольна ее замыслом. Слишком много чистокровных королей и их чистокровных херов, в то время как нам для правления нужны королевы. И хотя я была разочарована тем, что она хотела лишь усадить на трон еще одного мужчину, я была вполне довольна, что она станет регентшей. Настоящая власть! Мы были бы женщинами вместе! Но ее непоколебимая вера единственно в своего сына начала меня разочаровывать. Как долго этот мальчик был с вампирами? Только не лги мне.

– Три года.

– Три. Значит, компания вампиров – это единственное, с чем он знаком?

– Бунши клянется, что он не опорочен, великая.

– Но знает ли о том Бунши? Да или нет? Должна сказать, что всё это весьма удивительно. Когда моя стража доложила, что ты приближаешься с еще двумя людьми, мне подумалось о старых делах.

Теперь сбита с толку уже я. У меня с этой особой нет никаких дел и уж, конечно, нет никаких дел с королевами.

– Так как вы думаете отыскать ребенка? Будете стучаться в двери и вежливо спрашивать, нет ли там внутри вампиров?

– Вместе с нами идет Следопыт, у которого очень тонкий нюх. Он тот, кто отслеживает его перемещение. Только он знает о том, что мальчик идет и где он будет.

– Чудесно.

– Я посылала две записки, великая. В одной из них указывалось, где мы и когда придем. Другая касается того, чего нам нужно.

– Советник, о каких записках она говорит?

– Ни о каких записках, ваше королевское величество, никто ничего не слышал. Ни в провинциях, ни в Большой палате. Новостей через барабаны или облака тоже не поступало.

– Два голубя, великая. К вам посылали двух голубей.

– Советник, – обращается она к другому придворному, – следить за небом – ваша забота. Что поступало по голубиной почте?

– Ничего, ваше королевское величество.

По всей видимости…

– Видимо, ваших птиц кто-то перехватил, – говорит мне Королева.

На меня накатывает такая сокрушительная слабость, что хочется присесть, хотя я уже сижу на сиденье. «Не грохнуться бы на пол», – мелькает опасливая мысль.

– Эти телодвижения, что мы устраиваем, странный, причудливый танец. Ты думала, я знаю, но нет, ваших голубей я не получала. Однако нам попадалась ворона.

– Ворона?

– Ты не ослышалась.

– Аеси…

– Он уже отправил посольство. До их прихода еще по меньшей мере полторы луны, и то если они пойдут рекой; но они идут. Как получилось, что канцлер Фасиси движется сзади по пятам, а кое в чем уже значительно впереди вас?

– Я не знаю.

– Всё ты знаешь. Среди вас есть шпион. «Мы будем женщинами вместе», – говорила мне ваша Сестра Короля. Тем не менее на каждом повороте она попадает в зависимость от работы мужчин. И вот ты приходишь с тремя, из которых ни один не похож на тебя. Либо один из них шпион, либо шпионка ты. Более уместный вопрос состоит в том, как он с