Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сцена отсутствовала, на истоптанных половицах рядом с барной стойкой играл мужской квартет. И как играл! Эта музыка растопила бы и камень. Пот выступил на лбу кларнетиста, он, казалось, вкладывал всю душу в звуки, которые извлекал из инструмента. Скрипач пиликал так старательно, что струны смычка то и дело лопались, однако это ни в коей мере не умаляло красоты музыки. Маленький мальчик дул в расческу, а худой нескладный парень колотил по клавишам видавшего виды пианино. Порой в недрах инструмента что-то дребезжало, но мужчину это не сбивало, а выкрики публики подбадривали.
Гости танцевали, не придерживаясь никаких правил. Все вертелось и скакало так задорно в этом узком помещении, и Хульде не терпелось присоединиться. Тяжелую сумку она поставила в темный угол. Хульде сегодня так стремительно пришлось бежать на вызов, что она не успела надеть форму, и потому на ней была сейчас юбка ниже колена и свитер с глубоким вырезом. Стянув с головы платок, она поправила черные волосы до плеч. Взгляды и одобрительные улыбки мужчин не остались незамеченными. Воодушевленная улыбками и одобрительными взглядами мужчин, Хульда присоединилась к танцующим. Запрокинув голову и закрыв глаза, она слилась воедино с ритмом музыки, которую играл ансамбль. Все тело, до последней клеточки, слилось с музыкой, двигалось под ее руководством. Хульда наслаждалась. Как говорила Тамар? Дьявол не дремлет, он хотел полакомиться ее легкими и сердцем? Что ж, в порыве восторга решила Хульда, если здесь дьявол, то пусть он мной владеет. Он ей не страшен, и для защиты не нужны ни кресты из сажи, ни строгие раввины. Она была свободна.
– Я вас знаю, – неожиданно шепнул на ухо чей-то голос, и она удивленно распахнула глаза.
Перед ней стояла худощавая молодая женщина в блестящем платье чарльстон. У Хульды было похожее, как и это, изысканное на первый взгляд, а при более пристальном изучении весьма простенькое.
– В самом деле? – неуверенно спросила Хульда. Она не помнила, встречала ли уже эту женщину, и если да, то где.
– Вы Хульда Гольд, – сказала женщина, тряхнув светло-пепельными волосами и улыбнувшись. – Вы принимали роды у моей сестры прошлой зимой. Ее зовут Эдит Шлеммер, а меня – Эмми.
– Верно, – вспомнила Хульда.
Эмми вытянула ее из скопища танцующих и предложила:
– Хотите вина?
– Спасибо, – поблагодарила Хульда.
Хульда выпила, стараясь не замечать кислый привкус, и вернула бокал Эмми.
К ним присоединилась миниатюрная брюнетка в чересчур облегающем платье.
– Моя подруга Герти, – представила ее Эмми. – Герти, это фройляйн Хульда, она спасла жизнь моей сестре.
– Не преувеличивайте, – отмахнулась Хульда, – и пожалуйста, называйте меня просто Хульда, фройляйн тут не к месту.
Обе девушки засмеялись.
Эмми покачала головой:
– Нет, правда, малыш застрял и сам бы не смог выбраться наружу. Только благодаря Хульде с ее чудодейственным приемом, который она применила на пару с доктором, он вышел.
Герти визгнула и отмахнулась:
– Хорошо, что я этого не видела.
Теперь Хульда все вспомнила. Ребенок вошел в родовые пути лицом кверху. Роды затянулись. После двадцатичасовых схваток ей пришлось позвать дежурного врача, доктора Шнайдера, что она сделала с большой неохотой, ибо он был в ее глазах самовлюбленным павианом, только и ждавшим, что акушерка совершит ошибку. Но в том случае она приняла правильное решение: совместными усилиями применив пугающий, но эффективный прием Кристеллера, они спасли мать и ребенка.
– Как чувствует себя малыш? – поинтересовалась Хульда.
Она покосилась на вино в руке Эмми и та, заметив это, со смехом протянула бокал:
– Это тебе! У малыша все хорошо! Он уже ползает по комнате и сводит мою сестру с ума своим лепетом. – Эмми на миг замолчала, а потом грустно покачала головой. – Он свет ее очей, тем более сейчас, после случая с Альбрехтом.
– Альбрехтом, ее мужем? Что с ним?
– Мертв, – невозмутимо ответила Эмми, но от Хульды не ускользнул предательский блеск ее глаз. – Взрыв на фабрике, раз и все. Даже положить в могилу нечего – ничего от него не осталось.
– Эмми, не говори так, – тихо сказала Герти, положив ей руку на плечо.
– Но это правда! – запротестовала Эмми. – Моя сестра на пределе. Осталась одна с малышом без кормильца и накоплений. Еще несколько недель, и она будет без средств к существованию, тогда все, пиши пропало. Она лишится жилья – хозяин только и ждет, когда она будет не в состоянии заплатить аренду, и тогда станет сдавать дороже. Но с лишней обузой она не сможет…
Эмми не договорила: подруга пнула ее, заставив замолчать.
Хульде было больно слышать, в каком затруднительном положении оказалась ее бывшая роженица. Женщины, тем более бедные, все без исключения словно сидели на пороховой бочке. Как только случалось что-то непредвиденное, например, смерть мужа, они теряли уверенность в завтрашнем дне.
Она, задумавшись, рассматривала Эмми, видела ее пылающие жаром щеки, не вяжущиеся со святящейся белизной кожи, глубокие впадины над ключицами и темные круги под глазами. По-видимому, она ночами бодрствовала, недосыпала и недоедала. На плечах ее Хульда заметила синяки, словно кто-то грубо хватал Эмми. Она что-то заподозрила, но ничего не сказала, только полезла в карман юбки и, вытащив немного денег, подала их Эмми. Та стыдливо отказалась, но Хульда возразила:
– Я выпила все твое вино, возьми.
Со смесью стыда и жадности Эмми схватила банкноты и поспешно засунула их в декольте.
– Спасибо большое! Я это никогда не забуду, – губы Эмми задрожали.
– Долой мрачные мысли! – воскликнула Герти, хватая Эмми за руку. – Сегодня ночью мы будем веселиться, пить и танцевать.
Хульда заметила, как Эмми смахнула слезинку с глаза, и улыбнулась обеим женщинам.
Другой рукой Герти схватила Хульду и потащила ее в толчею танцующих. Хульда снова отдалась музыке, прикрыла глаза и лишь изредка оглядываясь по сторонам. Цветастые платья, круговерть световых пятен от ламп, музыка освободили от мыслей и вскружили голову, она наслаждалась теплом человеческих тел и улыбок, которые то появлялись, то исчезали. Время от времени девушки прикасалась к ее руке, показывая, что они рядом. Между ними сложилась доверительная атмосфера. Все они были молоды, хотели немного веселья – которое кончится, как только они переступят порог танцзала и окажутся вновь в безжалостном мире реальности.
В очередной раз открыв глаза, Хульда увидела, как Эмми