Он продолжает шептать мне на ушко всякие нежности, пытаясь расслабить. Поглаживает мою спину, запустив руку под кофту. Второй рукой перебирает пальцы.

Я сижу, уткнувшись ему в шею, дышу его запахом. Вижу краешек его татуировки за ухом. Это небольшой одуванчик. И я поднимаю руку, чтобы потрогать её. Вот он, со мной, никуда не ушёл. Ну чего я испугалась? У него миллиард возможностей мне изменить, но он ведь этого не делает. Расслабляюсь понемногу.

Официантка наконец-то приносит воду в двух высоких стаканах.

Я выбираюсь из рук Стаса и иду к себе. Отпиваю воду. Собираюсь с духом, чтобы начать разговор.

Ладошки вдруг вспотели, руки задрожали. Удар сердца, ещё один…

— Стас, я хочу обсудить с тобой кое-что, — выпаливаю за секунду и замираю, вглядываясь в его глаза, ища там нужные мне ответы.

— Давай обсудим. Что именно? — он настороженно смотрит на меня.

— Какие у вашей группы дальнейшие планы?

— Мы уже продлили контракт с лейблом ещё на год. У нас запланирована запись одного альбома и гастроли.

Сердце ухает куда-то вниз. Это ведь значит, что мы будем видеться так же урывками.

— Огонёк, а как же мы? — шепчу, изучая листочек с номером телефона.

Всё, только чтобы не смотреть ему в глаза и не расплакаться.

— Я буду приезжать так часто, как только смогу, — чувствую на себе его внимательный взгляд.

Он протягивает руку к моей и накрывает её аккуратно. Я поднимаю на него глаза.

— Мне этого мало, катастрофически, Стас. Я… для меня невыносимо так долго находиться далеко друг от друга. Меня ломает без тебя, это ещё хуже, чем просто быть порознь. Пожалуйста, скажи, что есть какие-то другие варианты, — умоляюще смотрю на него.

— Чертовка, а как ты смотришь на то, чтобы переехать ко мне? — предлагает неожиданно Огонёк.

— Чтобы, как жена декабриста, ждать тебя там одна с бесконечных гастролей и записей? Едва ли это будет лучше. К тому же у меня папа тут… Знаешь, он хоть и храбрится и старается не показывать вид, но я же вижу, что он так и не оправился полностью после того инфаркта. Мне страшно уезжать от него надолго.

— Лина, но я не могу сейчас бросить всё, там огромные неустойки. Можно не продлевать контракт, когда он закончится.

— Год, значит? — непрерывно кручу вилку в руке.

— Да, всего год. Дальше я смогу сделать хоть какие-то манёвры.

— Хорошо, я постараюсь потерпеть.

— Лин, спасибо, ты даже не представляешь, как много это для меня значит, — Стас с благодарностью сжимает мою руку.

— Подожди благодарить, есть ещё одна тема, — подыскиваю слова, чтобы сказать про фанаток. — Я очень ревную тебя ко всем этим девушкам, которые бесконечно пишут, обнимают, фотографируются. Это чувство сводит меня с ума, я постоянно думаю, где ты, с кем ты.

— Это часть моей работы, Чертовка, я не могу просто послать их, — качает головой. — Имидж, они все знают, что я никогда не отказываю в автографе, совместной фотографии. Это, в свою очередь, подогревает интерес к группе. Значит больше проданных альбомов, билетов на концерты. Вся банда так поступает. Но это не значит, что я от этого кайфую или каждую вторую зову провести вечер вместе. Нет, это всего лишь работа, не больше. Верь мне, Лина.

— Даже если умом я это понимаю, то что мне делать с тем, что я не могу контролировать, со своими эмоциями? — эмоционально реагирую на его речь. — Стас, мне действительно тяжело, я с трудом справляюсь с этим. Ты же видел, что было, когда ты получил ту смс от фанатки о беременности. Если это случится ещё не один раз, вряд ли я смогу быть спокойнее в этой ситуации.

— Я постараюсь не светиться с фанатками на фото журналистов. А здесь мы с тобой можем реже выходить в люди. Давай будем проводить больше времени вдвоём. Что скажешь?

— Давай попробуем, любимый.

Пересаживаюсь снова к Стасу и обнимаю его. Обнимашки лечат многое в моей жизни. Надеюсь, что и на сегодня они меня излечат от моих плохих мыслей.

Мы проводим весь остаток дня вместе, возвращаемся вечером ко мне и почти мгновенно засыпаем. А утро встречает нас звонком от Дэна.

— Хэй, сладкая парочка, подъезжайте сегодня в гараж, устроим тусовку.

Киваю Стасу, когда вижу, что он молчаливо спрашивает моего согласия.

— Дэн, будем чуть позже, ждите.

И я зажигаюсь в предвкушении. Раньше мне нравилось проводить с ними время в гараже. Надеюсь, что ничего не изменилось.

Глава 28

Стас

Я чувствую, что в поведении Лины что-то неуловимо изменилось. Она стала чаще грустить, иногда застывает в своих мыслях. Иногда смотрит на меня с такой тоской, что у меня сердце разрывается. Особенно когда нам приходится расставаться на неопределённый срок.

Теперь после нашего разговора, я понимаю причины происходящего куда лучше. Но не представляю, что с этим делать. У нас и правда жёсткие условия контракта, которые предполагают практически круглосуточное рабство у лейбла и продюсера. Разорвать его сейчас — оказаться в таких долгах, за которые я буду расплачиваться ещё очень долго.

Родители Лины и так настроены против меня. Совсем нищим они меня к ней и на пушечный выстрел не подпустят. Да я и сам хочу обеспечить моей девочке достойное будущее.

Не могу представить себе, что буду зависеть финансово от неё. Это… просто нет, и всё!

Год, а там откажусь продлевать. Помогу найти замену себе.

Задумался, пока Лина готовила нам завтрак.

— Огонёк, всё утро витаешь в облаках, о чём задумался? — спрашивает Чертовка, целуя в щеку.

— О тебе, конечно! Иди сюда, — хватаю её за талию и утаскиваю к себе.

— Ай, Стас, там же сгорит всё! — возмущается она, пытаясь встать.

— Один. Маленький. Поцелуй, — веду губами по её плечу, поднимаясь выше.

— Умеешь ты уговаривать, — смеётся Чертовка.

И целует меня сама. Настойчиво, вкусно, так страстно, что у меня напрочь отшибает мозги. И в этот момент соскакивает с колен и убегает к плите, чтобы спасти наш завтрак.

— Беспощадная женщина, мне мало, возвращайся, — похлопываю требовательно по колену.

— Не-а, — ведёт плечиком. — Завтракать будем.

Смотрит на меня в упор своими глазами бездонными, а сама язычком так сексуально ложку облизывает. Я сжал руками край стола так сильно, как только мог, чтобы не сорваться.

— Играешь с огнём, Чертовка.

На самом деле такой её настрой мне нравится гораздо больше, чем уныние и грусть. Поэтому я готов поддерживать такие игры сколько угодно долго, лишь бы она была счастлива.

Мы завтракаем вкуснейшим омлетом с сыром и ветчиной.