— А, вот ты где… Я думал… — Алекс улыбался, но Бен понял, что ему не понравилось, когда Бен ушел. Затем Алекс спросил, хочет ли он пойти назад к отелю, где стоят столики, и Бен сказал, что да, хочет. Они сидели, ели сэндвичи, пили сок, смотрели на гуляющих людей с разным цветом кожи: черных, коричневых, светло-коричневых и белых. Много девушек, некоторые почти совсем без одежды. Они сидели и за столиками, иногда по две или по одной.

Бен не мог не смотреть на них с вожделением. Он вспоминал Риту, как он ей нравился. Алекс велел ему быть осторожным, потому что у девушек обычно есть мужчины-защитники.

— Как Джонстон, — сказал Бен, добавляя Алексу очередную порцию информации о Джонстоне.

— Он брал у нее деньги? — поинтересовался Алекс.

— Она никогда не просила денег у меня, — ответил Бен. — Я ей нравился.

— Думаю, ты выяснишь, что эти девушки просят очень много.

Все шло хорошо, они сидели под зонтами, наблюдали за людьми, Алекс иногда здоровался с друзьями, потом он купил продуктов, и Бен помог отнести все это в их квартиру. Алекс начал готовить, Бен сказал, что может помочь, но он не умел — он думал о тостах и каше, всяких мелочах, которые делал для старушки, но вскоре понял, что здесь более сложные блюда. Бен сидел в гостиной, наслаждаясь ароматом специй и горячего мяса, а потом пришло много гостей, он смотрел, как все они целуются и обнимаются, прикасаются друг к другу; разговаривают, болтают, ярко сверкая зубами. Снаружи выключили свет. Эта ночь отличалась от ночей в Ницце: она была медленной, тягучей, иногда сильно пахло морем. Некоторых людей он уже видел вчера вечером, но каждому незнакомцу Алекс объяснял:

— Это Бен, мы вместе будем работать над фильмом.

А они говорили: «сото vai?»,[2]«здравствуй», «привет», все смотрели удивленно и с любопытством — Бен знал этот взгляд, — а потом старались не смотреть, или Бен чувствовал, что его пристально разглядывают, надеясь, что он не заметит. Принесли еду на блюдах, много еды, налили вино во все стаканы, и повсюду стояли бутылки вина. Было так шумно, гомон голосов, а Бен почти не понимал, о чем речь, даже когда общались на английском. Строили планы, и рассчитывали на него. Говорили, ели и пили допоздна.

В этой комнате, напоминавшей о старом доме, Бен спал некрепко и проснулся рано. Он не стал выходить на улицу, потому что боялся очередного мальчишки-убийцы, который может снова преследовать его. Поев фруктов, Бен встал у окна и стал смотреть наружу. Алекс проснулся поздно и в гостиную вышел вместе с Терезой: Бен и не заметил, что эта женщина вчера вечером пошла в спальню с Алексом.

Но она была дружелюбна, помогала, приготовила ему еду, дала соку, а когда он, молчаливый и печальный, уселся, она старалась найти с ним контакт на своем беглом, но плохо понятном английском.

— Что ты об этом думаешь, Бен?.. Ты этого хочешь, Бен?.. Что тебе принести? — Она ему очень нравилась, но Бен знал, что она принадлежит Алексу.

Так проходили дни, медленно, Бен много спал, от скуки. Вечерами приходило много людей, они шумели, смеялись, разговаривали между собой по-португальски, а с Алексом и Беном на малопонятном английском. Иногда они приносили еду, но не всегда. Бен сидел отдельно и наблюдал. Он пытался понять, почему же если все они такие разные, им легко вместе, словно они не знают, насколько непохожи. У многих была гладкая смуглая кожа, темные глаза, они сильно отличались от бледного, худого Алекса, у которого были тонкие кости, светлые волосы, светло-голубая или белая одежда, брюки и рубашки. Над глазами щеточки светлых волос, но по лицу было понятно, что Алекс не так молод, как хочет казаться: под глазами у него были морщинки. Ему сорок, на пять лет больше, чем Бену по паспорту. К ним не приходили настоящие ровесники Бена, восемнадцатилетние. Хотя, это сложный вопрос: Бен знал, что не похож на их восемнадцатилетних: у него не такое молодое лицо. Но всегда, когда он размышлял о своем настоящем возрасте, он вспоминал слова старушки: «Ты молодец, Бен».

Тереза была молодой высокой женщиной, с большими грудью и задом, но тонкой талией, которую она подчеркивала, затягиваясь поясом. Черные распущенные волосы до плеч. Темные глаза. Тереза постоянно улыбалась, смеялась, у нее был нежный голос, от которого Бену становилось легче. Она обнимала Алекса, гостей, и Бена тоже. «Дорогой Бен», — часто говорила она, прижимаясь к нему, отчего ему хотелось того, чего нельзя было хотеть. Но больше никто до него не дотрагивался. Только Тереза перешагивала ту границу, которую все устанавливали между собой и Беном. Только Тереза брала его за руку, раскачивала ее, отпускала; сжимала его большие плечи со словами: «Вот это плечи, Бен, ну и плечи», или обнимала его за талию, пока разговаривала с кем-то.

Часто приходил человек по имени Пауло — он работал с Алексом раньше. Они писали сценарий к фильму про Бена, но не всегда у них в квартире. Они вдвоем могли сидеть какое-то время за столом в гостиной, разговаривать, не обращая на Бена внимания, а Тереза в это время убирала или готовила, или просто сидела на ручке кресла, болтала ногами, наблюдала за мужчинами или читала журналы; иногда она пела. Потом мужчины уходили, и Бен знал, что его присутствие мешает им работать или думать — он это чувствовал. Он знал, что сюжет постоянно меняется, так как Бразилия не похожа на север: теперь Бен знает, что он с севера. Пауло во всем отличался от Алекса — это был крупный мужчина с темной обрюзгшей плотью, большими карими глазами, темными волосами и короткими пухлыми руками с множеством колец. Бен понимал, что Пауло старается угодить Алексу: все старались. Все поворачивались к Алексу, смотрели на него; ждали, когда он выскажет свое мнение.

Иногда ужинать приходило человек пятнадцать-двадцать. Каждый день Алекс покупал много продуктов, а Тереза готовила. Бен слышал, что Тереза спорит с Алексом о том, стоит ли кормить столько людей — с некоторыми из них он даже не был знаком, они приходили, потому что знали: будет что поесть. Алекс всегда говорил: «Конечно, заходи, садись, что будешь пить?»

— Ты говоришь как моя жена, Тереза, заткнись, — отвечал Алекс.

Когда он жил тут в прошлый раз, работая над пьесой, у него была похожая квартира, и все актеры со своими друзьями проводили свободное время с Алексом, и он всех кормил. С американцами такое случается — или, точнее, со всеми, у кого денег больше, чем у других, в основном, таких бедняков, как большинство гостей этой квартиры: актеров, танцоров, певцов, у кого-то из них есть работа, у кого-то нет. Алекс привык их кормить, часто даже искал предлоги, чтобы дать им денег — спрашивал у них совета, просил что-нибудь перевести, показать нужное место, сводить в музей.

Но денег на разработку проекта выделили не так уж много; когда Алекс жил тут в прошлый раз, работая над фильмом или пьесой, денег у него было больше. Тереза знала, сколько осталось, и что кончатся деньги быстро. А сценарий все еще не готов, хотя Пауло с Алексом трудились над ним каждый день.

Сюжет уже был, но не слишком разработанный. В красивой дикой местности в Бразилии, у подножия высоких гор проживает племя людей, похожих на Бена. Они питаются лесными фруктами и овощами, охотятся на дичь с помощью дубинок, лука и стрел, умеют пользоваться огнем — то есть в ходе фильма они увидят, как молния попадет в дерево, и загорится огонь.