А Игорь в свою очередь отметил для себя, что Алиса не дернулась от его прикосновения, как все разы до этого. Да, закрыла глаза, напряглась, но не вздрогнула, не отшатнулась. Привыкает? Или терпит, стиснув зубы?

— Я устала, — произнесла, не открывая глаз. — Можно мне пойти к себе?

— Да, барашка, — устало улыбнулся и убрал руку. — Иди…

Игорь вошел в кухню, сел за стол. На улице как-то было лучше, а стоило войти в дом, голова тут же загудела.

— Как день прошел? — в проеме появилась Галя. — Какой-то ты красный, — включила основное освещение.

— Заколебался сегодня. Пришлось помотаться по городу.

— И на подчиненных поорать, — продолжила в унисон. — Давление бы тебе измерить, Волк Игоревич. Доведешь себя до инсульта или инфаркта.

— Типун вам, Галина Михална на язык. Я еще не весь мир завоевал, — усмехнулся.

— Мир не нужно завоевывать, тебе для счастья достаточно завоевать одно единственное сердце.

— И откуда столько романтизма в учителе физики?

— Ох, голубчик… это ты зря. Все деятели науки — это мечтатели и романтики в первую очередь.

После легкого ужина Волков отправился наверх, но прежде чем пойти спать, заглянул в кабинет и минут пять провел перед мониторами, любуясь куделью. Она не успела уснуть. Все лежала, то и дело ворочалась. Удивительное создание.

Тут на глаза Игорю попалась бутылка коньяка. И после стопки Хеннесси заметно полегчало, тогда уже направился в спальню.

Почти весь следующий день Алиса провела в мастерской, шила второй костюм, черный. Пока сидела за машинкой, в голову так и лезли мысли о предстоящем вечере. Как все будет и чем в итоге закончится? Волкову веры нет, он и так уже на грани, скорее всего, сегодня ее ждет ночь с этим мужланом. Было тошно, гадко, но деваться некуда. Пока некуда. В какой-то момент Алиса настолько разнервничалась, что забылась и сильно уколола палец, это ее сразу же привело в чувства.

— Черт, — и засунула палец в рот.

А за окном-то прилично стемнело, в открытую форточку тянуло вечерней прохладой. Черный пиджак уже висел на манекене, брюки осталось только отпарить. Алиса окинула взором мастерскую. И сразу вспомнилось ателье, где приходилось работать даже по ночам, а все потому, что оно принадлежало матери Влада. Платила та ей самый минимум, остальное Алиса зарабатывала частным пошивом. И все уходило маме на лечение, вот если бы облучение помогло. Но, увы, не помогло… как и операция не помогла.

— Алиса? — вошла к ней Галя. — Вы бы поужинали. На обед так и не спустились.

— А, да, — встрепенулась, вытащила палец изо рта. — Сейчас.

И только Алиса спустилась вниз, как вернулся Волков. Так и встретились в холле.

— Привет, — заложил руки за спину.

— Добрый вечер, — а взгляд не опустила, но смотрела все равно с опаской.

— Дождись меня, — и кивнул в сторону столовой.

— Хорошо.

Волков присоединился к Алисе спустя пятнадцать минут, его влажные после душа волосы блестели в свете люстры, белая футболка-поло оттеняла смуглую кожу. А еще, он явно был на взводе, но старался сдерживаться, хотя нервозное состояние проскальзывало в резких движениях, пульсирующей вене на шее, напряженном взгляде.

Галя же подала на стол и поспешила покинуть двоих, тогда в кухне воцарилась тишина, нарушаемая разве что звоном посуды. Алиса с трудом ела, еще и палец постоянно дергало, все-таки глубоко иголка вошла. А Игорь следил за ней и заметил, как она кривится и палец каждый раз приподнимает, когда берется за приборы.

— Что с пальцем? — нарушил тишину.

— Укололась.

— Сильно болит?

— Ничего страшного, не впервой.

— Я не спрашиваю впервой или нет. Я спрашиваю, сильно ли болит?

— Нет, просто неприятно.

— Дай руку, — подался к ней, протянул свою.

Алиса тогда вложила пальцы в его ладонь. Вдруг Игорь поднялся и ее потянул следом, подвел к кухонным полкам:

— Стой тут, — после чего залез в полку, достал тюбик с мазью, бинт и напальчник.

— Не нужно, само заживет, — посмотрела на красный палец.

— Грязь попадет, потом и палец не нужен будет. Давай сюда, — открутил тюбик.

Игорь выдавил немного мази ей на палец, после чего обмотал тот бинтом, а сверху нацепил напальчник.

— Второй костюм готов? — и снова его кинуло в жар. Эта женщина вызывает незамедлительную реакцию организма, стоит оказаться с ней рядом.

— Да, готов.

— Хорошо. Я буду ждать тебя в мастерской через полчаса.

— Для примерки?

— Нет.

— Ясно.

— Не бойся, Алиса. С тобой ничего плохого не случится, — и как-то грустно усмехнулся.

— Но и хорошего тоже, — произнесла чуть слышно, а скорее просто озвучила мысли вслух.

На это Игорь ничего не ответил. Он ушел первым, Алиса же вернулась за стол, допила компот, ибо в горле пересохло. Полчаса… ей дали целых полчаса… И почему в мастерской? Почему не у нее в спальне или у него? Но время пошло, надо поторапливаться. Для начала Алиса отправилась в душ, после целого дня за выкройками и машинкой хотелось расслабиться, освежиться. Жаль, пришлось мыться быстро, чтобы успеть. А после Алиса еще минут пять выбирала, что надеть. Надо что-то, что можно быстро снять, в итоге выбрала трикотажное платье чуть выше колена, помнится, гонялась за тканью для него по всей Москве. От белья воздержалась, зачем, если Волкову она нужна без белья.

Но когда собралась в мастерскую, ощутила головокружение. Это паника… Если не успокоиться, не взять себя в руки, все закончится приступами удушья или обмороком. Хотя, может оно и к лучшему, тогда Волков останется ни с чем. Или придет сюда и сделает все, что ему нужно. Тогда Алиса начала глубоко дышать и скоро состояние нормализовалось.

В мастерскую шла, кусая губы и заламывая пальцы. Однажды Влад ее вышвырнул на балкон абсолютно голой и держал там около часа, зимой. Конечно же, она заболела. А все произошло потому, что ему не понравился массаж ног. Перед балконом еще отвесил несколько оплеух, после уже вытолкал на мороз. И почему вспомнился именно этот эпизод? Девушка подошла к двери, открыла. Волков был внутри, сидел на стуле за ее рабочим столом. Вместо основного освещения в комнате горела неоновая подсветка.

Игорь как увидел ее в платье, так и замер.

— Иди сюда, — произнес спустя пару минут.

Алиса на ватных ногах подошла к столу.

— Забирайся, — указал на центр стола.

Как же это унизительно. Сколько можно быть марионеткой в руках этих чертовых кукловодов! Но ничего… как там говорил Соломон? «Все пройдет, пройдет и это». Алиса забралась на стол, села посередине.