Солнце выжгло облака, воздух стал горячее и, пожалуй, тяжелее. Л’орик достиг травянистого края и впервые ступил на сухой грунт. Гиены нигде не было видно, и Л’орик подивился: неужели она всё ещё бежит? Странная реакция, подумал он. Реакция, которой нет подходящего объяснения.

Он не знал, в какую сторону идти; он вообще не был уверен, что найдёт здесь то, что ищет. В конце концов, это был не Телланн. Если уж на то пошло, он прибыл в место, лежащее под Телланном, как если бы имассы, выбирая себе священные места, чуяли более древнюю силу. Он понимал теперь, что поляна Тоблакая не была местом, освящённым собственно воином-великаном, и даже — не т’лан имассами, которым тот поклонялся как богам. Она с самого начала принадлежала Рараку, какой бы природной силой ни обладала эта земля. Итак, судьба привела его к истокам. Но привела или притащила?

Стадо громадных зверей показалось на отдалённом холме справа, земля дрожала, так как оно, набирая скорость, неслось в дикой панике.

Л’орик заколебался. Стадо мчалось не в его сторону, но маг хорошо знал, что такой панический бег может изменить направление в любой миг. И вот звери внезапно развернулись в другую сторону, накатываясь сплошной массой. Оказались достаточно близко, чтобы он смог различить их облик. Они были похожи на диких быков, хотя крупнее и с короткими, толстыми рогами, иногда разветвлёнными. Шкуры в белых и тёмно-рыжих пятнах, длинные чёрные гривы.

Ему стало интересно, что испугало их, и чародей обратил взгляд туда, откуда стадо появилось…

Л’орик припал на корточки, с бешено колотящимся в груди сердцем.

Семь псов, чёрных, как полночь; их размеры могли поспорить с размерами диких оленерогих быков. Псы с прирождённым высокомерием шествовали вдоль гряды. А по бокам от них, как шакалы за львиным прайдом, следовало двадцать или больше того получеловеческих существ, таких же, как то, которое он нашёл у побережья. Они явно играли подчинённую роль, как падальщики при хищниках. Несомненно, было какое-то взаимовыгодное преимущество в этом союзе, хотя Л’орик не мог представить, что в этом мире могло представлять реальную угрозу для тёмных псов.

И он не сомневался в том, что псы были не отсюда.

Незваные гости. Чужаки в этом мире, которым он ничего не может противопоставить. Они доминируют… и знают об этом.

Теперь он заметил и других наблюдателей, следящих за кошмарными псами. К’чейн че’малли, трое, — тяжёлые клинки на запястьях выдавали в них охотников К’елль, — на мягких лапах двигались параллельным курсом в нескольких сотнях шагов от псов. Головы охотников были повёрнуты к незваным гостям, — которые, в свою очередь, их игнорировали.

Ни те, ни другие не принадлежат этому миру, если мысли моего отца на этот счёт верны. Он месяцами гостил у Рейка в Лунном Семени, проникая в тайны этой цитадели. Но города к’чейн че’маллей находятся на дальних континентах. Возможно, они лишь недавно появились здесь, подыскивая новые места для своих колоний… и найдя здесь только вызов своему господству.

Если псы и видели Л’орика, они никак не подавали виду. Так же как и полулюди.

Высший маг смотрел, как они продолжают идти, пока наконец не нырнули в долину и не пропали из виду.

Охотники К’елль все разом остановились, затем осторожно рассредоточились и медленно двинулись туда, где исчезли псы.

Фатальная ошибка.

Пятна тьмы метнулись из долины. Охотники К’елль, внезапно оказавшиеся в окружении, замахали своими массивными клинками. Но несмотря на их проворство, за один удар сердца двое из троих пали с разорванными глотками и выпущенными кишками. Третий высоко подпрыгнул, приземлился через двадцать шагов и умчался прочь.

Псы не стали его преследовать; сгрудившись, они обнюхивали трупы к’чейн че’маллей, в то время как набежали полулюди с гиканьем и лаем; несколько самцов вскарабкались на трупы и прыгали на них, размахивая руками.

Л’орик подумал, что теперь понимает, почему к’чейн че’малли так и не основали колоний на этом континенте.

Он ещё немного понаблюдал, как псы и полулюди кружат над трупами; затем Высший маг начал осторожно отступать обратно к озеру. Он уже приблизился к месту, где край склона упирался в тростник, когда последний взгляд, брошенный через плечо, открыл ему, что семеро зверей все как один смотрят в его сторону, подняв головы.

Затем двое медленно потрусили к нему. Спустя мгновение оставшиеся пятеро рассыпались веером и двинулись следом.

Ох…

Внезапное спокойствие охватило его. Л’орик знал: сейчас он всё равно что мёртв. Не было времени открыть Путь для возвращения в собственный мир, — да и как он мог, ведь это даст псам путь для преследования, — и я не хочу, чтобы вина за их появление в оазисе запятнала мою душу. Лучше умереть здесь и сейчас. Подходящее наказание за моё навязчивое любопытство.

Псы вовсе не выказывали расторопности, проявленной ими в бою против охотников К’елль, — как если бы чуяли сравнительную слабость Л’орика.

Он услышал громкий всплеск воды позади и обернулся.

Дракон заполнил собой всё пространство, снизившись над водой, — столь быстро, что поднял мощную волну, — и, раскинув широко когти, потянулся огромными лапами вниз.

Л’орик вскинул руки над головой, когда гигантские чешуйчатые пальцы, как клетка, сомкнулись вокруг него и вздернули в небо.

Короткое, разрозненное мелькание псов, убегающих врассыпную от тени дракона… отдалённые визги и вопли полулюдей… затем — ничего, кроме блеска перед глазами белого драконьего брюха, видимого между двумя сжатыми когтями.

Дракон унёс его далеко, прочь к морю, затем к острову с приземистой башней, плоская крыша которой была достаточно широкой и прочной, чтобы дракон, громогласно хлопая в воздухе широкими крыльями, мог сесть.

Когти разжались, швырнув Л’орика на выветренные, иссечённые камни. Он подкатился к низкой стене площадки, затем медленно сел.

И взглянул на огромного бело-золотого дракона, чьи искрящиеся глаза смотрели на него — Л’орик инстинктивно это понял — с упрёком. Высший маг сумел пожать плечами.

— Отец, — сказал он, — я искал тебя.

Осрик был не из тех, кто всё обставляет да украшает. Зал под платформой пустовал, его пол покрывал мусор, оставленный гнездившимися здесь ласточками, в воздухе едко пахло птичьим помётом.

Л’орик прислонился к стене, сложив руки на груди, и глядел, как его отец шагает взад-вперёд.

Тот обладал совершенно лиосанской внешностью: высокий и снежно-бледный, волосы длинные, волнистые, пронизанные золотистыми прядями. Его глаза казались гневными из-за внутреннего огня, их оттенок был под стать волосам — серебро с растворённым в нём золотом. Он был одет в простую броню из серой кожи, меч на поясе был практически таким же, как и у Л’орика.

— Отец. Королева Грёз уверена, что ты пропал, — сказал Л’орик после долгого молчания.