– Этот вопрос тоже требует ответа, – сказал Валландер. – Что помешало Сведбергу прийти вчера на работу? Почему он не сообщил? То есть, короче, когда его убили?

Он рассказал о своем разговоре с Ильвой Бринк.

– Кроме того, что она сообщила мне имя единственного, кроме нее самой, родственника Сведберга, Ильва сказала еще кое-что, показавшееся мне странным. Сведберг якобы в последнее время жаловался, что он выработался. Хотя он, как мы знаем, только что вернулся из отпуска. Здесь есть какое-то противоречие. Тем более что мы знаем, как он проводил отпуска – он не предпринимал никаких, так сказать, изматывающих путешествий.

– Он уезжал куда-нибудь из Истада? – спросил Мартинссон.

– Очень редко. Иногда на денек в Борнхольм. Иногда в Польшу, паромом. В основном свободное время он посвящал любительским занятиям астрономией и чтению книг про американских индейцев. Ильва Бринк сказала, что у него дома был очень хороший любительский телескоп, но мы его не нашли.

– А разве он не увлекался птицами?

– Увлекался, но в меньшей степени, – мрачно сказал Валландер. – Я думаю, мы можем исходить из того, что Ильва Бринк знала его достаточно хорошо. Круг его интересов – звезды и индейцы.

Он обвел всех взглядом.

– Почему он сказал, что выработался? Что это значит? Может быть, ничего. Но мне кажется, в этом есть какая-то зацепка.

– Я выяснила, чем он занимался в последнее время, – сказала Анн-Бритт. – Беседовал с родителями пропавших юнцов.

– Каких пропавших юнцов? – удивилась Лиза Хольгерссон.

Валландер коротко объяснил.

– Последние два дня перед отпуском он посетил по очереди все три семьи – Норман, Буге и Хильстрём. Но никаких записей, касающихся этих посещений, я не нашла, хотя просмотрела все ящики в его столе.

Валландер и Мартинссон удивленно поглядели друг на друга.

– Как это может быть? – сказал Валландер. – Мы все вместе встречались с родителями, подробно обо всем поговорили. О том, чтобы посещать их и говорить с каждым по отдельности, и речи не было. У нас не было оснований считать, что произошло преступление.

– Я не ошибаюсь, – настойчиво сказала Анн-Бритт. – У него в органайзере отмечено время каждого такого визита.

Валландер задумался.

– Это может означать только одно, – сказал он. – Сведберг посещал родителей по собственной инициативе, ничего не сказав остальным.

– Не похоже на Сведберга, – заметил Мартинссон.

– Не похоже, – согласился Валландер. – Надо узнать, о чем он спрашивал родителей.

– Абсурдная ситуация, – сказал Мартинссон. – Мы со среды разыскиваем Сведберга, чтобы поговорить об этих исчезнувших молодых людях. Теперь Сведберга нет, а мы сидим и говорим именно о них.

– А почему вернулись к этой теме? – спросила Лиза Хольгерссон.

– Одна из матерей просто выходит из себя – от ее дочери пришла еще одна открытка.

– Так ведь это хорошая новость? Почему она выходит из себя?

– Она утверждает, что эта открытка подделана. Что ее писал кто-то другой, а не ее дочь.

– С чего бы это? – сказал Ханссон. – Кому придет в голову подделывать открытки? Я еще понимаю – чеки. Но открытки?

– Давайте не смешивать все в кучу, – сказал Валландер. – Нам надо договориться, как строить следствие по делу об убийцах Сведберга.

– Убийцах? – спросил Нюберг. – Ничто не говорит за то, что их было несколько.

– Ты можешь утверждать со всей определенностью, что это был один человек?

– Нет.

Валландер уронил руки на стол.

– Мы вообще ничего не можем утверждать, – сказал он. – Мы должны разрабатывать все без исключения версии, ничто не отбрасывая. Через несколько часов все будут знать об убийстве. Надо браться за дело всерьез.

– Естественно, этим мы займемся в первую очередь, – сказала Лиза Хольгерссон. – Все остальное может подождать.

– Пресс-конференция, – сказал Валландер. – Давайте решим сразу, что говорить.

– Убит полицейский, – сказала Лиза Хольгерссон. – Мы скажем все как есть. У нас есть какие-то улики?

– Нет. – Ответ Валландера прозвучал более чем решительно.

– Так и скажем – нет.

– Детали?

– Его застрелили с близкого расстояния. Мы располагаем оружием, из которого он был убит. Есть у нас какие-то следственно-технические причины умолчать об этом?

– Вряд ли, – сказал Валландер и посмотрел на остальных. Никто не возразил.

Лиза Хольгерссон встала.

– Мне бы очень хотелось, чтобы и ты присутствовал, – сказала она Валландеру. – Может, и другим стоит прийти? Все-таки убит наш коллега.

Они договорились встретиться за пятнадцать минут до пресс-конференции. Лиза Хольгерссон ушла. Из открытой двери потянуло сквозняком, и свеча погасла. Анн-Бритт зажгла ее снова.

Они еще раз суммировали все, что им было известно, и распределили обязанности. Колесо следствия медленно, словно нехотя, пришло в движение. Все уже собирались расходиться, как Мартинссон попросил на секунду задержаться.

– Еще одно, – сказал он. – С этими пропавшими ребятами. Пока отложим?

Валландер сам не знал, как поступить, но решение оставалось за ним.

– Да, – сказал он. – Пока отложим. По крайней мере, на несколько дней. Там посмотрим. К тому же вдруг окажется, что Сведберг задавал родителям какие-нибудь непонятные вопросы?

Было уже четверть десятого. Валландер налил чашку кофе и пошел к себе в кабинет. Закрыв дверь, нашел в ящике чистый блокнот и написал только одно слово.

Сведберг.

Под фамилией нарисовал крест и тут же его зачертил.

Дальше этого дело не продвинулось. Он собирался записать все, о чем думал ночью. Вместо этого отложил блокнот, встал и подошел к окну. Стояло прелестное августовское утро. У него снова появилось давешнее чувство – в смерти Сведберга было что-то, что не укладывалось в обычные рамки. Нюберг сказал, что ему кажется, что беспорядок в квартире был инсценирован. Но зачем? И кем? Валландер более всего желал бы, чтобы это оказался обычный взлом квартиры, пусть и закончившийся трагически. И чтобы они как можно скорее исключили другие версии. Человек, застреливший полицейского и бросивший ружье на месте преступления, явно потерял самообладание. По опыту Валландер знал, что такого рода преступники быстро попадаются. Если повезет, они найдут отпечатки пальцев на оружии, а эти отпечатки, в свою очередь, найдутся в какой-нибудь базе данных.

Он вернулся к столу и записал про отсутствующий телескоп, возможно, дорогой. Потом он решил, что сразу после пресс-конференции отправится к двоюродному брату Сведберга в Хедескугу. А потом еще раз осмотрит квартиру. Телескоп, скорее всего, на чердаке или в подвале – у Сведберга была кладовка.