нельзя не вспомнить греческую легенду о Богине Гере, поклонение которой, по-видимому, сохранилось еще с микенских времен, и Ее неудачном мятеже против недавно навязанного Ей мужа Зевса. Не исключено, что эта аллегория служила напоминанием о тех, кто отстаивал верховенство Богини – и потерпел поражение. Тем не менее, по словам Хоукс, мнения о приниженном положении женщин в классической Греции выглядят явно преувеличенными из-за «предвзятости ученых XIX столетия». Она полагает, что даже в классический период истории Греции женщины по-прежнему обладали долей свободы своих критских предшественниц:

Как и на Крите, женщины разделяли власть Богини и в психологическом, и в социальном плане. Жрицы занимали почетное место в обществе, а вокруг храмов и святилищ формировались целые объединения служительниц-женщин. Одно из самых влиятельных объединений, например, возникло при знаменитом храме Артемиды (Дианы) в Эфесе. В этом городе, как и в Ионии в целом, женщины и девушки пользовались значительной свободой… Хотя женщины, безусловно, приобретали вес и авторитет, служа в храмах и участвуя в великих государственных празднествах в честь богинь, древние культы также играли освобождающую роль. Почтенные матроны и юные девушки, собираясь большими компаниями, проводили целые ночи на голых холмах в экстатических танцах. Возможно, этот экстаз был отчасти вызван алкоголем, но носил он главным образом мистический характер. Мужья смотрели на это с неодобрением, но, как говорится, предпочитали не вмешиваться в дела веры.

В классическую эпоху Спарты, когда почитание Богини Артемиды по-прежнему процветало, женщины там пользовались чрезвычайной свободой и независимостью. Согласно Еврипиду и Плутарху, юных спартанок чаще всего можно было встретить не дома, а в гимнасии, где они сбрасывали с себя неудобную одежду и обнаженными состязались в борьбе со своими сверстниками-мужчинами. Судя по всему, женщины Спарты обладали полной сексуальной свободой, и хотя моногамия официально считалась нормой, в нескольких классических источниках упоминается, что ее никто не воспринимал всерьез. Плутарх сообщал даже, что в Спарте женская неверность считалась делом едва ли не похвальным, а Николай Дамасский, возможно, на основании собственного опыта, говорит, что спартанская женщина имела право забеременеть от самого красивого из встреченных ею мужчин, будь то соотечественник или иностранец.

Ханаан – «социально-правовой статус израильтянки»

Я приберегла напоследок обсуждение статуса женщин в двух еврейских царствах, Израильском и Иудейском, поскольку обычно мы рассматриваем их как часть изолированного патриархального общества, поклонявшегося исключительно богу-мужчине. Здесь будет уместно сравнить положение еврейских женщин не только с их современницами в Вавилоне и Египте, странами, культуры которых так тесно переплелись с их собственной, но и с другими народами Ханаана, где они в конечном итоге поселились.

Из города Угарит на севере Ханаана, который не был еврейской общиной, до нас дошла запись XIV в. до н. э. о женщине, титул которой переводится как «Знатная госпожа (из) царского дома». Ее называли Адат (что означает «госпожа», женский аналог слова адон, т. е. «господин»). Богиня в той местности носила имя Анат, что, возможно, было одним и тем же словом. Тексты Угарита (современный Рас-Шамра в Сирии), где также обнаружены легенды об Анат, показали, что эта «Знатная госпожа» принимала активное участие в делах политики.

Клод Шеффер, соруководитель первых раскопок в Угарите, в 1939 году писал: «Таким образом, социальный статус женщины в Угарите, в особенности матери семейства, по всей видимости, был довольно высоким». Угаритские документы того периода свидетельствуют, что в случае развода или вдовства женщина сохраняла свое имущество за собой. Юридические акты Угарита, во многом напоминающие эламские, оговаривают, что мужья оставляли собственность своим женам, а не детям, причем от последних требовалось не ссориться между собой, а уважать мать и во всем ее слушаться. Как я объясню в последующих двух главах, Угарит представлял собой причудливое смешение южной и северной культур, что нашло отражение в религиозных преданиях. Есть сведения о том, что к XIV в. до н. э. в городе проживало много индоевропейцев, но, похоже, в ту пору их присутствие не оказывало заметного влияния на статус женщин.

Среди аммонитян Ханаана, народа, с которым евреи неоднократно конфликтовали, женщины выступали в качестве официальных лиц. В 1961 году археолог Дж. Ландес писал о «высоком статусе женщин, что соответствовало практике кочевых народов». Он утверждал, что арабскими государствами или племенами нередко управляли царицы, как, например, царица Савская (около 950 г. до н. э.), и что подобные случаи засвидетельствованы также в VIII–VII вв. до н. э.

В отличие от женщин окружающих народов, экономический и социально-правовой статус израильтянки демонстрирует последствия почти полного принятия мужского божества Яхве и норм патриархального общества, ему сопутствовавших. Согласно Библии, хотя никаких археологических подтверждений тому не найдено, израильские законы датируются временами Моисея (около 1300–1250 гг. до н. э.). Они действовали как свод законов евреев Ханаана до падения Северного царства (Израиль) в 722 г. до н. э., и Южного царства (Иудея) в 586 г. до н. э. Эти же законы до сих пор содержатся в Ветхом Завете иудеохристианской Библии.

Благодаря тщательному изучению Библии археолог и священник Ролан де Во сделал следующие наблюдения касательно еврейских женщин в своем исследовании 1965 года, опубликованном под названием «Древний Израиль»:

Социальное и правовое положение жены-израильтянки было ниже того, которое занимали женщины в окружавших их великих державах… Все тексты указывают на то, что израильтяне стремились в первую очередь иметь сыновей, чтобы продолжить род и сохранить за собой наследственное имущество… Муж мог без труда развестись с женой, тогда как женщины не имели права требовать развода… Жена, обращаясь к мужу, называла его баал (повелитель) или адон (господин) – так раб мог обращаться к своему хозяину, или подданный к царю. Декалог относит жену к имуществу мужчины… в течение всей жизни она остается недееспособной. Жена не наследует после мужа, а дочь – после отца, кроме тех случаев, когда отсутствуют наследники мужского пола. Обет, принесенный девушкой или замужней женщиной, требует согласия отца или мужа, и если такого согласия нет, клятва недействительна. Мужчина имел право продать дочь в рабство. Женщины были исключены из линии наследования.

Де Во утверждал, что, в отличие от всех других культур Ближнего Востока, религия израильтян не допускала существования жриц. Он объяснял это так:

…предположение, что среди храмового духовенства были и женщины, противоречит важному лингвистическому факту: известны жрицы в Ассирии, жрицы и верховные жрицы в Финикии, где они назывались словом, представлявшим собой форму женского рода от kohen [священник, жрец]. В надписях Маина[67] присутствует женская форма lw’ [жрица, служительница божества], которую некоторые ученые связывают с еврейским lewy, однако в иврите нет существительного женского рода, соответствующего kohen или lewy. Ни