Оставшееся расстояние до Кауса Кроухерст преодолел в одиночку. В Каусе же он встретил другого участника кругосветной гонки, присоединившегося к ней недавно, – харизматичного яхтсмена Алекса Кароццо, чьи морские подвиги уже снискали ему репутацию «Чичестера из Италии». После неудачного опыта с многокорпусником во время трансатлантической гонки, устроенной «Observer», Кароццо снова пересел на однокорпусную яхту. Он только что обзавелся большим кечем длиной 66 футов, который имел необычный дизайн и был изготовлен в Каусе на верфи «Medina Yacht Company» специально по заказу итальянца. Строительство яхты началось еще позднее, чем производство тримарана Кроухерста, – 19 августа, – и было завершено к концу седьмой недели. Кроухерст вникал в проблемы соперника, так сильно похожие на его собственные, и неожиданно чувство фрустрации, отчаяния и нетерпения покинуло его. Дональд провел целый день в порту Кауса, болтая с Кароццо, и дважды упал за борт, прохаживаясь между лодок, стоящих на якорях. Похоже, Кроухерст был в какой-то мере восхищен репутацией итальянца, а его яхта произвела на моряка большое впечатление. Он считал, что среди всех соревнующихся Кароццо был наиболее опасным соперником. Возможно, именно поэтому он впоследствии дал указание отправить в подарок итальянцу один навикатор. Кто бы ни выиграл гонку, пусть прибор, изобретенный Кроухерстом, будет на борту победившей яхты.

Кроухерст узнал, что Кароццо написал письмо судьям гонки «Sunday Times» с просьбой отодвинуть крайний срок, чтобы он мог более основательно подготовиться к регате, но на просьбу ответили отказом. Вероятно, по этой причине даже в самую последнюю лихорадочную минуту ни сам Кроухерст, ни его спонсоры не просили отодвинуть конечную дату гонки, хотя судьи, возможно, и пошли бы ему навстречу по соображениям безопасности.

В воскресенье, 13 октября на причале появился опытный яхтсмен из Кауса, капитан-лейтенант Питер Иден. Он предложил сопровождать Кроухерста на последнем этапе путешествия. Когда они поднимались на борт «Teignmouth Electron» в порту, Кроухерст, вылезая из надувного тузика, поскользнулся на кронштейне подвесного двигателя и снова упал в воду.

Наблюдения Идена, сделанные во время двухдневного пребывания на борту тримарана, позволяют с наибольшей точностью и достоверностью оценить характеристики яхты и поведение моряка до начала гонки. Он вспоминает, что «Teignmouth Electron» шел необычайно быстро, но не мог выйти на ветер под углом менее 60°. Скорость часто достигала 12 узлов, говорит яхтсмен, и вибрация койки в носу была такой сильной, что у него заболели зубы, когда он прилег и попытался заснуть. Авторулевой Хаслера работал идеально, однако из его креплений вылетали винты из-за флаттера, возникшего вследствие большой скорости. «Нам приходилось перегибаться через стойку, чтобы закрутить винты, – рассказывает Иден. – Это было непростое и трудоемкое занятие. Я сказал Кроухерсту, что ему нужно приварить крепления, если он хочет, чтобы они выдержали более длительное путешествие. В остальном же яхта была очень даже хороша. Она точно была быстрой и проворной».

Во время перегона Кроухерст, казалось, неохотно раскрывал подробности своих планов относительно гонки. Он все же сказал Идену, что больше всего боится опрокинуть тримаран в бурных водах Антарктического океана. Это наибольшая опасность, подстерегающая катамараны и тримараны. Способные идти быстрее волн, они часто зарываются носом, когда сзади накатывает вал. При сильном ветре яхта может перевернуться через нос, что называется, вверх тормашками. «Кроухерст обладал хорошими навыками хождения под парусами. Но я чувствовал, что он относится к навигации немного безалаберно. Я, например, даже в Ла-Манше предпочитаю знать свое точное местонахождение. Дональда же не особенно волновали координаты, и он время от времени просто нацарапывал несколько цифр на листах бумаги. [Судовой журнал этого первого путешествия сохранился. Как и говорил Иден, он состоит из нескольких обрывков бумаги, покрытых каракулями, и совершенно не похож на судовой журнал периода кругосветной гонки.] Последний этап плавания из Ярмута прошел относительно легко. Первые 36 часов яхтсмены снова боролись с западным ветром. Они дважды лавировали галсами через Ла-Манш и возвращались назад. В конце концов ветер изменился и стал быстро подгонять их к Тинмуту. 15 октября в 2.30 дня они пересекли границу портовой отмели. У Кроухерста ушло 13 дней на то, чтобы пройти вдоль побережья. До конечной даты старта – 31 октября – оставалось 16 дней.

Тинмут вместе с деревушкой-спутником под названием Шелдон, расположенной по другую сторону дельты реки, – маленький город-курорт, построенный в начале XIX века. Пирс, кинотеатр, аквариум, холмистый мыс под названием Несс, пара десятков отелей и множество частных пансионов – вот и все, чем он может похвастать. Вдоль побережья выстроился ряд рыбацких лодок, рядом находится небольшая верфь, а поодаль – завод по производству фарфоровых изделий, но доход населения (13 000 жителей) зависит преимущественно от туристов, приезжающих сюда летом.

Как и для любых других маленьких городов, для Тинмута характерно размежевание его граждан по местным, узким интересам – обычное дело. Жители разделяются по классам, профессии, темпераменту, и прежде всего по предпочтению определенных пабов. На протяжении последних двух лет основным поводом для разногласий между тинмутцами было отношение к Дональду Кроухерсту. С самого начала сторонники Кроухерста собирались в «Ship Inn», довольно колоритном заведении барно-салунного типа с красными плюшевыми подушками и бочковым пивом, которое привлекает космополитов, владельцев отелей, людей с прогрессивными взглядами и журналистов. Они считают путешествие Кроухерста одной из самых удачных промоакций Родни Холворта. Ни разу со времени реконструкции зала заседаний и организации Холвортом на берегу залива торжественного собрания местного совета со всей помпой, в полном облачении и при регалиях название небольшого британского городка не упоминалось на страницах газет настолько часто и с такой непринужденностью.

Противники Кроухерста собирались в «Lifeboat», куда захаживают рыбаки, портовые грузчики и крестьяне, чтобы пропустить кружку-другую самого дешевого горького пива в городе. Они говорили о Кроухерсте в пренебрежительном тоне, сочетая природное подозрение к чужакам со свойственной морякам неприязнью к многокорпусным судам и сложным электронным приборам. Пока что акцию Холворта по привлечению средств под названием «Назови-яхту-Тинмут» поддерживали слабо: было собрано только 250 фунтов из 1500, на которые надеялся организатор.

У сторонников Кроухерста давно ожидаемое прибытие тримарана из Брандалла вызвало радость и ликование. Им хотелось, чтобы яхтсмен провел свой первый вечер, бродя по улицам города, где они встречались бы с людьми и убеждали их примкнуть к лагерю нового героя-чужака Тинмута. Но Кроухерст был слишком загружен делами, и комитету поддержки пришлось отправиться в тур по тинмутским барам без него.

Противники же в течение последних двух недель перед отправлением «Teignmouth Electron» стали свидетелями достаточного количества инцидентов, которые только подтвердили их худшие опасения. Последние приготовления к отплытию проводились в атмосфере полного хаоса и лихорадочной спешки. Помощники Кроухерста носились по городу, покупая все без разбору, сам яхтсмен часто и надолго исчезал по каким-то таинственным делам, а в конструкцию тримарана продолжали вносить изменения (между тем, как можно было ожидать, с этим уже давно должны были покончить).