Вторая установка, также доказанная Гейзенбергом, исходит из того, что в физической реальности мира существуют контринтуитивные результаты. То есть, интуитивно предполагая логичный результат какой-либо деятельности, в итоге мы можем иметь прямо противоположный.

В качестве примера контринтуитивного поведения можно привести стратегию борьбы с определёнными ритуалами, используемую в Краткосрочной Стратегической терапии (модель Дж. Нардонэ) [25].

Логика нам подсказывает, что если я хочу избавиться от ритуала, представляющего из себя многократную проверку, то я должен усилием воли сдерживать себя от его выполнения. Но очень часто подобное невозможно сделать, так как это вызывает сильное сопротивление, которое сопровождается резким всплеском тревоги. Но если (при определенной модели ОКР) мы сделаем наоборот, не будем себя сдерживать, а увеличим количество повторений и некоторое время будем придерживаться такой стратегии, то это приведёт к отказу от ритуала. Здесь используется древняя стратагема, которую Дж. Нардонэ называет: "Закидать костёр дровами, чтобы его потушить" [7].

В этой главе мы попытались представить, как создаются и существуют ритуалы, исходя из современного и очень популярного описания работы головного мозга как нейронной сети. А также представить механизм компульсивного поведения с точки зрения теории функциональных систем ПКАнохина, которая является достаточно эффективной попыткой разносторонне и целостно описать поведенческий акт в совокупности физиологических механизмов, обеспечивающих поэтапное его развертывание от начального к конечному моменту.

Все современные гипотезы причин обсессивно-компульсивного расстройства рассматривают ОКР как некую психопатологию или органическую патологию головного мозга. От серотониновой теории до изменений хвостатого ядра, массы серого или белого вещества, базальных ганглий или миндалин…

Мы подойдём к этому вопросу с другой стороны. Не со стороны причинно-следственной связи и структурно-функциональной теории, на которых построены все гипотезы причин ОКР и любого другого тревожного состояния, а со стороны системных функциональных процессов, воспринимая установку, что функциональная система едина, на ней основаны любые процессы организма, она едина для обычного и компульсивного поведения, и к ней невозможно применить оценку типа: ненормальная, иррациональная или патологическая.

Мы считаем, что ОКР – это "нестандартная ситуация". ОКР – безусловно сложная проблема, которая становится ригидной и хронической из-за времени существования, а не вследствие патологических нарушений структур головного мозга.

При этом мы понимаем, что компульсивные действия могут быть и при психоневрологических патологиях, например, при синдроме Аспергера, синдроме Туретта, а навязчивые мысли – при психозах, например, бредового характера. Также мы отдаём себе отчёт в том, что если представляется ОКР как нестандартный, но не патологический процесс, то при исследовании различных частей головного мозга у людей с ОКР и без него могут быть видны отличия. Но эти отличия не являются более патологическими, чем любые другие функциональные изменения.

В качестве примера приведём известные факты исследований о взаимосвязи профессионального рода деятельности человека и изменений структур головного мозга. Эти исследования показали, что профессиональные таксисты (изучали лондонских таксистов, которые учатся 4 года своему ремеслу и обязаны по памяти знать все маршруты передвижения) имеют больший размер задних отделов гиппокампа по сравнению с представителями других профессий. Одной из функций гиппокампа является запоминание и кодирование окружающего пространства (пространственная память).

Профессиональные музыканты имеют больший размер мозжечка, важной функций которого является контроль правильности выполнения целенаправленных движений. В более поздних исследованиях (2010–2017 г.) корреляции физических изменений в структурах головного мозга были обнаружены отличия для парфюмеров, шахматистов, автогонщиков, гольфистов и др. Вполне реально, что, исследуя физические изменения в структуре головного мозга людей с ОКР, видны подобные отличия. Но никто не считает, что такие физические изменения отдельных структур головного мозга у людей с постоянным выполнением одного и того же поведения, являются патологией.

Делая выводы из вышеизложенного, мы допускаем с большой степенью вероятности, что все изменения, в том числе и органические изменения в структурах головного мозга, которые возможно увидеть при соответствующих исследованиях обсессивно-компульсивного расстройства, являются не причиной ОКР, а его следствием.

Мы попытаемся провести корреляцию компульсивного поведения с соответствующей ему специализированной нейронной группой и описать его на основе теории функциональных систем. Функция не может менять сама себя. Это принцип, по которому работает система. Мы можем получать одни и те же результаты разными способами выполнения при изменении исходных данных, условий, среды, времени исполнения и так далее.

Нейрон – это нервная клетка (рис. 1). Нейронная сеть – это совокупность нейронов головного и спинного мозга, а также ганглиев периферической нервной системы (рис. 2).

Рис. 1. Модель нейрона

Рис. 2. Модель нейронной сети

Головной мозг человека содержит 86 миллиардов нейронов. Большинство нейронов имеют один отросток для передачи импульса другим нейронам, но могут образовывать тысячи связей для приёма сигналов от других нейронов через дендритные шипики. Количество нейронных связей зависит от специализации нейрона в конкретной нейронной группе. Специализированные нейронные группы существуют буквально для всего.

Берёте вы вилку в руку – этому акту соответствует его нейронная структура или нейронная группа. Узнаёте вы на фото известного вам артиста – другая группа. Берёте в руки не вилку, а ложку, то этому соответствует та же группа, которая соответствовала вашему поведению, когда вы брали вилку, но теперь она уже работает совместно со структурой или нейроном, соответствующем ложке (условно, нейрон "ложки"). Но если среди ваших ложек есть ложка, которую вы узнаёте среди других ложек, то у вас будет активен совсем другой нейрон, а именно этой ложки. И так во всём. [1]

При любом акте ему будут соответствовать специализированные нейронные группы, которые будут активны именно в этот момент. Если мы представим нейронную сеть, как огромную и хаотичную гирлянду, смотанную в клубок из 86 миллиардов лампочек, то мы увидим, как постоянно и хаотично (на первый взгляд) вспыхивают и гаснут лампочки. Но если мы будем целенаправленно повторять, например, одно и тоже движение, то мы уже увидим, что алгоритм активности этих лампочек всегда соответствует нашим действиям и повторяется как наше поведение. Вернее, наоборот, наши действия являются результатом активности нейронных структур.