Ри, продолжая позировать, максимально конкретно показывая мне, что я ее отвлекаю от дел.

– Ты же занята, вот поэтому я приехал.

– А тебе очень надо?

– Надо.

– Так, ребята, я что-то не понял, какие разговоры? – возмущается фотограф.

– Минутку, ладно? Я быстро, – отпрашивается Ри и быстро шагает ко мне. Капли, стекая с ее купальника, оставляют крохотные следы на светлом песке, а ноги Ри с красными ноготками глубоко утопают в песочном покрытии пляже.

– Соскучился? –  сразу задаёт свой вопрос со звездочкой. Сегодня она сильно накрашена, а густые волосы ей уложили назад, как-то создав эффект «только что вынырнула из воды».

– Увидеть захотел.

– Буду считать, что это одно и то же. Можешь смотреть, я не возражаю.

Ладони ставит на талию и медленно скользит по влажному купальнику вниз, подчеркивая каждый изгиб своего тела. Я моментально чувствую, как плавки Дэва над джинсами негодуют от того, что их чутка потеснили. Ну сорян. Нет моей вины в том, что у Эрики фигура сексуальной богини пляжа.

– Я и посмотрю. Продолжай.

– Ты о чем? – игриво спрашивает Ри, поднимаясь ладонями вверх и оставляя их прямо под грудью.

Я имел в виду фотосессию. Но вот это тоже можно продолжить. Я понял, что она теперь делает, – изводит меня специально. Раз секса не будет, смотри и давись воздухом, – вот какие у неё игры.

– А знаешь, мне скучно просто так сидеть. Пойду поплаваю, – ловлю непонимание на ее лице, улыбаюсь и бросаю на один из шезлонгов рюкзак, чудом завалявшийся на заднем сиденье в тачке. Не в руках же мне потом мокрые плавки тащить.

– Ну-ну, – заинтересовано кивает Эрика и смотрит, как я одним рывком стягивая футболку и быстро избавляюсь от кроссовок, утопая в горячем песочке. Стягиваю джинсы, завязываю резинку плавок потуже, а потом снимаю очки, за которыми прятал свой взгляд все это время.

– Вперёд, Ри. Я тоже делом займусь.

Она, коварно улыбнувшись, возвращается к фотографу, а я забираюсь на тот самый пирс, с которого меня хотели скинуть, разбегаюсь, делаю кувырок в воздухе и с громким плеском приземляюсь в воду. Тут же выныриваю, быстро протираю лицо, стряхиваю капли с волос, которые тут же липнут ко лбу, и осматриваюсь.

Нормальная часть фотосессии Эрики закончилась. Теперь она смотрит не в камеру, а на меня. Я же, в свою очередь, машу ручкой и, зажав пальцами нос, ныряю.

И дальше развлекаюсь. Из-за футбола времени выбраться на пляж как-то не было, и раз уж с морем не вышло, хоть так наплаваюсь. Людей не особо много, все-таки, это не в городской черте, с детьми сюда не пускают, это клуб для взрослых. Господи, место мечты, если задуматься. Нарезаю круги по воде, кайфую на спинке, заплываю как можно дальше. Мог бы ещё час просидеть в воде, но решаю выйти на берег, там ведь тоже интересно.

Потому что время съемки у Эрики закончилось, фотограф перешёл на следующую модель, а стервозная блонди стоит у кромки воды и откровенно пялится в мою сторону.

Ну смотри, я не возражаю.

Возвращаюсь к своему шезлонгу, натягиваю очки обратно и разворачиваюсь к Эрике.

– Как дела? – насмешливо спрашиваю, но у неё свои планы.

– А теперь расскажи мне серьезно, зачем приехал?

– Я и так серьезно.

– Я ведь говорила уже: или по-настоящему, или никак.

– Ты можешь не повторять, я и с первого раза хорошо расслышал.

Эрика недоумевает.

– Думал, увижу тебя в плавках, обалдею и захочу отдаться тебе в кабинке для переодевания?

– Воу, Ри, таких горячих фантазий нет даже у меня.

Хотя вру. Теперь есть.

– Если тебе нечего больше сказать…

– Возможно, есть. Хочу извиниться за то, как вёл себя дома.

– А букет где?

– Какой букет?

– Для извинений. И желательно побольше, чем в прошлый раз, а то масштабы все круче.

– Будет тебе букет. Но ты согласна простить меня?

– Я этого не говорила. Знаешь, Кай, я не хочу бегать за парнем. Меня не так воспитывали. Проявлять инициативу, писать первой – нет проблем, у нас не девятнадцатый век на дворе. Но бегать за тобой – нет, я не буду.

– Предлагаешь мне начать бегать за тобой?

– На твое усмотрение. Мою позицию ты знаешь, а что будет дальше, решать тебе.

– Я активно решаю. Вот смотрю на тебя и решаю.

– Видно, этот процесс идёт тебе на пользу, – она косится на мои плавки. А, ну да, стояк. Любуйся на свои старания, Ри.

– И тебе наш разговор тоже на пользу, – смотрю на ее грудь. И спасибо замечательному человеку, кто шил ее купальник за то, что все просвечивается.

– О, а ты и рад! – она быстро прикрывается ладошками. Е мое, скромница нашлась.

– Тебя подвезти? – перевожу тему разговора. Если мы продолжим обсуждать ее грудь, боюсь, это опасный путь.

– Нет, я на своей.

– Что ж, тогда не отвлекаю. Цветочки потом, ок?

– Ок. Плавки не порви.

– Не беспокойся, Ри, беспокоиться надо было раньше.

– Когда намекала, что ты можешь сюда приехать?

– Когда знакомилась со мной.

Эрика хлопает глазками, а я направляюсь в кабинку для переодевания.

– Не прощаемся, Ри.

На этом ее пока оставлю.

Жди букет, девочка. Узнаешь, каким я могу быть.

Глава 20

Эрика

– Эрика, там курьер приехал, – стучит в дверь мама.

– А? Что? Какой курьер? А время вообще сколько?

– Вставать уже пора. Поднимайся.

С трудом отлепляю себя от кроватки, быстрые подъемы – не мое. Даже летом, даже когда никуда не надо. Какой курьер ещё? Я ничего не заказывала.

А вот когда выхожу из дома встречать доставщика, понимаю, кто заказывал. Говорила о букете? Кай постарался, если даже не перестарался. Тут розы всего лишь с меня ростом. Всего лишь… Это же в какую вазу такие ставить? Они хоть бы в ванную влезли.

Это очень красиво, но в контексте происходящего похоже на «широкий жест с барского плеча». Ещё что-то будет? Позвонить там, приехать, позвать меня на свидание?

А вот хрен мне.

Ничего.

Вазу-то я купила, огромную, метровую, но без дальнейших действий Кая этот роскошный букет радости не вызывает. Правда, следующее утро начинается вновь с курьера. На этот раз мне привозят целую коробку косметики. Бьюти-бокс, говоря модными словами. Полдня занимаюсь распаковкой и тестированием всего-всего, а к вечеру в закатном свете решаю сфоткать букет и волшебную коробочку. Только и тут настроение мне портят.

– Я не понял, ты весь день вот этим занималась? – с порога возмущается папа.

– А что, нельзя?

– А практика в Думе у тебя или у меня?

– Ну пап, что мне