Федора охватила легкая дрожь: жена угадала его мысли. Не подавая вида, он сказал, что еще сам не знает, как у него дальше сложатся отношения с Астаховым. Пока штурман вручил ему фотокарточку отца, но обещал сделать больше…

— А фото отца ты мне когда покажешь? — напряглась Дарья.

Он молча вытер губы салфеткой, пошел к себе в комнату, служившую ему рабочим кабинетом. Жена успела подумать о том, что почему-то муж опять стал задумчив и насторожен, и когда он вернулся на кухню, сказала ему об этом.

— Служба, Дарьюшка, — вздохнул Федор. — Не все на лодке гладко бывает. — И он протянул ей фотокарточку.

Она долго разглядывала ее, потом раздумчиво молвила:

— Ты очень похож на отца. — И не без упрека взглянула на мужа. — И все же, кто этот штурман Астахов? Сколько ему лет и чего он хочет от тебя? Если он знает твоего отца, то должен знать и Коровина, ведь оба они из Саратова? Ты же мне сам говорил…

Федор едва ли не растерялся, и, хотя вопросы были самые простые, он не в силах был на них ответить. И чтобы хоть как-то сгладить настороженность, он сказал:

— Понимаешь, я хочу как можно больше знать об отце. Штурману я доверяю, иначе ничего общего с ним не имел бы. Он почти такого возраста, как и я. Сейчас он уходит в рейс, а как вернется, я приглашу его в гости и ты с ним познакомишься.

Дарья и слова не обронила, лишь лукаво повела бровью и слегка улыбнулась.

Климов прибыл на службу и сразу же поспешил к дежурному по бригаде. Им был флаг-штурман Лецкий.

— Ну, спасибо тебе, дружище, за доброе слово!

У Лецкого прыгнули к переносью брови.

— Ты о чем, Федор Максимович?

— А кто меня критиковал в штабе? Вы, маэстро! Ну, ладно, виноват штурман капитан-лейтенант Васин — допустил ошибку при прокладке курса. Я-то тут при чем?

— Ну, занесло, — шутливым тоном заговорил Лецкий и перешел на официальный тон: — Васин ваш подчиненный, его ошибка — это и ваша ошибка. Надеюсь, уразумели? Учите, командир.

Климов прошелся по крохотной каюте плавбазы.

— Ладно, что было, то прошло, — примирительно сказал он. — Васину критика пошла на пользу. Ты лучше скажи, у тебя есть связь с Архангельском? Не мог бы ты созвониться с морским портом и узнать, вышел ли в рейс сухогруз «Орион»?

— Кого надо на судне?

— Штурмана Федора Астахова.

— Где-то я уже слышал эту фамилию, — Лецкий присел на стул. — Астахов… Ага, вспомнил! На сборах штурманов в Мурманске был этот Астахов с «Ориона». Он делился опытом плавания в северных широтах, там я с ним и познакомился. Кстати, он служил у нас на Северном флоте на подводной лодке. — Лецкий взялся за трубку оперативного телефона. — Хорошо, я выясню и дам тебе знать.

Вместе со старпомом Климов обошел лодку. Везде должный порядок, и только на столе в штурманской рубке разбросаны карты. А вот и сам Васин. Увидел командира и покраснел.

— Это еще что за кавардак? — грубо спросил Климов.

— С картами я работал, — пояснил штурман. — Вышел на палубу перекурить.

— Безобразие! — бросил в сердцах командир. — Только сейчас говорил о вас с флаг-штурманом Лецким. Он заявил, что вам надо выбирать в службе слабину. — Взгляд Климова упал на бутыль в углу рубки. — Это что?

— Спирт, товарищ командир, для приборов, — еще более смутился Васин. — Утром получил. Сейчас наведу здесь порядок…

У себя в каюте Климов попенял старпому:

— Яков Сергеевич, вы, надеюсь, понимаете, что бескультурье в работе порождает ошибки, не так ли? Вы построже с Васиным.

— Есть, понял. — Борисов сжал губы.

Сверху крикнули в центральный пост:

— Командиру прибыть к дежурному по бригаде!

Климов поднялся наверх и поспешил на плавбазу. Едва он вошел в дежурную рубку, как Лецкий отчеканил:

— Сухогруз «Орион» вчера в час ночи снялся с якоря и ушел в рейс! Убыл на нем и штурман Астахов.

— Спасибо, Василий Иванович, — грустно молвил Федор, а в душе отметил: «Тезка меня не обманул. Теперь можно Коровину показать фотокарточку отца». Только взглянул на часы, как в рубке появился комбриг.

— Ну, Федор Максимович, пляшите! — весело бросил капитан 1-го ранга. — Уговорил-таки начальство, что пора поступать в Военно-морскую академию. Пришлось сражаться с начштаба флотом. Вы что, насолили ему?

— Весной, когда вы были в отпуске, лодка в море ставила учебные мины, одна из них затекла и потонула. Виноват был молодой минер, а мне досталось от адмирала…

— Вы не правы, Федор Максимович, — заметил серьезно комбриг. — Командир — личность особая, с него и спрос особый. За весь корабль, за весь экипаж. Ошибка молодого минера — это и ваша недоработка. Так-то, голубчик! Месяца через два сдадите корабль и уедете набираться знаний. Только бы война не началась. Немцы ведут себя нагло. Сегодня в пять утра их самолет снова пролетел над главной базой флота. Должно быть, разведка! — В руках Климова Коровин увидел фотокарточку. — Что это? Ба, так это Максим Климов… — прошептал он. — Да, лихой был мичман, боцман на тральщике. Вы где взяли фото?

— Штурман сухогруза «Орион» подарил, — смутился Климов.

— Такой снимок был напечатан во флотской газете летом тридцать девятого, — пояснил комбриг. — Жаль, погиб…

«Кажется, все идет как надо», — думал Климов, возвращаясь домой. Когда он сказал жене, что пришло «добро» на учебу, она обрадовалась.

— Наконец-то и тебя заметило начальство! — Она сняла с его головы фуражку и повесила на крючок. — Знаешь что, Федя? Если тебе дали «добро» на учебу, то я могу через неделю уехать в Питер. Поживу у сестры, пока ты не приедешь…

— А как же сын? — прервал ее Федор. — Ему что, бросать школу? Нет, Дарья, рано тебе ехать, — сердито продолжал муж. — Успеется. К тому же без тебя и сына я тут затоскую.

Прошло две недели. Рано утром Климова разбудил телефонный звонок. Это был Астахов. Голос у него был тихий, но отчетливый и твердый. Говорил он, однако, коротко, словно куда-то торопился.

— Если не возражаете, я загляну к вам вечером.

— Отца… видели? — У Федора голос сорвался от волнения.

— Видел, — чуть слышно прошелестело в трубке. — Письмо ему передал. Принесу вам его ответ…

— Буду ждать!

Из спальни, будто специально подгадав, вышла Дарья. Она была в халате, волосы сзади заколоты в пучок.

— Что, снова звонил твой тезка? — спросила она.

— Собирается к нам в гости.

Климов надел тужурку. Из соседней комнаты подал голос сын:

— Папка, ты когда меня на лодку поведешь? Витька, мой сосед, с которым мы были на рыболовном траулере, вчера ходил к отцу на эсминец, даже на командирский мостик поднимался!