Не сводя голодных глаз с гуся, песец сделал пару пугливых шажков в сторону Каллик. Она вдруг вспомнила, как обозлилась и расстроилась, когда большие медведи отогнали ее от еды, и как ее мама Ниса всегда была готова поделиться добычей с другими.

— Вообще-то я в долгу перед тобой, — пробормотала Каллик и отошла в сторону от обглоданной тушки.

Несколько мгновений песец недоверчиво смотрел на нее, словно ожидая, что хитрая медведица бросится на него, едва он посмеет приблизиться. Но голод был сильнее страха. Внезапно решившись, он рванулся вперед, схватил гуся и помчался прочь в кусты.

Когда он ушел, Каллик вдруг стало грустно и одиноко. После смерти Нанук этот странный песец был ее единственным спутником. Интересно, пойдет ли он за ней после того, как она отплатила ему за отнятую дичь?

— Пусть будет безопасным твой путь, — прошептала Каллик. — Надеюсь, нам обоим повезет с дичью, даже если мы с тобой уже не будем угощать друг друга.

Потом Каллик развернулась и побрела вперед, впервые за много дней чувствуя себя спокойно и радостно. Она наелась и напилась, она была сыта и путешествовала в компании живого зверька, пусть его и нельзя было назвать другом. Но самое главное, теперь она знала, что идет не за мечтой и не за отражением луны.

Она идет за запахом белых медведей.

Луса семенила рядом с Уджураком. Солнце уже высоко залезло на небо, яркий свет плясал на поверхности воды, отбрасывая рыжие отсветы на бурые шкуры гризли. Медвежата брели вдоль течения реки, продираясь сквозь кустарник и заросли травы в нескольких медведях от Каменной Тропы, чтобы не привлекать к себе внимание огнезверей.

Луса подавила зевок. Ночи были такие короткие, что она совсем не успевала выспаться. И еще она постоянно была усталой и голодной. Внезапно ей захотелось вернуться в Медвежатник, но ведь он был так далеко отсюда… Все равно не дойдешь, так зачем попусту сердце рвать?

«Правильно ли я сделала, что убежала оттуда? Токло даже слышать не хочет о том, что я должна ему сказать. Может, он прав, и черным медведям не по пути с гризли?»

— Видишь вот эту траву? — прервал ее размышления Уджурак. Он показал ушами на высокое растение с длинными темными листьями и желтыми цветочками. — Оно отлично залечивает раны и царапины. Когда плосколицый выстрелил в меня из своей смертельной палки, Токло нашел такое растение, и мне сразу стало лучше.

Подбежав поближе, Луса обнюхала траву. От нее исходил острый горьковатый запах.

— Это можно есть? — с надеждой спросила она.

Но Уджурак только весело заурчал.

— Нет, нужно просто разжевать листья и намазать рану получившейся кашицей. А так она невкусная.

— Жаль. Я так есть хочу, — вздохнула Луса. — Откуда ты знаешь, какие растения целебные, а какие просто съедобные? — поинтересовалась она.

Уджурак замер, глядя куда-то вдаль.

— Не помню, — ответил он, пожав плечами. — Наверное, мама когда-то меня научила.

— А где ты жил со своей мамой? — спросила Луса. — Вы были одни или жили с другими медведями?

— Не знаю, — мотнул головой Уджурак и указал еще на одно растение. — Вот это можно есть, хотя это и не настоящая медвежья еда.

Листья этого растения на свету слегка отливали голубым, а росло они большими густыми кустами. Луса подозрительно обнюхала ближайший кустик, потом оторвала пару листиков и осторожно разжевала. Листья приятно похрустывали на зубах, но на вкус оказались совершенно пресными и водянистыми.

— Фу, — скривилась Луса. — Ягоды гораздо вкуснее!

— Нужно поесть, — сказал Уджурак, откусывая лист. — Это даст нам сил идти дальше.

Нехотя Луса пожевала еще немного. Жалкие листочки нисколько не утолили ее голода, а сухие стебли застревали в зубах.

«Нужно как можно скорее найти еду получше!» — подумала она.

Токло даже не подошел к кустам, а сразу направился к росшему неподалеку дереву и принялся обнюхивать корни. Луса решила, что он поедает насекомых, но ничего не спросила.

— Тут неподалеку кружит еще один орел, — пробормотал Уджурак, поднимая морду к небу. — Каким сильным я был, когда парил в небесах, каким быстрым! — прошептал он себе под нос, но шедшая рядом Луса все равно услышала. — Разум орла похож на коготь, нацеленный на дичь. Вот только дичи кругом мало. Всюду плосколицые. Вокруг осталось все меньше пустых, диких мест.

— А как же горы? — напомнила Луса. — Там сколько угодно пустых мест, и плосколицые туда не забираются.

— Они все равно придут, они уже в пути, — Уджурак говорил тихо, словно все еще представлял себя парящим над равниной на мощных орлиных крыльях. — Когда-то орлы думали, что мир принадлежит им. А теперь им приходится бороться за каждый кусок дичи.

Пока они болтали, Токло ушел далеко вперед. Земля вновь начала медленно подниматься, а узкая тропка утонула в зарослях кустарника, так что Луса едва различала бурую шерсть гризли, мелькавшую среди ветвей. Внезапно Токло остановился и грозно обернулся:

— Вы идете или нет?

— Да, подожди нас! — закричала Луса, поспешно бросаясь догонять его. Уджурак посеменил следом.

Вскоре после полудня каменная тропа вновь разделилась на множество мелких дорожек, а за деревьями показались стены берлог плосколицых.

— Тьфу! — проворчал Токло, так резко остановившись, что Луса с разбегу врезалась ему в спину. — Тут мы не пройдем.

Подошедший Уджурак с любопытством осмотрел каменные стены берлог и осторожно принюхался.

— Пахнет огнезверем, — прошептал он.

У Лусы даже лапы зачесались от нетерпения. Эти два гризли никогда не общались с плосколицыми, откуда им знать о восхитительной еде, которую можно найти на дне больших серебряных контейнеров во дворе берлог? Шумно посопев носом, Луса уловила волшебные запахи чего-то съедобного.

— Нет, надо идти дальше! — громко заявила она. — Я знаю, где найти еду!

Токло грозно уставился на нее.

— Ты совсем пчелоголовая? Медведи не подходят близко к плосколицым. Хочешь, чтобы нас подстрелили из смертельной палки?

— Если мы будем вести себя с умом, никто нас не подстрелит. Я вас научу!

— Не хватало еще, чтобы черная медведица меня чему-то учила! — фыркнул Токло. — Нет, мы вернемся обратно в лес. Там я поймаю для нас дичь.

Он повернулся и зашагал в заросли. Уджурак последовал за ним, а разочарованной Лусе ничего не оставалось, как поплестись следом, бросая грустные взгляды на оставляемые берлоги.

«Это Токло пчелоголовый, а вовсе не я! Я бы непременно нашла тут еду!»

Когда берлоги плосколицых скрылись из виду, Токло кивнул Лусе и Уджураку на корни большой сосны.