Кирилл со странным порывом сделал шаг к главе отдела — уже непривычно близко. Обхватил руками, повернул к себе и прижал к столу. Ладони в какой-то момент оказались на её бёдрах. И ему захотелось выругаться сквозь зубы: кожа мотоциклетного костюма сидела идеально, так что под его большими пальцами с невыносимой точностью прощупывались высокие косточки таза.

Евгения зло посмотрела Кириллу в глаза.

На черта приблизилась? Чувствовала же, что он поведёт себя неадекватно. Но от прикосновения, неожиданно твёрдого и уверенного, ее тело невольно напряглось. Он знал, что хочет, она…

Женя отвергала все мысли о влечении к этому парню. Но какая-то несправедливая комбинация гормонов в ней, противоречила здравому смыслу. Запретность чувств по отношению к её подчиненному, сыну руководителя от чего то только обостряла желание. А к авантюрам такого плана она была не готова. Как бы не хотелось рискнуть, узнать, распробовать этого бесстрашного мальчишку, который крутился вокруг нее и "лез под кожу" — потом все это принесёт сплошные проблемы.

— Убери руки, если не хочешь получить по лицу, — тихо, но твёрдо отрезала Дёмина, смотря ему в глаза.

Верховский только сейчас понял, что все это время не дышал, в ожидании закономерной угрозы. Ждал, когда его "подснежник" наконец поставит его на место, но так и не разжал пальцев.

— Фирма «Магитех», — сказал он на выдохе.

Женя коротко вздохнула. За туманом близости она не сразу поняла, что он говорит о работе. Но название этой фирмы ей было очень знакомо. Она сама вычислила его час назад.

— Не слишком ли большой разброс услуг: от охраны до оформления банкетов? — уточнил Кирилл сглотнув. Все-таки они были очень близко друг к другу.

Дёмина, смотрящая в его глаза, снова улыбнулась. От этой улыбки его чуть не повело. Она была тёплой и невесомой, почти как поцелуй в уголок губ. И такой ценной — тень её поощрения и доверия. Про «Магитех» все верно. Аудитор тоже пришла к подобному выводу. Скорее всего это и есть заглушка, через которую выводились средства из фирмы.

Евгения выпуталась из рук парня и отошла.

— Хорошая работа, — похвалила она. Говорила куда-то в сторону, пока он касался лицом пространства, что та занимала секунду назад. И это не была неудачная попытка поцеловать ускользающую женщину. Он почему-то знал, что второй раз предупреждать та не будет. Ударит. Оттолкнет. Скорее Кирилл хотел хоть как-то притушить желание.

— Вы можете завтра не приходить на работу. Отдохните за эти два дня, — наверное, Лайт смогла наконец сказать эти слова поощрения только потому, что парень был за её спиной, а она не видела его чертовых глаз.

Забрав шлем, Дёмина собиралась наконец уйти. Дома ее ждала сестра по которой успела соскучилась и целая куча повседневных дел, которые пришлось отложить.

Верховский поморщился, будто она сунула ему какую-то дрянь вместо себя.

— Этот блондин, — проговорил он и увидел, как спина уходившей выпрямилась. Она напряглась — явный признак, что Кирилл понял все верно. Этот Алексей ей небезразличен.

Женя знала, что ее стажер догадался о её связи с Новиковым. Тот раз за разом доказывал ей, что он не идиот.

— Ты с ним спишь?

Дёмина повернулась к нему лишь лицом. Через плечо бросила:

— Это не твоё дело.

Лайт перешла на «ты», ещё один признак, что успела потерять точку равновесия. Кирилл невесело улыбнулся. Иногда начальница ведёт себя как ребёнок, её тоже можно читать, как раскрытую книгу.

— Я лучше него, — сказано это было спокойно.

Евгению как будто ударили в спину. Парень даже не делал вид, что сомневается в их связи, но и не попрекал за неё. Не собирался шантажировать. И это пугало. Такая кристальная честность, словно сбросить доспех и выйти против врага нагим. Неужели он думает, она пожалеет его и не ударит в ответ? В защите все средства хороши, особенно когда ты жертва.

— Чем? — хмыкнула она с презрением и пошла вперёд, оставив Верховского с очередной царапиной на самолюбии.

***

Евгения бросила на тумбочке в коридоре свой шлем.

— Снова что-то с двигателем? — нахмурившись, спросил Алексей. Женщина редко появлялась у него на пороге.

— Нет, просто давно не виделись. «Враньё и ложь», — вторило подсознание, — «ты собиралась ехать домой».

Блондин промолчал. Никому из них память не отказывала: виделись они утром. Возможно, это и стало толчком к тому, что Лайт пришла к нему. Потом ещё этот парень в её кабинете, его странный вопрос в лифте. Вот придурок… Вместо слов мужчина подался вперёд и скользнул губами по её скуле, поцеловал.

Та отстранилась, чтобы посмотреть партнеру в глаза. Холодные и голубые, как у неё самой. Алексей никогда не обжигал её взглядом. Скорее всегда смотрел с ожиданием и с пониманием. Он редко задавал вопросы, никогда не приходил к ней сам. Это она могла заявиться к нему раз или два в месяц. Чаще в офис, чем на порог его квартиры. Когда нервы сдавали, и нужна была разрядка.

Дёмина относилась к сексу как к потребности, никогда не ища и не воображая каких-то особых чувств. Ей казалось, чувства только мешают спокойно жить… Учиться… Потом работать. Пожалуй, они с Алексом сошлись именно из-за этого. Он не терзал её вопросами о прошлом и не требовал больше того, что она готова была ему дать.

И давала ли она ему что-то вообще? Она беззастенчиво брала. Его время, его самого. Без обязательств. На вечер или ночь, как будто больше не вернётся. А он платил пониманием. Таким, что ей хотелось ненавидеть саму себя.

Знал ли он на самом деле, что приводит её к нему? Видел ли её эгоизм в отсутствии «нормальных» отношений между ними? Почему она прячет свой почти животный голод от других, как скрывает свою жестокость и умение драться? Знал ли, что близких она считает своим самым слабым местом, по тому и готова защищать их ценой своей жизни? Знал ли Новиков по-настоящему Женю или обманывал и себя, и её?

И она… Пыталась ли она узнать больше того, что скрывалось за его одеждой?

Они познакомились почти три года назад. До того, как Женя пришла на работу в Банк… До того, как Алекс устроился туда вслед за ней. Кажется, раньше их отношения были лучше. Они виделись почти каждую неделю в компании байкеров. Общались. Теперь встречались только урывками, как воры. В этом была виновата только она сама, старательно скрывающая на работе их связь. И его снисходительное, почти оскорбительное понимание.

«Я лучше него», — голос мальчишки, которого злит, что Дёмина не разрешает ему называть себя Женей.

«Чем?» — её насмешливый вопрос, в тайне требующий доказательств.

Женя поцеловала друга в противовес всем путающим мыслям, мечась от настойчивости к бессильной нежности. Назло себе с разбуженным желанием и отрицанием его. Назло Новикову с пониманием её эгоизма. Назло Верховскому с его требовательным взглядом.