- Мусор – в ведро! – скомандовал, щёлкнув клешнёй, Хассинельг. – Позор и погибель ворам тел, хвала стойким стражам Пламени!

Джейн, молча показав сарматам в «лазарете» два больших пальца вверх (одобрительные ухмылки были ей ответом), вылетела в коридор с посохом наперевес и тут же по кровяному следу поймала пару уползающих к воротам кристаллоидов. Двигались твари короткими рывками, чуть подпрыгивая, - так и влетели в навершие посоха.

- Считайте каждый камень! – проревел на весь коридор прибежавший откуда-то Калиг. – Чтоб ни одна тварь не улизнула! Аррх! А ну сюда, мертвяк недоподнятый!

- Кьюген замурован в реакторе, Вепуат жив, из ваших… семеро только живы, - наперебой рассказывали сарматам Бронны и стражи. – Те, кто первыми пошёл, небось, из самых верных алайналь?.. Все в Ук-куте, там им и место! И вашим «ездокам» местечко найдётся.

Сарматы, едва отплевавшись от крови, норовили подняться, ругали на все лады себя, предателя Гварзу и «тупые наглые камни». Кто-то – Джейн видела – пытался сгоряча обнять Бронна-целителя. Хассека тоже – он не сопротивлялся, только крепче обхватил сармата и переместился с ним в «лазарет». Джейн оглядывалась по сторонам, высматривая удирающих кристаллоидов - и мёртвые тела. Над единственным неподвижным сарматом «шаманил» старейшина Кайри – и вскоре тот судорожно втянул воздух и зашевелился. Джейн подцепила было чёрную «иглу», заползшую в тень, но когтистая лапа из уплотнившейся темноты опередила её – Икси подобрал кристаллоида и под пронзительный звон растаял вместе с тенью.

…Темнота схлынула. Джейн встряхнула головой, отгоняя навязчивые видения мёртвых тел – и разодранных на части, и вроде бы целых – только с разорванными губами и чёрной кровью на подбородке. Тёмный вихрь внутри гигантской живой линзы съёжился и пропал. Все, кто собрался у реакторной шахты, шумно выдохнули. Кто-то сдержал нервную дрожь – но видно было, что открытые ворота в мир мёртвых под боком никого не радовали. Теперь они закрылись… но ведро с чёрными кристаллами не опустело. Может, часть содержимого и пропала, но небольшая – отчего-то Икси ушли без добычи.

- После того, что мы слышали от самих алайналь, это даже странно, - задумчиво проговорила Кайшу, меняя цвет. – Но те из них, кто здесь остался, не заслужили Ук-кута. Приговор Открывающих Ворота был таков – вина этих алайналь велика, но недостаточна.

Тахушсу ударил посохом в пол.

- Никто не спорит с владыками Ук-кута – но что делать с ворами тел? Пусть на них ещё нет крови, - они терзали живых, держа их разум и тело в рабстве! Кто хочет жить с ними в одном городе? Кто возьмёт их к себе в дом, хоть бы и связав тысячей клятв?!

- Кьюссы взяли бы, - негромко заметил старейшина Кайри. – Что ими уже и сделано. И их крылатые звери ещё над городом, а орда нергонов – у границ. И там немало алайналь. Что скажешь о них, о Кайшу, Сердце Хранящее и Хранимое?

Живая линза из матово-белой стала серебристой, будто подёрнулась инеем. На её поверхности проступили тёмно-синие зигзаги с размытыми до светло-голубого цвета краями. Джейн стало зябко, как от внезапного зимнего сквозняка в тёплой комнате.

- Пусть выйдут все, кому Лёд причиняет боль и внушает страх!.. Я, Кайшу, Сердце Хранимое и Хранящее, в полном праве призывать и ждать ответа. И я призываю тебя, о Хингаан, владыка Льда. Ты, гасящий любой огонь, ты, останавливающий любое движение, ты, надёжнейший из стражей, - приди и вынеси приговор!

Воздух застыл. Если бы Хассек не схватился за посох Джейн и не прижал его навершие к её носу – тут она и осталась бы без лёгких. Холод даже не обжигал – он, как жидкий азот, промораживал до костей. Джейн не чувствовала дыхания, не слышала гула крови в ушах, - вокруг было мертвенно тихо. В тишине с оглушительным треском полопались распорки ведра, мелкой пылью осыпалась толстая кожа. Россыпь чёрных кристаллов подёрнулась инеем. Холодный воздух колыхнулся.

- Твой приговор справедлив, владыка Хингаан, - услышала Джейн спокойный голос Кайшу – только она ещё могла проявлять признаки жизни в промороженном зале. – И да будет он исполнен!

Кристаллы срослись в ком тёмно-синего льда и исчезли. Джейн, боясь шевельнуться и отвести посох от лица, смотрела, как тает иней на полу, на одеждах и панцирях стражей, как они шумно выдыхают…

- Всё хорошо, Шайнаргилис. Он ушёл, - прошептал Хассек, осторожно отводя её посох в сторону. – Воздух больше не убивает.

- Владыка Льда сказал своё слово, - раздался голос Кайшу; сбросив оковы инея, она порозовела. – Те из алайналь, кто не заслужил бездны Ук-кута, останутся в Сфене Льда – спящими, недвижными и безвредными. Никто не разбудит их, кроме Владыки Льда, пока существует Равнина. Так сказал он здесь, перед древним Пламенем… и теперь мы знаем приговор богов.

- Осталось сообщить его алайналь, - сказал Тахушсу. Инсектоида, кажется, ничто не брало – даже голос не дрогнул, хотя сама Джейн до сих пор ёжилась и жалась к тёплому боку Хассинельга. Страж, впрочем, тоже временами встряхивал головой и хвостом и крепко стискивал посох…

- Не будем ждать утра! – линза стремительно меняла цвет и раздувалась, всё ниже нависая над реакторной шахтой. Ещё секунда – и вдоль края встала полупрозрачная беловатая стена, но то, что внутри линзы, было прекрасно видно. Она словно отразила весь столичный Сфен, от высокого неба, где повисли живые дирижабли Кьюссов, до окраин, где у «минных полей» залегли десятки сааг-туулов. Джейн успела разглядеть потрёпанную станцию… и тут в «проектор» из шахты ударил ослепительный световой гейзер.

- Да разгорится Пламя среди ночи! – крикнула Кайшу. Джейн только вяло удивлялась, как всех в зале не сожгло – и смотрела, не отрываясь, как сплющиваются и выпускают крылья разбуженные туун-шу, как вскидываются, размахивая хвостами, сааг-туулы, как взрывается, не долетев и до окраины города, пара снарядов…

- Кьюссы, погонщики крылатых зверей, чародеи и жрецы – и наёмники тварей из мёртвого мира! Смотрите, где тот, на чью мощь вы надеялись! Он в недрах Пламени видит сны о мире, который никогда уже не оживёт. Смотрите, где воины, захватившие Дом Пламени, - худших преступников поглотил Ук-кут, остальные спят вечным сном под ледяной рукой Хингаана. Сердце Пламени в полной силе, - хотите продолжить бой? Но теперь вы одни, чёрный огонь больше не проложит