— Ну, я тогда очень разозлился, размахнулся да как ударю его кулаком в глаз, и сразу вырубил. А тачка несется по шоссе, но я ее остановил, затем амбала скрутил и сразу позвонил Фоме. — Григорий победоносно вскинул брови и изобразил на своем обезьяновидном лице блаженную мину. Мол, вот как надо, братки.

Фома залез в салон джипа, похлопал угонщика по щекам и, дождавшись, когда тот придет в себя, грозно произнес:

— Где девчонка?

Парень с первого раза не понял, чего от него хотят, и только выматерился в ответ.

— Я тебя еще раз спрашиваю, где девчонка? — Фома вытащил американский армейский нож и приставил его острое, длинное лезвие к глазу угонщика. — Одно движение, и станешь как Кутузов. После второго движения станешь Паниковским, после третьего — бриллиантовой рукой, после четвертого — скопцом.

— А после пятого — всадником без головы, — грозно добавил Тыча. Он слов на ветер не бросал и словоохотливостью не отличался. — Где девчонка?

— Я не знаю где, — с испугу промямлил вор.

— Сейчас наткну твой глаз на нож, как маслину на вилку, тогда, может, вспомнишь? — Фома приблизил кончик к веку.

— Браток, подожди, не надо, давай поговорим, я все объясню, — взмолился напуганный до смерти парень.

— Не о чем говорить, — процедил Фома, — колись, падла, в натуре, без всяких условий. Где девчонка?

— Я никого не прячу. Я хотел только вашу тачку угнать. Я простой автомобильный вор и про девчонок ваших ни ухом ни рылом. У меня жена есть и ребенок, мне их кормить надо — я по бабам не ходок.

— Я тебя сейчас пристрелю, говно, — рассвирепел еще не остывший от погони и драки Дуб. Он направил на вора пистолет и хотел уже нажать на спусковой крючок, но Фома успел схватить его за руку.

— Пока не надо. Пусть скажет, где Катька.

— Да не знаю я никакой Катьки, — взмолился парень, и на глазах у него выступили слезы. — Я вас прошу, поверьте мне — я угонщик машин.

Герман, выслушав его испуганный лепет, кивнул Фоме, чтобы тот вышел из салона.

— Как думаешь, врет или нет? — спросил босс Фому, когда они оказались одни.

— Черт его знает, может, и не врет. Я думаю, Дуб ошибся. Этот высокий, рослый, но совсем не похож на того террориста. Тот накачанный и тренированный, а этот рослый и сальный, что называется — битюг, здоровяк от природы. И к тому же, тот шире этого в плечах.

— Так ты считаешь, что Дуб ошибся?

— Террорист был в маске, и мы его лица не видели, поэтому Дуб и подумал, что это он. Но, Герман, ты сам посуди, если бы это был он, то смог бы наш дубоватый Гриня его скрутить? Амбал нас троих уделал за секунду и не моргнул. И я тебе скажу больше, — Фома приблизился к Герману и тихо произнес: — Тогда, у «жигуленка», он мог бы нас всех угрохать, но только вырубил. Он молниеносно поднял автомат и метнул его в меня, а мог бы и стрельнуть. Мы имеем дело с очень опасным человеком.

У Германа глаза сузились от изумления, но он не подал вида, что испугался.

— Так что, этого вора отпустим? — спросил он после паузы.

— Опустим? — с улыбкой переспросил бригадир, но у обычно смешливого босса не было настроения для шуток, и он даже не улыбнулся. — Ни в коем случае, — посерьезнел Фома, — он может быть как-то связан с террористами. Может, он их пособник. Надо его отвезти в офис, сунуть в подвал и как следует допросить.

— Хорошо, пошли двоих, а мы пока вернем джип на место и устроим засаду. Может, им кто-то снова захочет воспользоваться. — Тыча ухмыльнулся.

— Чем больше голов нахапаем, тем лучше, — подтвердил Фома, — отпустить всегда успеем. И опустить….

Они вернулись к «Навигатору». Автовора пересадили в «Тойоту», завязали глаза, положили на сиденье и накрыли пледом. Фома отдал соответствующий приказ бойцам, они сели в машину и увезли незадачливого угонщика.

— Поступим так, — начал бригадир, — ставим джип на то же место, устраиваем засаду и ждем настоящих террористов.

— А этот что, не террорист? — возмутился Гриня.

— Если бы это был он, то тебя с нами уже не было бы.

Дуболомов опустил взгляд, понурил голову и замолчал. В глубине души он и сам не очень-то верил в то, что захватил в плен амбала. Теперь, когда накал страстей спал и Гриня немного остыл, он заметил, что его пленник не похож на бравого захватчика, того самого, что расправлялся с ними, как коршун со слепыми котятами.

Фома сел за руль, завел мотор «Навигатора» и поехал к тому самому месту, откуда его угнали. Остальные машины развернулись и двинулись следом. Они рассредоточились по улице, припарковались у домов и принялись ждать.

Фома припарковал джип, выбрался из салона и неожиданно, нос к носу, столкнулся с Алексеем Коноваловым и Виктором Деминым. Вместе с ними была и Катя. Мужчины были без масок, но бригадир сразу понял, кто они. Алексей тоже узнал его. От удивления Фома открыл рот, не ожидая, что вторая встреча произойдет так скоро и в такой обстановке. Его поразило то обстоятельство, что Катя Репутатская добровольно, без принуждения, шла вместе с похитителями и ее даже за руку не держали.

— Привет, — весело произнес Алексей.

— Привет, — выдавил Фома и почувствовал, что у него ни с того ни с сего вдруг затряслись поджилки.

— Вали отсюда, и без лишнего шума, — посоветовал Коновалов и открыл дверцу «Навигатора».

После первого звонка Альфреду Репутатскому похитители посидели за столом, ожидая, пока пройдет назначенный час, и снова пошли звонить отцу Кати. На этот раз они выбрали другую телефонную будку и опять разговаривал Алексей.

— Ну как, вы готовы выплатить деньги? — пробасил он в трубку. Голос стал другим, и Альфреду показалось, что звонят из преисподней.

Репа, наученный Германом, стал тянуть резину, торговаться:

— Вы знаете, сейчас таких денег нет, но к завтрашнему дню я, наверное, смогу собрать половину затребованной вами суммы.

— Хорошо, — ответил легковерный Алексей, — я вам позвоню завтра утром. Но учтите, если денег не будет, мы пришлем ухо вашей Кати.

Слышавшая эти слова Катя хитро подмигнула Алексею и засмеялась.

— Чего ты смеешься? — спросил Демин. — Время жизни моей дочки истекает. Если через три дня ее не перевезут в США, а через пять дней не сделают операцию, то будет поздно. Так сказал профессор.

— Да, в данном случае время — это жизнь, — сказал Коновалов. — Хотя деньги тоже жизнь.

— Время и деньги — это жизнь, — добавил расстроенный Витек, — жизнь моей единственной дочери.

— Ну, отрежьте мне ухо, — обиделась Катенька, отвернулась и уставилась на дорогу.

— Не говори глупостей, — произнес Леха и озабоченно посмотрел на Виктора.

— Пару дней мы можем подождать, но если ко вторнику денег не будет, то мы опоздаем. Поздно будет делать операцию, и в организме начнутся необратимые процессы, — запнувшись, произнес Витек.