В сотнях метров от преследователя, фургон стремительно взлетел по подъёму на шоссе.

— Вы мне за это заплатите!..

Свирепый низкий клёкот растворился в рёве двигателя. Жар ударил в асфальт, сопла выхлопа окрасились желтоватым. Малыш рванулся вперёд, оставляя за собой пару злых, дрожащих в воздухе линий.

С моря надвигалась прохлада, обещанная синоптиками ещё вчера. Шторм всего лишь задержался на день, но не обошёл архипелаг стороной. Корабли в потемневшем море поспешно прятались в квадратные рукотворные гавани. Транспортный поток по воздуху, и без того редкий, окончательно растворился.

В густых, быстро темнеющих сумерках просыпалась огни мегаполиса. Острова сияли в темноте тысячами окон и фонарей, вывесками и фарами машин. Машины текли по дорогам и мостам мерцающими реками. Мощный силуэт аркологии, доминирующий над центральными островами, начал сиять мягким золотом.

Чёрный фургон неспешно встроился в трафик, идущий по нижнему сегменту транзитного шоссе, и чинно перешёл на северную линию, тянущуюся к далёкому пику впереди. Пройдя пару миль, машина спустилась по одному из съездов, и вкатилась по пыльной дороге в лабиринт серых пенокаменных, сетчатых и жестяных заборов. Вокруг стояли угловатые корпуса, цистерны и баки фабричных цехов разной степени заброшенности.

Фургон скрылся в тени заборов. Но стоило машине уйти из виду, как по съезду немедленно скользнула вытянутая чёрная тень.

— Ха. Кто бы мог подумать, что все те часы в симуляторе окупятся…

Курс лекций о слежке и преследовании — а точнее, их контрольные проверки на симуляторе — считался среди кадетов Академии общественной безопасности самым унылым и муторным. При поиске цели в виртуальном лабиринте улиц Кадеррана успех зависел либо от удачи, либо от попытки как-то обмануть систему. Только самые упрямые кадеты сдавали всё честно, выучив улицы и схемы движения.

Милана была очень упрямой.

Количество съездов, по которым мог сойти с шоссе её фургон, было весьма ограниченным. Держась на порой ненадёжном для слежки расстоянии, Милана медленно кралась за фургоном больше часа. Рано или поздно неизвестным придётся выбраться из машины, и тогда…

Пик Галлена, куда съехали преступники, окружала индустриальная зона. Однажды здесь кипела работа десятков, а может и сотен обогатительных заводов. Но теперь остались только заброшенные короба цехов, за снос — а точнее, за переработку мусора — которых владельцы не желали платить.

В Кадерране, расположенном на практически единственном клочке суши на планете, всегда не хватало места, так что подобная заброшенность казалась дикой. Но эта территория просто ждала своего времени. Индустрия Кадеррана постоянно, хоть и очень медленно, перестраивалась, следуя за закладками суперконструкции новых лайнеров.

В одном из зданий-остовов у самого берега фургон, наконец, нашёл своё укрытие. Это был корпус обогатительной линии, серая коробка из пенокамня, словно растущая из бетонной набережной. Когда то руда прибывала из шахт в предгорьях Пика, и, пройдя сквозь цех, обращалась в сталь, которая потом грузилась прямо на баржи, подходящие по воде к длинным каркасам конвейеров. Сейчас от производственной линии остались, кроме здания, только пыльные рельсы, кое-где снятые, и нависающие над тёмной водой рыжие от ржавчины скелеты конвейеров.

Всё, что хозяева пожелали демонтировать, было демонтировано. Кое-что «демонтировали» в личном порядке частные предприниматели — или воры, как их звали чуждые щепетильности офицеры собеза. Здание зияло унылыми провалами выбитых окон, кое-где щерясь зубьями ржавых обломков непонятного назначения. В заборе давно не было ворот, и фургон вкатился в тёмный зев брошенного цеха даже не притормозив.

Внутри было довольно темно. На город стремительно опускалась тень покрова дождевых туч, несомого холодным ветром с моря. Но неизвестные заглушили мотор и не стали включить фары. Четвёрка фигур высыпала из фургона без единого слова, и они неспешно, уверенно разошлись в стороны. Все затянутые в черные костюмы, напоминающие охотничью одежду, вооружённые пистолетами и лёгкими автоматами. Двое заняли позиции у проёма, один на противоположной стороне цеха.

Последний прошёл по скрипящей стальной лестнице, поднимаясь на остатки воздушного перехода. Когда-то отсюда осматривали расположенные внизу конвейера и агрегаты, но при подготовке к демонтажу переходы срезали. Теперь остались только облезшие железные площадки вдоль стен. В дальнем углу висел у стены куб бывшего офиса.

Неизвестный прошёлся по скрипящей решётке к помещению, заходить не стал. Потом прошёлся обратно. Потом снова к офису. Патрулирование казалось каким-то… отстранённым. Механическим. Человек даже не осматривался, не прикрывал своих подельников, а просто расхаживал по верхнему уровню.

Быть может, именно поэтому он пропустил проникновение. У самого офиса за спиной фигуры бесшумно опустилась решётку площадки тень. Стремительный неслышный бросок — и шею противника сжал жестокий захват!

— Я агент ОСИ, и я имею право тебя пристрелить! — прошипела Милана, вжимая ствол в голову преступника без капли жалости. — А теперь, когда мы покончили с легальными делами, ты немедленно, и я подчёркиваю, немедленно скажешь мне, кто вы такие и зачем вы убили Торна Хаммела!

Слова о смерти единственного близкого человека прозвучали легко, будто Милана говорила о каком-то своём расследовании. Но это была иллюзия. Утрата давила, странным незнакомым чувством. Она едва сдерживалась, чтобы не свернуть пленнику шею…

Вместо ответа последовало движение, наполнившее Милану тошнотворно безоговорочным, почти животным страхом. Неизвестный даже не издал ни звука, он просто вдруг развернул автомат под углом. Неудобным, но вполне подходящим чтобы пальнуть за спину. Милана резким рывком дёрнула противника в сторону, прижимая его руку с оружием своей. Бросить пистолет она не рискнула, и придавила противника предплечьем. Она ощущала, как напрягаются мышцы его шеи под другой её рукой. Как агент собеза Милана не раз вступала в довольно серьёзные спарринги, и пару раз, во время практики на улицах, ей даже приходилось применять силу на задержании.

Но Милана ещё никогда не ощущала, как тело человека ломается в её руках.

Напряжение перерастало в боль. Противник без единого звука упрямо упирался ногами, стараясь оттолкнуть нападающего, в то же время страшным напряжением Милана удерживала его руку на скрипящем от такого обращения поручнем, и всё сильнее сжимала его шею, чтобы тот, наконец, ослабел и…

…неожиданно противник Миланы вдруг обмяк. Секунду она сжимала тело конвульсивной хваткой, машинально продолжая борьбу, в которой они словно пытались разорвать друг друга на куски. Потом медленно расслабила сведённые судорогой мышцы.

— Безумие…

Противник сопротивлялся так упрямо, что… умер. Она задушила его, сама того не ожидая.

Автомат скользнул из руки трупа. Милана едва успела подхватить его носком ноги и, нелепо балансируя о тело, удержала, избегая громогласного стука о металл. Опустив мертвеца, агент перевела дыхание, приходя в себя.