– Да, любовь моя?

– Крис говорит, что радуется смерти твоего отца. А ты?

– О да. Каждую гребаную минуту. – Он садится и тянется за кофе, поэтому я следую его примеру. – Но я не хочу о нем говорить.

Я делаю глоток и смотрю на друга поверх стаканчика.

– Сабин? – снова зову я.

Он улыбается.

– Да, любимая?

– Ты полуголый и все еще воняешь этим паразитом параюриста, который парит на параплане с параллелограммом.

– Очень смешно. Пойду в душ и переоденусь.

– Может быть, часть этого живота смоется в канализацию?

– Ой, Би, удар ниже пояса! Да-да, я не особенно сидел на диете, но ты меня поймешь, когда набью тебе полный рот настоящим тако. Я могу съесть десять за раз!

– Не совсем то, чем стоит хвастаться, – киваю на его живот.

– То, что ты бегаешь по девяносто семь миль в день и у тебя сногсшибательное тело, еще не значит, что можно насмехаться над рыхляками вроде нас.

Я приподнимаю бровь и криво улыбаюсь.

– Говоришь, у меня сногсшибательное тело? Правда? Расскажи поподробнее.

Сабин слегка краснеет, что приводит меня в замешательство.

– Ты поняла, о чем я, но мне пора. – Он шагает к лестнице. – Забираю свое нездоровое толстое тело в душ, чтобы омыть его. И поплакать. Пожалуйста, не обращай внимания на всякие завывания.

Я подвигаюсь к краю чердака и опускаю голову.

– Сабин?

Он поднимает на меня взгляд с лестницы.

– Да, любовь моя?

– Мне нравится твой дом.

– Я рад. Не съешь рогалики без меня.

– Не переживай. Никто в здравом уме не станет есть черничный рогалик. Стошнит.

Я слышу шум воды, а потом до меня доносится красивый с хрипотцой голос Сабина, который поет хорошо знакомую мне песню. Он знает, что она одна из самых моих любимых. Жизнерадостная, заставляющая певца использовать на максимум свои голосовые связки, чтобы вытянуть некоторые строчки. Слушая его голос, я забываю все тревоги о том, что в наших отношениях намечается разлад.

Я сажусь на кровати и осматриваюсь, пока продолжается его песня. Возможно, Сабин переживал из-за встречи со мной и всеми остальными и почему-то запаниковал. Что бы там ни было, теперь я чувствую себя лучше. Особенно когда замечаю на полке нашу совместную фотографию.

Прошлым летом друг уговорил местного рыбака взять нас на свою лодку, так как не хотелось отдыхать с остальными туристами. Мы провели день на рыбалке, и оба поймали на удивление много луфарей, трески и полосатого окуня. Улов оказался таким большим, что часть пришлось заморозить.

На снимке мы сгоревшие на солнце, волосы растрепаны ветром, но на лицах счастливые улыбки. Он положил руку мне на плечо, а я обнимаю его за талию и прижимаю к себе. Мы смотрим друг на друга с таким удовольствием, настолько нам физически комфортно друг с другом, что посторонний человек может подумать, что мы пара.

Видела эту фотографию тысячу раз, но все равно не могу удержаться и не взять ее в руки, разглядывая нас. Пальцем обвожу наши фигуры, пока размышляю. Фотография… энергетика между нами теперь ощущается совершенно по-иному. Я не могу понять, почему… а главное, как это произошло.

– Леди герцогиня мадемуазель сеньорита Блайт? – кричит Сабин снизу. – Ты готова познакомиться со своей внутренней ковбойшей?

Я ставлю фотографию на место, чувствуя необъяснимую тревогу.

– Би? Ты меня кинула?

– Нет, я здесь. Спускаюсь.

По тропинке мы возвращаемся к машине, и друг показывает мне окружающую местность. Авокадо и апельсиновые деревья начинают цвести, и мне нравится, что Сабин может просто выйти на улицу и поесть свежих фруктов. Живущие здесь люди, вероятно, принимают это как должное, но я нахожу подобную идею восхитительной. Оказывается, растения, которые мне показались ровесниками динозавров, на самом деле банановые деревья.

– Если бы я здесь жила, то посадила бы сотни таких во дворе. Что еще мне нужно знать о Калифорнии?

Мне приятно ощущение тяжести руки на моем плече, как и поцелуя в макушку.

– Я пока не совсем эксперт, но… ты можешь встретить много ящериц, симпатичных, а не тех, которые большие и противные. Можешь, только прошу, не психуй. Увидеть гремучую змею. Погода шикарная, как ты уже заметила. Я слышал, что температура для этого времени года слишком высокая, так что скажи спасибо всемирному потеплению. Но, боже, здешняя осень? Октябрь был воистину прекрасным. Что еще? Эм… сначала я хотел жить в центре, но потом подвернулась эта работа, и теперь я живу чуть севернее, чем планировал. Но отсюда до центра всего полчаса или около того, так что все круто. Рестораны потрясные, по крайней мере так говорят. Я из тех чуваков, что предпочитают фургончики с тако. – Он зажимает мне рот ладонью, не давая ответить. – Да-да. Знаю, я жирный.

Я облизываю его ладонь, и он отдергивает руку.

– Ты не жирный.

– Немного.

– Ты… мягкий.

Он с шумом выдыхает.

– Мягкий! Мне это даже нравится!

– Сабин, я была слишком грубой. Мне неважно, сколько ты весишь. Ты должен это знать. Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив.

– Жирный и счастливый?

– Как тебе больше нравится, друг мой. Или можешь со мной бегать, – предлагаю я. – Раньше ты занимался с Крисом. А без него расслабился. Немудрено.

– Попытка конкурировать с Крисом не увенчалась успехом. – Сабин пинает камень на тропинке и сворачивает налево к конюшням. – Он всегда был сильнее. У него больше энергии и силы воли, чем у большинства людей. Я предпочитаю оставаться мягким. Такие соревнования не для меня.