«Копеечные гонорары за книжку. По 50 тысяч долларов за брата».

(Петр Авен, стр.397 — о «книжном скандале» 1997 года, из-за которого правительство очистили от Чубайса и части его группы. В полностью нищей благодаря их деятельности, разоренной стране с массово недоедающим населением, пресловутым «русским крестом» — двукратным падением рождаемости и ростом смертности — для жирующих и наслаждающихся этим адом либералов 50 тыс. тогдашних долларов, действительно, были копейками.)

* * *

«Еженедельные совещания в администрации по телевидению — о том, что должны показывать Первый и Второй канал, — начал отнюдь не Березовский и отнюдь не Путин. Их начал проводить Чубайс».

(Петр Авен, стр.415 — истинная правда: еще одна демонстрация того, что в России — да и в мире, наверное, — нет носителей боле тоталитарного сознания, чем либералы, и нет более лживых людей, ибо они постоянно и повсеместно отрицают свою тоталитарную природу, обвиняя в ней своих противников.

Но нельзя исключить, что упоминание этого и ряда других фактов, — на фоне умалчивания других фактов в отношении других людей, — аккуратная форма мести Чубайсу за несогласие с Авеном по ряду вопросов, которые будут раскрыты ниже.)

* * *

«По мне, так лучше контроль легитимной власти, чем группы богатеев».

(Петр Авен, стр.416 — едва ли не кощунственная для либерала мысль, но не переживайте: думаю, если уточнить, то «легитимной» властью даже для самого совестливого либерала окажется не та, которую поддерживает народ России, а та, которую признает таковой госдепартамент США как страны базирования основной части глобального бизнеса или власти иной западной страны. Ведь либерал со времен Керенского — это тот, кто считает, что государство должно служить не своему народу, а глобальному бизнесу против своего народа.)

* * *

«…Евгений Максимович был человек совсем не коррумпированный… Поэтому…, безусловно, Примаков — это была большая угроза завоеваниям 90-х.»

(Петр Авен, стр.447 — исчерпывающе точно о коррупционной сущности как «завоеваний 90-х», так и поклоняющихся этому времени либералов).

* * *

«Березовский держался на аморальности общества в целом. На том, что никакие нормы не являются незыблемыми, все является вопросом переговоров».

(Михаил Фридман, председатель наблюдательного совета «Альфа-Групп», стр.452 — точнее, не общества, а «власти»: но олигархи, по-видимому, и воспринимают как «общество» то, что для народа является «властью». И сказанное относится и к большинству либералов: Березовский был просто наиболее ярким и полным выражением общей тенденции, о чем, собственно, и написана вся книга Авена.)

* * *

Демьян Кудрявцев, в 2006–2012 генеральный директор ИД «Коммерсант»: — [В 1996 году, после 1990 года в Москве поразило] странное ощущение постоянного риска, постоянного страха, огромного количества никогда не виданных мною советских бедных людей, которых я замечал, в отличие от тех, кто жил здесь в 1991-м и 1993-м. С их точки зрения, бабушек, которые торгуют вязаными носками у метро, к 1996 году даже стало меньше. А я сравнивал с 1988-м, например, и сам тот факт, что они были, все время заставлял меня оборачиваться.

Петр Авен: — На самом деле в 1988 году было еще беднее, просто бабушек гоняли с улиц.

Демьян Кудрявцев: — …Моя бабушка получала пенсию-28 рублей… С другой стороны, совершенно все было можно. Когда никаких правил нет…кроме первых трех заповедей ничего тебя не интересует. Я не говорю "десяти".

(Стр. 456. Для понимания морального облика российских либералов 90-х стоит напомнить эти три заповеди, которые единственные действовали для Кудрявцева, — и далеко не только для него одного (заповеди общие для иудаизма и христианства): «да не будет у тебя других богов», «не сотвори себе кумира», «не произноси имени Господа всуе». «Почитай отца твоего и мать твою» — пятая, «Не убий» — шестая, «не укради» — восьмая, «не произноси ложного свидетельства» (то есть не клевещи) «на ближнего своего» — девятая. Даже «чти субботу» (у христиан воскресенье) — четвертая.

Таким образом, либералы с ностальгией и восторгом вспоминают 1990-е годы в том числе потому, что в то время вполне искренне считали (по крайней мере, некоторые из них) себя вправе убивать, красть, клеветать и пренебрегать родителями, — оставаясь при этом в своих глазах глубоко верующими и моральными людьми.

Ощущение разлитого в воздухе в 1990-е страха и неуверенности передано Кудрявцевым фотографически точно. Какую жизнь прожила его бабушка, что на излете Советской власти ее пенсия была 28 руб./мес., было бы интересно узнать (скажем, моя мама, не выработавшая полностью необходимый трудовой стаж из-за моих болезней и работавшая младшим научным сотрудником с небольшой зарплатой, получала пенсию в 94 рубля, что было даже с учетом лекарств достаточно для скромной, но вполне нормальной жизни даже в 1990 году, уже после краха потребительского рынка СССР), — но жизни бывают разные.

А вот фраза Авена о том, что в 1988 году люди жили беднее, чем в 1996, — прямая, явная и по-либеральному любующаяся своей наглостью ложь. Возможно, он бессознательно переносит на бабушек свою биографию: он действительно жил в 1988 году значительно беднее, чем в 1996, когда 50 тыс. долл, были для него «копейками», и думает, что так было со всей страной.

Бедные и даже нищие, конечно, были и при Советской власти, — однако их было мало, и кромешную нищету, которой грохнули по стране Авен и его либеральные подельники, никто не мог вообразить не только в 1988, но даже и после 1 июля 1991, когда уже заморозили вклады в Сбербанке. В 1988 году торговать на улицах было нельзя просто потому, что «бабушек», не выживших бы без этого, было исключительно мало. А в 1992 году Гайдар и его команда поставили на грань выживания почти весь народ. Просто либералы отлично заработали на этом, — и до сих пор, прикрываясь по-западному бредовыми мантрами в стиле «дела Скрипалей», не хотят даже думать о чудовищных муках, на которые они обрекли десятки миллионов людей, и об уничтожении, на которое они обрекли миллионы.)

* * *

«Однажды Потанин и Фридман вошли в столовую, и люди начали вставать при появлении Потанина. Потанин сказал Фридману: «Они должны чувствовать мою биологическую исключительность»».

(Петр Авен, стр.472 — это характерно для российских реформаторов. Авен уточняет: «Человек, который это сказал, в принципе не может быть либералом», — явно имея в виду либералов времен Вольтера, а не времен Березовского, потому что с другим отношением к людям невозможно уничтожать их так, как делали и делают это своей политикой российские либералы. Сейчас столь же современное либеральное отношение к, например, детям «простолюдинов» демонстрирует новая икона либерального клана К.Собчак.)

* * *

«Беспринципность, возведенная в принцип, — это вот он [Березовский]».

(Евгений Швидлер, стр.703 — и то же, пусть и в меньшей степени, можно сказать и обо всем либеральном клане в целом. Исключений — и по отдельно взятым людям, и по отдельно взятым принципам, — не так уж и много. Березовский лишь гротескно, предельно выпукло обозначил главные свойства либерального клана.)